Алексей Синицын - Самоучитель Игры

– У тебя может создаться ложное ощущение, сынок, что мы с тобой ровня. А уж, не дай Бог, тебе придёт в голову мысль, что ты одного поля ягода с мистером Кроузом, – шеф отхлебнул, не скупясь из своего бокала.

– По-вашему, я настолько глуп?

– Ахаха! Ещё более! Но тебе, как это ни странно, это идёт тебе только на пользу, – Пикфорду захотелось курить, и он потянулся к бронзовой зажигалке-«чернильнице».

– Я познакомился с ним в те годы, когда ему поручили расследование исчезновения одного престранного человечка.

– Ся Бо? – корреспонденту показалось, что с бокалом коньяка в руке он выглядит солидным джентльменом, осведомлённым во всех тайных делах старого Гонконга.

– Тьфу! – бульдог Билл выплюнул кончик сигары. – Он тебе и об этом рассказал?

Ричард в ответ предпочёл вальяжно кивнуть, рассматривая свои обработанные пилкой ногти, и добавил:

– Он мне кое-что и про тайник успел рассказать.

При слове «тайник», Пикфорд облизнул свои внезапно пересохшие бесцветные губы.

– Ладно, раз уж ты всё знаешь, – он повременил немного, что-то про себя прикидывая, а потом заговорил, вертя в своих лапах коньячным бокалом:

– Та статья в «Снах Британского Льва» об исчезновении Ся Бо, вышедшая в 1894 году – моих рук дело. Да, да. А знаешь почему, сынок? Потому что я всегда был хорошим репортёром! – он со значением наклонился к Ричарду. – И на месте происшествия я оказался раньше Кроуза и всей этой грёбаной Британской Колониальной полиции, – бульдог Бил довольно оскалился.

– И что же Вы там увидели? – Ричард даже забыл про свой коньяк.

– Тайник! Тайник Ся Бо, – Пикфорд снова щедро отхлебнул из своего бокала.

– Но разве тайник обнаружил не мистер Кроуз? – удивился корреспондент.

Бульдог Билл разразился гомерическим хохотом, а потом его лицо снова стало злой «бульдожьей мордой».

– Нет, повторяю тебе, нет! Тайник нашёл я.

– Но, как тогда Самоучитель оказался у Кроуза?

– А их там было два, – невозмутимо пояснил бульдог Билл и клацнул зубами.

– То есть как два? – Ричард отставил свой наполовину опустевший бокал на стол, прямо на какие-то важные бумаги босса.

– А вот так, два! – снова убеждённо подтвердил Пикфорд. – Там были две почти одинаковые бухгалтерские книги, исписанные китайскими иероглифами.

– Но, почему же Вы не взяли себе обе, если имели такую возможность?

– А ты бы так и сделал на моём месте? – ухмыльнулся Бульдог Билл.

– Почему нет? – ответил ему корреспондент открытой и белозубой, чисто американской улыбкой. – Если удача сама плывёт к тебе в руки, хватай её за хвост!

– Ну и дурак! Теперь я понимаю, почему эта сучка так легко окрутила тебя. Ты понял, о ком я, – обругал его Пикфорд.

Ричард выразил на своём загорелом лице кинокрасавчика нескрываемую обиду.

– Пойми ты, дурья башка, Кроуз, который, безусловно, тоже бы добрался до тайника, не поверил бы, что от Ся Бо осталось всего лишь несколько старинных монет и связка ничего не значащих писем. Весь Гонконг полнился слухами о его несметных богатствах. А главное, о какой-то дьявольской книге, при помощи которой он выигрывает во все игры. К тому же, Кроуз знал, что на месте пожарища уже побывали представители прессы. Он бы из меня всю душу вытряс. – Бульдог Билл перевёл дыхание, – никогда не бери больше, чем можешь унести, сынок. Налей-ка нам ещё понемногу.

Ричард не замедлил исполнить приказание босса.

– Даже боюсь спросить Вас, мистер Пикфорд.

– Да, знаю я, о чём ты хочешь спросить, – махнул рукой бульдог Билл, – пытался ли я её переводить, и о чём там идёт речь? Разумеется, пытался. На протяжении многих лет, используя самых разных переводчиков. Мэри-Энн тебе, наверное, и об этом успела проболтаться, а? – шеф испытующе посмотрел на Ричарда.

– Нет, она сказала только о том, что Вы хотели зачем-то перепечатать рукопись, причём сравнительно недавно. Зачем? – Ричард попытался сказать это как можно более холодно и спокойно.

Бульдог Билл взметнулся из-за стола. Лицо его побагровело, а глаза повыпрыгивали из орбит.

– Я в порошок сотру эту маленькую дрянь! – взревел он нечеловеческим голосом.

– И это свою-то названную «дочь»? – так же ровно сыронизировал репортёр.

– Заткнись, мальчишка! – Пикфорд ударил со всего маху кулаком по столу так, что его бокал опрокинулся и со звоном рухнул на пол. – Не лезь не в своё дело!

Ричард понял, что настало его время повышать ставку.

– А что если мистер Кроуз, мой хороший приятель, – с особенно издевательской улыбочкой пояснил репортёр, – от кого-нибудь узнает, что Вы пытались перепечатать его рукопись.

– Это рукопись Ся Бо, – задыхаясь, прохрипел Бульдог Билл, – и потом с чего ты взял, что я перепечатывал рукопись Кроуза. Я же ясно сказал, что в тайнике их было две! А значит, мы с Кроузом в равных условиях. Если я вор, то он и подавно!

– Вот Вы и потрудитесь объяснить всё это сами мистеру Кроузу. А потом ведь прошло столько лет, – Ричард сделал вид, что делает вычисления в уме. – Кажется, 45, не так ли? И Вы хотите уверить меня, дорогой мистер Пикфорд, что только теперь всерьёз взялись за это дело, а всё это время она Вас не интересовала? Зачем Вы пытались её перепечатать?

– Не твоё дело, щенок! Рукопись моя! – бульдог Билл, казалось, в любую секунду был готов броситься на Ричарда и перегрызть ему горло.

– Нет-нет, дорогой мистер Пикфорд никакой второй рукописи не существовало, Вы просто украли её у Кроуза, – с невозмутимым спокойствием подытожил корреспондент, допивая свой коньяк. – И у меня есть вещественные доказательства.

– Какие ещё к чёрту доказательства? – проревел Билл Пикфорд.

– