Дэвид Моррелл - Тотем. Проклятый

Что делать?

Он внимательно вглядывался, держась от камышей на небольшом расстоянии и думая о том, можно ли подойти еще поближе. Отодвинув в сторону стебли, Уоррен услышал справа шипение и увидел, как что-то двигается по берегу. То ли шатаясь, то ли припадая на лапы.

— Печеньице пришло, — сказал Уоррен, но зверь не остановился. Он продолжал двигаться, и мальчик подумал, что никогда не слышал таких странных звуков, словно кошка мяукала, зверь шел прямо на него и шипел. Уоррен вытянул руку с крекерами вперед, думая, что зверь станет есть и тогда он схватит его и крепко прижмет шею за ушами, но енот не обратил внимания на печенье, а вонзил зубы прямо в руку.

— Эйеэйейэээ!

Мальчишка подпрыгнул и встал ногами в ручей. Он чувствовал, как острые зубки енота впиваются, рвут и шкрябают по кости и что под весом повисшего на руке зверя мясо начинает отрываться. Поднимая тучи брызг, Уоррен старался скинуть зверя, мотал рукой, а потом резко повернулся на месте и выбросил предплечье быстро и далеко в сторону и ощутил, что зверь упал, и он снова свободен. Енот перелетел через ручей и грохнулся на другом берегу. От такого усилия Уоррен опрокинулся на спину и едва успел вскочить на ноги, как енот снова кинулся на него. Видимо, ударившись о землю, животное что-то повредило, потому что припадало на одну сторону и оседало на задние лапы, стараясь побыстрее перебраться через ручей. Оно, не переставая, шипело, и Уоррен, прислонившись спиной к нависшему берегу, принялся изо всех сил отбиваться ногами. Енот вцепился зубами в кед и яростно замотал головой. Мальчик почувствовал, как острые клыки вонзаются в тело и изо всех сил стукнул по тельцу второй ногой, попав прямо по черному носу, и тут ощутил, что кед наконец-то освободился и он, обдирая ногти, пополз вверх по склону.

Этот выставленный вперед носик, эти бандитские глазки. Он-то считал, что они смышленые, а теперь не мог удержаться, чтобы, вспомнив о них, не заорать от нахлынувшего ужаса.

Первый удар пришелся по лицу, второй в солнечное сплетение. Данлоп сползал по кирпичной стене. Мужчин было трое. Двое уже приложились к нему. Теперь настала очередь третьего и Гордон, опускаясь вниз, не переставая кашлял. Он был пьян. Он надрался в первом же баре, в который зашел после посещения конторы Слотера, и теперь удивлялся лишь тому, что не чувствует абсолютно никакой боли, но его убивала бессмысленность всего происходящего. Ведь это он затеял драку, сам нарвался. Подпил хорошенько и обвел мутным взглядом зал, в котором сидели ковбои, они смотрели телевизор, играли в карты. Послушал музыку, доносящуюся сквозь сигаретный дым. И через какое-то время принялся отпускать нелестные замечания по тому или иному поводу. Поначалу еще довольно тихим голосом. Но постепенно стал высказываться все громче, и сидящие вокруг мужчины внезапно замолчали. Они не делали никаких движений до тех пор, пока Гордон не задал официантке этот мерзкий вопрос, настолько неприличный, что даже сейчас ему до конца не верилось, что он мог сказать что-либо подобное; вот тогда вокруг него и сгрудилась небольшая толпа. «Еще одно горбатое слово, — сказали они, — и будем разбираться на задней аллее». Он сполз по стене еще немного вниз, и ботинок с размаху выколотил из живота последние остатки воздуха. Гордон задохнулся.

— Хватит, — сказал один мужчина, правда, Данлоп так и не сообразил, с кем это он разговаривает. Эта фраза могла означать все, что угодно, но тут же другой мужик добавил:

— Блин, надо ж так обожраться. Вот пьянчуга чертов. И вся компания двинулась по переулку. Данлоп лежал, задыхаясь, но, к сожалению, он не добился того, на что надеялся. Выпивка не усыпила его, а драка не привела в бессознательное состояние. Даже сейчас, пьяный и сильно избитый, он не мог изгнать из головы видения приснившегося ночью кошмара.

Выбравшись из дренажной штольни, оно, спотыкаясь, побрело в город. И сейчас смотрело в окно, как женщина снимает с себя одежду. Хотя весь свет был погашен, луна ярко била в окно, и оно очень четко видело напряженные соски грудей. Оно застонало и взвыло, когда женщина сняла трусики, и уже, подняло кулак, чтобы ударить в стекло. Но тут за спиной затрещали кусты, и оно в ярости обернулось. Из темноты появился огромный пес. Взвившись в воздух, два тела слились, рыча, и грохнулись, ломая кусты.

— Нет, это абсолютно точно была собака.

— Она убила его или разорвала ему лицо?

— И то, и то. Причиной смерти стала потеря крови, вызванная обширными ранами в области лица и шеи.

Слотер поставил банку пива и взглянул на Аккума.

— Так что, действительно, можно предположить, что кто-нибудь разорвал ему глотку?

Но Аккум лишь покачал головой.

— Нет, я отлично помню, что именно вы говорили на поле. Горло я проверил особенно тщательно. Яремная вена была порвана, не разрезана. Да, конечно, можно подумать, что на Клиффорда мог напасть какой-нибудь психопат с граблями или еще с чем-нибудь подобным, с какой-нибудь штукой, которая рвет, но не режет, однако тогда эта вещь должна была бы оставить иные отметины, совершенно непохожие на укусы, которые мы видим на лице.

И Аккум посмотрел на свою банку пива. Слотер пожал плечами.

— Ну, да ладно, — сказал полицейский. — Давайте продумаем такую версию: псих порвал Клиффорду глотку и убежал. А какая-то собака нашла свежатину и стал ее пережевывать. Таким образом, все подойдет, — и укусы, и следы зубов.

Аккум снова покачал головой.

— Но почему нет?

— Все раны были кровоточащими.

— О! — Слотер откинулся в кресле и потер лоб. Значит, снова промах. Только живые могут кровоточить, значит, в то время как Клиффорда рвали на куски, он был еще жив. Если какой-то придурок порезал ему горло, Клиффорд бы прожил всего на несколько минут больше, но вряд ли достаточно долго, чтобы истечь кровью от того, что с ним после сделала собака.

Натан зашевелился в кресле и сел к окну лицом; за стеклом сгущалась темнота, и где-то залаял пес. После чего раздался вой и какие-то еще звуки, разобрать которые не было ни малейшей возможности. Несколько секунд Слотер удивленно слушал, а потом глубоко расстроенный повернулся к Аккуму.

— Знаете, — начал было он и тут же заметил, что и Аккум сидит, напряженно вслушиваясь в то, что происходит за окном.

— Знаете, — повторил Слотер, — с того самого мгновения, как я увидел труп Клиффорда на этом дурацком поле, я все время вспоминаю список ночных происшествий, который читал утром, что-то в нем меня насторожило. Так вот, после того как тело увезли, я вновь просмотрел утреннюю сводку. Несколькими строчками выше заявления по поводу пропавшего Клиффорда был зарегистрирован звонок по поводу воющего пса.