Дэн Симмонс - Мерзость

— Перси был очень хорошим спортсменом… ты должен это помнить, Дики.

— Помню, — говорит Дикон. — Это правда, что Персиваль должен был выступать за Англию в гребле на Олимпийских играх 1928 года?

Леди Бромли улыбается.

— В его возрасте — за тридцать — это звучит странно, правда? Но именно таким был план Перси: поехать на девятые Олимпийские игры в Амстердаме и войти в состав команды гребцов. Ты же помнишь его успехи в гребле, когда он учился в Оксфорде. Он поддерживает… поддерживал… прекрасную физическую форму и тренировался с английскими олимпийцами, когда приезжал домой. Он тренировался также в Голландии и Германии. Но гребля — лишь один из видов спорта, в которых успешно выступает… выступал Перси.

— У него был большой опыт восхождений, когда он отправился на Эверест? — спрашивает Дикон. — Я давно не общался с Персивалем.

Леди Бромли улыбается и наливает еще чаю каждому из нас.

— Больше пятнадцати лет занятий альпинизмом в Альпах с лучшими гидами и со своим кузеном. — В ее словах слышится гордость. — С юного возраста. Покорил все пять вершин Гранд-Жорас, в том числе поднялся на самую высокую и сложную — кажется, она называется Пойнт-Уокер — еще в двадцатилетием возрасте. Разумеется, Маттерхорн. Пиц-Бадиль…

— С юга? — перебивает Дикон.

— Не уверена, Дики, но, кажется, да. Кроме того, Перси со своим гидом совершили… как это называется… длинный горизонтальный переход во время восхождения?

— Траверс? — подсказывает Жан-Клод.

— Oui. Merci, — благодарит леди Бромли. — Перси и его гид прошли траверсом по Монблану от хижины Дом до Гран-Мюль во время, как он выразился, летней бури. Я помню, как он писал о прохождении Гран-Комбен — не знаю, что это, — за очень короткое время… Перси в основном описывал открывающийся с вершины вид. У меня сохранились его открытки, в которых он рассказывает о… траверсе, да, это так называется… Финстераархорна и об успешном восхождении на Нестхорн. — Она печально улыбается. — Все годы, когда Перси занимался опасными видами спорта, в том числе альпинизмом, я провела много тревожных часов, разглядывая в нашей библиотеке эти горы и вершины.

— Однако он так и не вступил в Альпийский клуб, — замечает Дикон. — И официально не входил в состав весенней экспедиции на Эверест, вместе с Нортоном, Мэллори и остальными?

Леди Бромли качает головой, и я снова восхищаюсь утонченной простотой ее прически, которая делает еще выше эту высокую, держащуюся необыкновенно прямо женщину.

— Персиваль никогда не любил к кому-либо присоединяться, — говорит леди Бромли, и по ее лицу вдруг пробегает тень, а глаза становятся печальными — она осознает, что говорит о сыне в прошедшем времени. — В марте я получила от него короткую весточку, отправленную с плантации его кузена Реджи в окрестностях Дарджилинга, где он сообщал, что может отправиться в Тибет вслед за экспедицией мистера Мэллори или вместе с ней, а потом ничего… молчание… пока в июне не пришли ужасные новости.

— Вы можете вспомнить имена гидов, которые сопровождали его в Альпах? — спрашивает Дикон.

— Да, конечно, — лицо леди Бромли немного оживляется. — У него были три любимых гида, все из Шамони…

Она называет имена, и Жан-Клод складывает губы в трубочку, словно собирается присвистнуть.

— Лучшие из тех, что у нас есть, — говорит он. — Им нет равных ни на скалах, ни на снегу, ни на льду.

— Персиваль их любил, — кивает его мать. — И еще один англичанин, с которым он часто совершал восхождения в Альпах, его тоже звали Перси. Перси… Ферроу, Феррей?

— Перси Фаррар? — спрашивает Дикон.

— Да, совершенно верно. — Леди Бромли снова улыбается. — Не странно ли, что я помню, как зовут всех его немецких и французских проводников, а имя английского парня забыла?

Дикон поворачивается к Же-Ка и ко мне.

— У Перси Фаррара уже был шестнадцатилетний или семнадцатилетний опыт экстремальных восхождений в Альпах, когда он присоединился к Перси… к молодому лорду Персивалю. — Глядя мне прямо в глаза, Дикон поясняет: — Впоследствии Фаррар стал президентом Альпийского клуба и первым предложил включить Джорджа Ли Мэллори в состав первой экспедиции на Эверест, в тысяча девятьсот двадцать первом.

— Итак, ваш сын ходил в горы с самыми лучшими, — говорит Жан-Клод, обращаясь к леди Бромли. — Даже если его не пригласили в экспедицию на Эверест, он был превосходным альпинистом.

— Но имени Перси не было в списках ни Альпийского клуба, ни «Комитета Эвереста», — уточняет Дикон. — Вы случайно не знаете, леди Бромли, каким образом ваш сын оказался на Эвересте почти одновременно с командой Мэллори?

Леди Бромли допивает остатки чая и аккуратно ставит чашку на блюдце.

— Как я уже говорила, мне пришло лишь короткое письмо от Персиваля, отправленное в марте на плантации в окрестностях Дарджилинга, — терпеливо напоминает она. — Очевидно, Перси встретил Мэллори и других членов той экспедиции на плантации своего кузена Реджи около Дарджилинга на третьей неделе марта. Мой сын путешествовал по Азии и без предупреждения появился на нашей чайной плантации под Дарджилингом… которой уже много лет владеет и управляет Реджи, кузен Перси.

Кузен Реджи оказал большую помощь в поиске непальских носильщиков — их называют шерпами — для экспедиции Мэллори; у многих родственники много лет работали на нашей плантации. Как вам должно быть известно, руководителем экспедиции в то время был бригадный генерал Чарльз Брюс… Но судя по тому, что после возвращения в Англию рассказывали мне полковник Нортон и остальные, генерал Брюс заболел и был вынужден повернуть назад всего через две недели после того, как экспедиция покинула Дарджилинг, чтобы пройти через Сепола на Кампа-дзонг и Тибет. Насколько я понимаю, полковник Нортон, который уже входил в состав группы, был выбран на замену генерала Брюса в качестве начальника экспедиции, а затем — по словам самого Нортона, который был так добр, что нанес мне визит, — он назначил Мэллори руководить восхождением. Вот и все, что мне известно о последних днях Персиваля. Он не присоединился к лагерю английской экспедиции и не пытался покорить вершину вместе с ними.

— Лорд Персиваль путешествовал один или его сопровождали слуги? — спрашивает Дикон.

— О, Перси всегда предпочитал путешествовать в одиночку, — отвечает леди Бромли. — Это было неудобно — вся эта суета с выбором одежды и багажом, — но таковы были его предпочтения, и полковник Нортон говорит, что на всем протяжении пятинедельного перехода до горы Эверест Перси ставил свою палатку отдельно.

— Никогда не присоединялся к официальной экспедиции? — спрашивает Жан-Клод, и в его голосе сквозит легкое удивление. Почему английский лорд путешествует отдельно от английской экспедиции?