Максим Юрченко - Под прицелом взгляда

Но в ответ он услышал лишь бьющиеся капли дождя по остаткам стекла в оконных рамах. Ни каких признаков жизни здесь не было. Девушка сумела уйти, а здание было довольно большим, чтобы в темноте в одиночку ходить и искать ее, даже не смотря на то, что в его руках такое смертоносное оружие.

Из этой комнаты было две двери по двум сторонам. Цезарь решил проверить обе. Зайдя в первую, ту, что находилась по правой стороне, он сделал выпад, как в американских фильмах делают копы, выставив перед собой револьвер, и широко расставив ноги. Но даже при всем желании что-то увидеть в этой темноте, это было невозможно. Тоже самое он проделал и с другой комнатой. Никаких признаков жизни.

– Ушла.

Тихо, про себя пробормотал Цезарь и в этот самый момент услышал мелодию за своей спиной. От страха он повернулся на сто восемьдесят градусов и сделал выстрел. Вспышка осветила всю комнату целиком, а грохот ударил мощным хуком по ушам с обеих сторон. Но взгляд его сразу же упал на второй телефон, лежащий на полу, возле того места где он оставил девушку. Цезарь медленно подошел, оборачиваясь по сторонам, и поднял мобильный.

– Алло, – неуверенно ответил он. – Кто это?

В телефоне некоторое время царила пауза, а затем прозвучал знакомый голос.

– Сынок? – Сказал Николай Антипов.

Машинально правая ладонь Цезаря расслабилась и из нее выпал револьвер.

– Цезарь, это ты? Прошу ответь! – По голосу было слышно, что мужчина начал плакать. – Это я, сынок!

– Папа…

Но внезапно в телефоне послышался шум, словно мобильный упал на землю, а затем крик: «Он сзади, обернитесь!». Следующее, что услышал Цезарь, было похоже на падение человека на ринге. Этот звук он бы не спутал ни с чем. Слишком часто он слышал, как падают люди.

– Папа! – Он выдержал паузу в надежде услышать ответ. – Отец!

А затем прозвучал крик. Тот ужасающий, забивающий все мембраны динамиков, крик, который пугал и оглушал одновременно. Крик взрослого мужчины, потерявшего надежду.

– Ты соскучился по своему папочке?

Этот голос, словно копье пронзил сердце Цезаря. У него подкосились ноги, и он непроизвольно упал на колени.

– А мне казалось, что в вашей семье не все так гладко? – Прозвучали нотки насмешки. – Неужели, я был не прав? Ответь мне?

Цезарь долгое время не мог прийти в себя. В его голове по-прежнему крутились отголоски того крика, что он услышал несколько секунд назад. Капля из правого глаза легким щекотанием прошлась по щеке. Не убирая телефона от уха, он поднял пистолет с пола, и что есть силы, сжал рукоять.

– Когда мы встретимся. Ты умрешь… – Все мышцы на лице Цезаря были напряжены до предела. – А сейчас я пойду, найду твою суку, и она узнает, что такое настоящая боль.

– Твой отец был очень храбр, но только не для тебя. – Прозвучал легкий смешок. – Рядом с ним все это время был молодой юноша, брат той девушки, которую ты собираешься так безбожно казнить. Так вот. – Последовала пауза. – Твой папочка пожертвовал жизнью, чтобы спасти его. Знай это. Хорошенько запомни это, Цезарь. Он решил умереть за абсолютно незнакомого ему человека…

Прозвучали короткие гудки, а затем Цезарь услышал, как завелась машина возле этого здания. Выбежав на улицу, под проливной дождь, он начал стрелять в сторону уезжающего автомобиля. Каждый выстрел огромной отдачей подкидывал револьвер вверх, но ни один из патронов, так и не достиг своей цели. Когда закончились патроны, Цезарь еще долгое время стоял и нажимал на спусковой крючок, слушая щелчки.

Капли дождя прекратили свой полет, и вместе с этим наступила тишина. Тишина вокруг Цезаря, тишина в его сердце.

Ноты пианино звучали так мягко и так точно, словно к клавишам прикоснулась рука ангела. Музыка, приятным оттенком тональности, ласкала уши Юлии. Девушка медленно открыла глаза и начала внимательно прислушиваться к каждому звуку. Эта мелодия была ей не знакома. Она доносилась из-за высокой двери в конце комнаты, она словно приглашала примкнуть в ее крепкие теплые объятия.

Солнце проникало через окно, но не доходило до лица, угол был выбран просто идеально. Свет переливался различными оттенками на шахматном полу, но не заставлял щуриться. Юля встала с кровати и пошла на звук. Открыв дверь, она увидела точно такую же комнату, в которой провела ночь. Разница была только в том, что вместо кровати посредине стоял огромный белый рояль.

Марк плавно перебирал пальцами по клавишам, словно он занимался этим всю свою жизнь. Услышав еле заметный скрип двери у себя за спиной, он остановился и повернулся к Юлии лицом. На нем была темная рубашка, заправленная в черные брюки, его темные волосы были аккуратно уложены гелем назад.

– Не останавливайся, прошу. – Юля облокотилась на стену и невозмутимо посмотрела на Марка. – У тебя просто блестящая игра на фортепиано.

– Ты знала, что в слово «фортепиано» вложен достаточно серьезный смысл, – Марк повернулся к Юлии и посмотрел ей в глаза. – Оно объединяет в себе целый класс клавишно-струнных инструментов. Сам термин произошел от слияния двух итальянских слов «forte» и «piano», что в переводе означает «громко» и «тихо».

– Я не знала. – Она стояла с тем же невозмутимым выражением лица. – Что ты играл?

– Нравится?

– Скажем так, – она плавно выставила перед собой ногу и шагнула вперед на носочках. – Я еще ни разу не просыпалась под столь приятную музыку.

– В детстве, мой отец купил мне этот инструмент и заставил придумать собственную композицию.

– Ты учился на музыканта? – Спросила Юля и сделала еще один шаг вперед.

– Совсем наоборот. У меня не было абсолютно никакого музыкального образования. Я просто беспорядочно нажимал на эти клавиши.

– И как же у тебя получилось?

– Ты просто не знала моего отца. – Марк повернулся к роялю и провел по нему двумя пальцами. – Изо дня в день я пытался что-то создать и в один из таких моментов у меня стало получаться. Я не скажу, что это пришло ко мне сразу, нет, я не из тех одаренных людей, которые с рождения умеют играть.

Он проиграл еще пару нот на клавишах, затем встал со стула и начал медленно подходить к Юлии.

– То, что ты слышала сейчас, я придумывал всю жизнь. Из непонятных звуков, в конце концов, начала вырисовываться мелодия. По сей день, я занимаюсь ее огранкой. Ты можешь смеяться, но эта музыка длиной во всю мою жизнь. И уверяю тебя, она еще не завершена.

– И когда же ты закончишь ее? – Девушка подошла еще ближе.

– Когда умру…

Марк двинулся вперед и прошел мимо Юлии, едва коснувшись ее плеча. Девушка почувствовала трепет его прикосновения и по ее телу пробежала дрожь. Он зашел за дверь, и она потеряла его из вида.

– Я купил тебе вещи, – раздался крик из другой комнаты. – Надеюсь, тебе подойдет.