Алеата Ромиг - Коварная (ЛП)

– А разве люди не смогут узнать, что у них за симптомы?

Вэл задумчиво покачала головой.

– Возможно. Они поймут, что что-то не так, но не поймут причину. Я хочу сказать, что такой симптом, как потеря волос, может оказаться ничем иным, как изменением в гормонах. Честно говоря, если рассматривать его как отдельно взятый симптом, то многие доктора даже не обратят на него внимания. Да и это не будет иметь значения. Если препарат попал в организм человека, его уже никому не остановить. – Она пожала плечами. – А адриамицин может оказать негативный эффект на сердечную мышцу.

– Так он может стать причиной сердечного приступа? – спросила я.

– По сути, да.

– Чёрт, твои слова словно из заявления о конце света.

Вэл рассмеялась.

– Эй! Я не собираюсь предсказывать конец света! Просто, один из обучавших меня в университете Джона Хопкинса профессоров, отлично разбирался в гематологии, при полном отсутствии реальных знаний о раке крови. Он пробудил мой интерес.

– Рак крови, как лейкемия у Стюарта?

– Да, а кроме того, это может быть и рак лимфотических тканей, и прочие лимфомы, и даже множественные миеломы. Мой профессор рассказал бы о частоте встречаемости каждой этиологии, и о том, как Центр по контролю и профилактике заболеваний наблюдал за поражёнными зонами.

– А они нашли такие? Поражённые зоны?

Несмотря на то, что я пропустила свой последний год обучения, курс продвинутого изучения химии дал о себе знать. Мне всегда нравился этот предмет. И меня бы даже зачислили в Университет Майями, если бы моя жизнь не приняла такой неожиданный поворот. И вместо приват-шоу для Стюарта, я куда больше предпочитала вот такие посиделки с Вэл, слушая её зловещие рассказы.

– Да, – задумчиво ответила она. – Они обнаружили множество подобных диагнозов в Чернобыле и Хиросиме. Побочные эффекты в обоих случаях были существенными. Однако, даже несмотря на то, что трагедия в Чернобыле произошла относительно недавно, в 1986 году, отсутствие технологий, таких, какие мы применяем сейчас, ограничило количество информации. – Лицо Вэл сияло, как всегда, когда она была чем-то увлечена. – Вообще-то, мой профессор был членом исследовательской группы, изучающей население японской Фукусимы. Теперь у них куда больше ресурсов. После расплавления реакторов в 2011 году, в течение длительного времени не могли обнаружить последствия, но благодаря тому происшествию у них возникли идеи о том, что нужно для восстановления. – Она с надеждой посмотрела на свой чай. – Мне бы очень хотелось узнать, что они выяснили. Это всё необычайно интересно.

– Но все эти случаи не относятся к биотерроризму, о котором ты недавно рассуждала.

– Нет. Они относятся к радиоактивному облучению. И нам всем известно, что радиация вызывает рак. Поэтому на базе этих облучений они могли многое выяснить. Вместе с тем, Центр по контролю и профилактике заболеваний конечно же наблюдает за вспышками заболеваний по неизвестным причинам.

– Ха! Как будто несколько препаратов, пропавших из наших клиник, могли стать этому причиной!

Лицо Вэл потемнело.

– Знаешь, Викки, так всё и начинается: немного медикаментов из одной клиники, немного из другой. Потом все они оказываются в одном месте. И, внезапно, без причины начинают происходить разные вещи. Люди теряют волосы, заболевают. Подумай только, немного порошкообразного цитоксана, распылённого через систему вентиляции в здании, в котором живут или работают тысячи людей, – это реальное свидетельство действия какой-нибудь террористической организации.

– Это правда может быть так просто?

– Нет. Такие вещи имеют свои последствия. Преступников либо поймают, либо они сами себя убьют. Нечто мелкомасштабное сработает лучше и привлечёт меньше внимания. Например, убийство, вызванное аварией. И это может иметь отношение к покушению.

– Боже, Вэл, ну и ужасы! Может, тебе стоит написать криминальный роман?

– Конечно, это ужасно. Поэтому и нужно столько всего преодолеть и заполнить кучу документов.

Я покачала головой.

– Прости, что напрягаю тебя со своим алиби. У тебя и так дел по горло.

Её губы растянулись в искренней улыбке.

– Вик, честное слово, ты же всегда можешь на меня положиться. Мне известно, что Стюарт далеко не любовь всей твоей жизни. И я также в курсе, что ты делаешь всё возможное, чтобы мужественно это переносить. И я не собиралась грузить тебя ежедневной медицинской фигнёй.

– Но, – спросила я, – если бы ты открыла клиники здесь, в США, такого количества проверок всё равно нельзя было бы избежать?

Она покачала головой.

– Нет… и да. Неважно, где находится клиника, над всем должен осуществляться учёт. Как бы то ни было, это нормальные и приемлемые издержки. В смысле, чего только не бывает. Неправильно смешивают растворы, списывают ампулы. Конечно же, это всё должно быть документально зафиксировано, но иногда медсёстры настолько загружены, что происходят накладки. И такие случаи тоже берутся в расчёт при проверках. – Она ухватила меня за коленку. – Да и это не важно. Пока у меня не было времени, чтобы подготовить предложение об открытии клиник в США.

– Милая моя, эта идея мне нравится куда больше, чем то, что ты болтаешься по всему свету. То есть, если какие-то террористические группировки ищут эти медикаменты, мне совсем не хочется, что ты путешествовала с ними. – Меняя тему разговора, я встала и подошла к полочке с фотографиями. В моих руках оказался снимок, стоявший посередине; на нём были запечатлены мы с Вэл во время моего обучения в выпускном классе академии. Мы выглядели такими молодыми, такими невинными. Ещё там были фотографии Маркуса и Лайла, а также мамы с Рэндалом. И это напомнило мне кое о чём.

– Догадайся, кто пытался связаться со мной?

Вэл опустила глаза.

– Я знаю. Она мне тоже звонила.

Я развернулась.

– Зачем? Зачем ей, чёрт возьми, нужно было тебя беспокоить?

– Потому что она не может дозвониться до тебя. Она просила меня попросить тебя ей перезвонить.

Я потёрла переносицу.

– Ты знаешь, чего она хочет?

– Нет, – коротко ответила Вэл. – Но я догадываюсь.

– Только не говори, что она опять просила денег.

– Не просила. Ну, с тех пор, как ты отругала её и объяснила разницу между моей работой доктором и работой Рэндала.

– Хорошо, – как ни в чём не бывало проговорила я.

– Мне кажется, это связано с деньгами на образование Маркуса, – предположила Вэл. – Она весьма взбудоражена тем, что он будет учиться в Университете Майями. Туда очень тяжело попасть.

– Я знаю, – сухо сказала я.

– Да, я помню. Ты тоже была туда зачислена. Что ж, мне кажется, что причина её непрерывных звонков – это плата за обучение. Скоро потребуется оплатить второй семестр. А мама слишком уж быстро растранжирила деньги от страховки Рэндала.