Дэн Симмонс - Мерзость

Серьезный взгляд леди Бромли теперь не отрывается от лица Дикона.

— Значит, вы просите у меня двенадцать тысяч фунтов за эту попытку… поисковой… экспедиции, чтобы найти моего сына?

— Нет, мэм, — говорит Дикон. — Нас будет всего трое плюс, возможно, две дюжины опытных носильщиков-шерпов, и, по моим оценкам, вся экспедиция — включая проезд по железной дороге от Калькутты, палатки, альпинистское снаряжение, кислородное оборудование, подобно тому, которое разработал Финч и усовершенствовал Сэнди Ирвин для последней экспедиции, а также аренда лошадей и вьючных мулов, чтобы доставить нас и снаряжение до базового лагеря на Эвересте, — будет стоить не больше двадцати пяти сотен фунтов.

Услышав эту сумму, леди Бромли удивленно моргает. Должен признаться, лично мне цифра не кажется маленькой.

— Мы профессиональные альпинисты, мэм, — говорит Дикон, подавшись к женщине в черном. — Мы поднимаемся быстро и в любую погоду, едим мало, спим в брезентовых мешках, привязанных веревкой к склону горы, или — если это невозможно — проводим ночь, сидя на узком уступе с зажженной под подбородком свечкой, чтобы не заснуть.

Леди Бромли снова обводит взглядом всех троих, затем поворачивается к Дикону. Но ничего не говорит.

— Леди Бромли, — продолжает Дикон, — как вы уже говорили, экспедиция Нортона и Мэллори, за которой следовал ваш сын, везла с собой тонны припасов и снаряжения. Одно лишь Кооперативное общество содействия армии и флоту предоставило шестьдесят банок фуа-гра, три сотни фунтовых упаковок ветчины и четыре дюжины бутылок шампанского «Монтебелло». Вы должны понимать, что наша экспедиция будет другой — три опытных альпиниста, идущих быстро, знающих, в каких местах искать вашего сына, и способных быстро подняться на гору, сделать свою работу и спуститься обратно.

Для Дикона это длинная речь, и я не уверен, убедил ли он леди Бромли, пока она не нарушает молчание.

— Я дам три тысячи фунтов на вашу экспедицию, — тихо произносит она. — Но при одном условии.

Мы ждем.

— Я хочу, чтобы с вами был кто-то из членов семьи, — говорит леди Бромли тоном, которого я еще от нее не слышал. Почти царственным, не допускающим возражений, одновременно мягким и решительным. — На счету Реджи, кузена Перси, не одна покоренная вершина в Альпах — вместе с ним и многими превосходными проводниками, о которых я уже упоминала, — и Реджи под силу дойти с вами по крайней мере до окрестностей горы Эверест — возможно, до третьего лагеря или какого-то другого, который вы разобьете на том ледяном гребне между горами. Разумеется, все решения относительно восхождения будешь принимать ты, Дики, но Реджи будет отвечать за всю экспедицию и за расходование средств — на шерпов, на продавцов яков в Кампа-дзонге и на все остальное, что вам потребуется. И кузен Реджи будет вести учет всем квитанциям, каждому потраченному фунту, каждому фартингу. Согласны?

Дикон поворачивается, смотрит на нас с Жан-Клодом, и я понимаю, о чем он думает. Еще один новичок, вроде Перси… вероятно, замедлит наше продвижение или даже подвергнет опасности, если нам придется выручать его на леднике или ледяной стене Северного седла. Но тон леди Бромли не оставляет сомнений: без кузена Реджи не будет никакой экспедиции. И этот «кузен Реджи», очевидно, не будет сопровождать нас в высокогорных восхождениях.

— Да, мэм, мы согласны, — говорит Дикон. — Мы с радостью объединим наши усилия с кузеном Перси, Реджи. Это освободит нас от необходимости следить за расходами — признаюсь, для меня это ужасное бремя.

Леди Бромли внезапно встает, и мы трое поспешно вскакиваем. Она пожимает руку Дикону, потом Жан-Клоду и, наконец, мне. Я вижу, как ее темные глаза наполняются слезами, однако она берет себя в руки.

— Как долго… — начинает леди Бромли.

— Мы завершим экспедицию и предоставим вам полный отчет к середине лета следующего года, — говорит Дикон. — Я беру с собой небольшой фотоаппарат, но обещаю, что мы заберем с собой все, что сможем… личные вещи лорда Персиваля, одежду, письма…

— Если его нет в живых, — перебивает леди Бромли абсолютно бесстрастным тоном. — Я убеждена, что он предпочел бы быть похороненным там, на горе. Но я была бы очень благодарна за несколько памятных вещей, о которых вы упоминали… как бы тяжело ни было на них смотреть… и фотографии.

Мы дружно киваем. У меня нелепое ощущение, что я сам вот-вот расплачусь. И еще я чувствую вину. И радость.

— Если же мой Перси жив, — леди Бромли кажется еще прямее и выше, — я хочу, чтобы вы привезли его домой, ко мне.

Больше она не произносит ни слова — просто поворачивается и выходит из комнаты через потайную дверь в библиотеку.

Прошло несколько секунд, прежде чем я сообразил, что с нами попрощались. И что Дикон добился того, что обещал нам, — финансирования экспедиции из трех человек (а теперь плюс одного бухгалтера) для восхождения на гору Эверест. Если мы найдем тело бедняги Перси, тем лучше. Если нет, то, возможно, покорим самую высокую вершину мира.

Поездка в экипаже до границы поместья кажется бесконечной. Бенсон, наш кучер с моржовыми усами, хранит молчание. Мы трое, сидящие в экипаже, тоже не разговариваем друг с другом. Но воздух вокруг нас словно пропитан эмоциями.

Бенсон высаживает нас на засыпанной белым гравием площадке для машин — пустой, если не считать нашего открытого автомобиля с краю. Мы по-прежнему молчим.

Внезапно Жан-Клод бросается бегом по бесконечному пространству стриженой травы за гравийной площадкой, издает громкий крик и проходится колесом четыре раза. Мы с Диконом смеемся и смотрим друг на друга с улыбками довольных идиотов — что в данный момент недалеко от истины.

Но когда мы едем назад, сквозь мою радость и предвкушение экспедиции, о которой я не мог и мечтать, пробивается одна мысль: здесь, в центре 9400 акров красивейшей в мире местности, томится навеки разбитое сердце и непоправимо поврежденный разум.

Сможем ли мы принести ей хоть каплю душевного покоя? Впервые за все время, пока мы строим планы — «заговор», как я это мысленно называю, — мне в голову приходит этот вопрос. И я понимаю, что должен был подумать об этом сразу же, как только мы стали обсуждать немыслимую экспедицию на Эверест в составе трех человек.

Сможем ли мы принести леди Бромли хоть каплю душевного покоя?

Чудесным летним днем, когда только что начавшие удлиняться тени падают на поля и пустое шоссе, мы едем в открытой машине, и я прихожу к выводу, что, наверное, сможем — подняться на гору, найти останки Перси Бромли, привезти что-нибудь, что угодно, оставшееся от этой смерти в горах, которое… Нет, не исцелит разбитое сердце леди Бромли, поскольку ей вскоре суждено потерять старшего сына, страдающего от последствий отравления горчичным газом, прилетевшим в английском снаряде восемь лет назад, а ее младший сын навеки сгинул на горе Эверест. Но, возможно, нам удастся немного успокоить ее, выяснив подробности, обстоятельства бессмысленной гибели лорда Персиваля Бромли на этой горе.