Георгий Зотов - Эль Дьябло

Хуан истово перекрестился дрожащей рукой.

– Да хоть с Сатаной, – прохрипел Франсиско, меняясь в лице. – Я…

– Сатана? – усмехнулся индеец. – Ты думаешь, он самое страшное, что существует? В Уку Пача обитают такие создания, у которых сам Дьявол на побегушках, приносит им на завтрак сладкий картофель и старательно набивает трубку лучшим табаком. Ушедшие пообщаться с мертвецами вернулись чужими, а многие и вовсе сгинули навеки. Бородач, это не из тех сказок, что детям рассказывают на ночь. Уку Пача заманивает к себе. Есть расщелины, пещеры, ручьи и даже специально построенные шахты: просто принеси жертву да заходи. Тебя разве не пугает, что Великий Инка больше сам не свой, когда управляет призрачными воинами? У него нет даже зрачков, глаза залиты тьмой. Ночью царь воет так, что кровь стынет в жилах, – поверь, я сам это слышал. Остановись.

Хуана эта речь ожидаемо не порадовала.

– Ты же помнишь, Франсиско, наш совместный спуск в шахты за серебром? – спросил он ломающимся голосом. – Мы не нашли внутри ничего, кроме груд человеческих костей, а стены были исцарапаны ногтями. Жертв сбрасывали туда ещё живыми, они пытались выбраться наружу. Чем мы тогда лучше нехристей, если целуем Люцифера под хвост?

В сумраке коротко свистнуло лезвие.

Голова индейца покатилась по камням, – старик, заливаясь кровью, осел на колени. Франсиско выругался и свободной от меча рукой от души залепил Хуану затрещину. На магнолии засветились тельца тысяч ночных насекомых, причудливо освещая сучья дерева.

– Я спускаюсь, придурок. С тобой или без тебя.

– Иди, – коротко бросил молодой человек. – Я буду ждать здесь до начала следующего рассвета. Если ты не явишься, вернусь к своим… В Куско идёт бой, нужны солдаты.

Пожилой рыцарь вздохнул и деловито, без ненависти, обматерил Хуана последними словами. Повернувшись, Франсиско начал спускаться в пещеру под магнолией…

Михаил потерял счёт времени. Он видел, как Хуан, установив между камней меч рукоятью вверх, горячо молился. Спал. Проснулся, развернул свёрток с тушёной свининой, вкусил обед, предварительно испросив Господа благословить пищу. «Поразительно, – подумал Михаил, окончательно свыкшийся со своим перемещением на четыреста лет назад, а также с тем, что ему здесь не требуется воды и питья. – И эти благородные, глубоко верующие люди без зазрения совести убивали индейцев тысячами, словно скот на бойне. Ну да – до того, как племена стали обращать в католичество, официально считалось, что у туземцев нет души». Хуан, тоскливо глядя в расщелину, наверное, в сотый раз перекрестился и вновь скороговоркой начал повторять псалмы.

Грохот. Звук скрежетания железа о камни.

Франсиско появился из расщелины внезапно, будто прятался за валуном, а тут вдруг выскочил, желая напугать юношу. Хуан попятился, рыцарь шагнул вплотную к факелу, и пламя осветило его лицо. Оно изменилось. Это всё ещё был брат Хуана, но в то же время он уже им не являлся. Писарро-старший помолодел . Он потерял лет десять, с висков исчезли седые волосы, разгладились морщины… Глаза приобрели волчий блеск. В целом в облике рыцаря теперь было больше откровенно звериного, нежели человеческого. Он улыбнулся, и Хуан в страхе заметил: зубы брата заметно удлинились. И верно, в пещеру зашёл один человек, а вот вернулся… совсем-совсем другой.

– Хвала Господу, ты цел! – воскликнул Хуан. – Рассказывай… Увидел нерождённых?

– Да, – молвил Франсиско, и голос его также не походил на прежний. – Но они не понравились мне, и я не стал заключать с ними сделку. Пришлось договориться кое с кем другим… Теперь всё будет хорошо, брат. Просто замечательно. Мы отобьём нехристей от Куско и станем торжествовать победу… Мне это пообещали. Воистину, великое чудо.

Хуан с тревогой всматривался в лицо Франсиско.

– С кем именно ты разговаривал? – спросил он.

Зверь, сутки назад бывший его братом, оскалился ледяной улыбкой.

