Алеата Ромиг - Коварная (ЛП)

У неё округлились глаза.

– Ого, понятно, я-то та ещё компания, и уснуть в ординаторской – это вполне похоже на правду, но твой друг, должно быть, на редкость скучный, раз ты действительно уснула. Если только это не… – Её глаза стали ещё больше, – такой друг, с которым вы встречались в горизонтальном положении. Отчего уснуть гораздо проще, – добавила она, ухмыляясь.

Я пожала плечами и взяла высокий стакан с холодным чаем, предложенный мне Вэл.

– Спасибо. Когда ты собираешься в Уганду?

– Через две недели. Так что, как видишь, мне всё равно не до сна. Нужно сделать кучу дел. Вот и прямо сейчас, – она указала на стол у стены, на котором стоял её ноутбук и который был завален бумагами и папками, – я заполняю всяческие документы. На следующей неделе у меня встреча с представителем «Доктора без границ».

– И по какой причине? Твой проект полностью профинансирован Обществом Харрингтона. Тебе не нужно ни перед кем отчитываться.

– Я ни перед кем и не отчитываюсь. Они помогают мне. Вик, ты не понимаешь. Я повезу через полмира не просто антибиотики. Эти медикаменты могут начать эпидемию, или даже пандемию[1], если попадут не в те руки.

– Мне казалось, что в твоих клиниках вы занимаетесь лечением рака.

Она улыбнулась.

– Так и есть, но препараты, которые задействованы в химиотерапии и в лучевой терапии, можно потенциально использовать и для преступных целей. Ты же знаешь, что центры по лечению рака имени Харрингтона получают пожертвования со всей страны. Не всё финансирование идёт за ваш счёт. А если бы так было, сомневаюсь, что Стюарт был бы таким добрым и щедрым. – Она взмахнула руками. – Не знаю точно. Называй это интуицией, но эти медикаменты очень дорогие. В любом случае, больницы, врачебные кабинеты, клиники – все они предпочитают законным образом избавляться от просроченных или почти просроченных лекарственных средств, оборудования и прочих запасов. Они хотят получить способ списать расходы на налоги и не понести убытков. Здесь, в Майями, есть целый орган, который занимается лишь тем, что получает и каталогизирует такие пожертвования. Мне необходимо соотнести взносы с потребностями нашей клиники в Уганде. Некоторые средства легко достать. В том смысле, что цитоксан - общий препарат в химиотерапии, предоставляется часто. А вот гранулы радиоактивного цезия, как те, что пропали пару лет назад – нет. Предприятие, которое предоставляет эти гранулы, ожидает, да и заслуживает налоговых льгот, получаемых за такие вклады.

Я кивнула. Всё это мне уже доводилось слышать от других членов фонда. Чёрт, да я часами висела на телефоне, разговаривая с представителем клиники, которая сделала пожертвование. Разумеется, мне было известно больше, чем она думала. Сделав глоток чая, я сказала:

– Вот именно поэтому сейчас мы работаем с чеками и ведём балансы. Честно говоря, невозможно узнать наверняка, действительно ли клиника передала гранулы или лишь так утверждает. Чтобы ты знала, я была среди тех, кто возглавлял новое направление. Теперь взносы принимаются и каталогизируются, немедленно выдаются расписки. Каждый точно знает, что происходит. – Я склонила голову. – К сожалению, существует большая вероятность противоправных действий со стороны волонтёров. Веришь или нет, но я больше довольна тем, что ты реализовала в рамках "Общества Харрингтона". И это здорово, что ты начала заниматься этим ещё будучи в мединституте. А ещё мне известно, что происходит – частично от тебя, частично от совета. Они отчитываются передо мной. И всегда отчитывались. Стюарта никогда не волновало, во что ему обходится "Общество Харрингтона"; на самом деле, ему было плевать на фонд. Однако ему нравилось внимание общества. И… – я наклонилась вперёд, – он был недоволен, когда это внимание поблекло. Я уверена, что после того инцидента с гранулами, больше ничего подобного не случится.

– Викки, я не имела в виду…

– Нет, имела, но я понимаю. Конечно, я не врач, но прекрасно разбираюсь в мире денег, налогов и благотворительных организаций. Я по уши увязла в этой грязи ещё десять лет назад. И, думаю, в общем-то, я справлялась чертовски хорошо.

Вэл коснулась моей руки.

– Перестань. Конечно же, ты хорошо справлялась. Ты кому хочешь можешь надрать задницу. И я ни в коем случае не намекала на отсутствие у тебя знаний или способности к управлению. Я просто хотела сказать, что учитывая случившееся со Стюартом, понимаю, что у тебя много других поводов для беспокойства, нежели отгрузки адриамицина или пропажа пары ампул цитоксана.

– А они пропали?

– Нет, не пропали. Это просто медикаменты, которыми можно воспользоваться, как пример.

Обдумывая её выбор лекарств, я наблюдала, как лёд в моём стакане тает и плавает на поверхности.

– Если говорить теоретически, – спросила я, – зачем кому-то могли бы понадобиться эти препараты?

Вэл откинулась назад и вздохнула.

– Что ж, если говорить о дозах, способных вызывать эпидемию или пандемию, понадобилось бы больше, чем ампула или двенадцать бутылок. Видишь ли, цитоксан обычно используется в лечении рака груди. Так как у него относительно короткий период полураспада, то его транспортируют в порошкообразной форме. А перед тем, как ввести его пациенту, из препарата делают раствор – жидкость.

Я закатила глаза.

– Может, я и не закончила университет, но осведомлена, что раствор является жидкостью, но спасибо большое, что просветила.

– Но в том-то и дело, что дело не в жидкости. А в порошке. Для лекарственной дозы необходимо лишь его малое количество. К тому же, в такой форме это вещество очень токсично. Если такое маленькое или даже ещё меньшее количество порошкообразного цитоксана впитается через кожу, оно может отравить организм. Через совсем небольшой промежуток времени это воздействие приведёт к кардинальному уменьшению лейкоцитов. – Она покивала головой. – Что, как ты знаешь, откроет дорогу инфекции. И не простой инфекции типа гриппа или простуды, при внедрении в организм этого вещества, иммунная система человека будет парализована. Как ВИЧ, только сильнее. Заражение будет наблюдаться уже через несколько дней, а то и часов. И только представь, что будет, если накопится достаточное количество? Ничего не подозревающие люди окажутся под воздействием этого вещества и умрут до такого, как кто-нибудь поймёт, что произошло. Адриамицин известен как «красный дьявол». Это вещество, использующееся в химиотерапии, применяется для лечения многих видов рака, в том числе рака груди, лёгких, яичников, мочевого пузыря. Обычно его назначают как часть трёхэтапной схемы. Его вводят внутривенно в течение определённого периода времени. Но у этого препарата есть серьёзные побочные эффекты: уменьшение количества лейкоцитов и эритроцитов, уменьшение количества тромбоцитов, потеря волос, язвы в ротовой полости. Именно поэтому его применяют согласно предписанию. Если он проникнет в организм через кожу или будет принят внутрь в большей дозе, то и побочные эффекты усилятся. Будет происходить всё то же самое, как при передозировке цитоксаном, только симптомы будут проявляться медленнее.