– Какая тебе разница? Главное, что я узнал, – наших даров недостаточно. Требуется ещё одна жертва… И следует принести её прямо сейчас. Прости меня, милый братец.

Он бросился на Хуана и сбил его с ног. Борясь, оба рыцаря откатились к обрыву, – Михаил уже не видел ничего во мраке, только слышал звуки борьбы. Чья-то рука подхватила камень. Удар. Хрип. Второй удар. Молчание. Тьма заколебалась вокруг Мартинеса, расплываясь сиреневой дымкой. Крепость на горе растаяла, облака упали с неба вниз…

…Михаил подавился кашлем, лёжа на полу. В первую минуту казалось, что он выплюнет лёгкие, – стоило приступу затихнуть, и несчастного тут же скручивало с новой силой, выворачивая наизнанку. Индеец, сжав пальцы на его шее сзади, буквально втиснул в рот глиняную кружку, полную противной мутной жидкости. Эль капитано глотнул – и, как ни странно, ему резко полегчало. Будучи образцовым офицером русской армии, Михаил пил и такое, от чего падали в обморок быки, причём от одного запаха. Однако вкус дряни, пахнущей болотной тиной, слизью лягушек и змеиными потрохами, превосходил даже денатурат.

– Надеюсь, эль капитано впечатлён? – спокойно спросил Энрике.

– Не слишком, – в том же тоне ответил Михаил. – Думаешь, я увидел что-то новое? Сначала ты бросил в огонь семена… Полагаю, это растение вроде нашей белены или опиума, тоже родом из Амазонии? Густой дым ожидаемо вызвал сильные галлюцинации. В дальнейшем ты сидел тут и рассказывал мне сказки, а я наблюдал их воплощение. Ты хоть раз был в синематографе? Такой сюжет показывают часто. Один человек удерживает другого от опасного поступка: там страшно, пожалуйста, не ходи туда, – а он всё равно идёт… И возвращается с довольно странным видом, а то ещё и с клыками, как Бела Лугоши в недавнем фильме «Дракула». «Франкенштейна» ты смотрел, Энрике? Буквально на днях крутили, – Борис Карлофф потрясающе играет.

– Нет, не довелось.

– Я почему-то так и думал. Стало быть, я полностью уяснил смысл ниспосланного мне видения. Если один человек не послушается второго и после кровавого жертвоприношения войдёт в подземную пещеру, есть гарантия, что он приползёт обратно отнюдь не с порцией мороженого. Спасибо за экскурсию, Энрике, мне пора в участок. Позволь лишь пару вопросов: почему во время обращения к нерождённым конкистадоры не изготовили кукол вроде тех, что мастерит Художник? Зачем он столь щедро, раз за разом пропитывает и корни магнолии, и место своей очередной «выставки» кровью?

Вместо ответа Энрике обнял Михаила за плечи и повёл к выходу из здания. На воздухе их дожидался мрачный усатый индеец – на телеге, запряжённой сразу четырьмя лошадьми.

– Это мой племянник, – сообщил жрец. – Он отвезёт вас к машине, сеньор. Что же касается ваших вопросов, то могу сказать: после насильственной смерти самого Франсиско и почти всех его братьев, а также обезглавливания его соперника дона Альмагро вице-король Перу Педро де ла Гаска повелел засыпать шахты, разломы и пещеры в тех местах, где имелись ходы между Уку Пача – подземным миром мёртвых и нерождённых – и Кай Пача – вселенной живых. Де ла Гаска был священником, а потому ему казалось: и императоры инков, и непутёвые конкистадоры лазили прямо в ад – продавать душу Дьяволу. За сотни лет камни осели, земля слежалась, и Художник не проникнет в Уку Пача, как это делали инки с испанцами, – такое попросту невозможно. Этим и вызвана изощрённость жертвоприношений. Легенда об основании государства инков гласит: наш первый император, сын бога Виракочи Инка Капак, пришёл из мира мёртвых, возникнув из недр горы Тампу-токко, «пещеры множества окон». Но ему не хватало слуг, посему он решил вызвать к себе важного советника из подземного государства. Тогда, как упоминает испанский летописец Педро Сармьенто де Гамбоа, было умерщвлено множество знатных девушек Тивантинсуйю и сделано четыре куклы – из разных частей их тел. Чтобы создать совершенную приманку, их кровь разлили по поверхности земли. Надеюсь, теперь вы знаете полный ответ, сеньор. Спокойного вам сна. Увидимся на вашей работе.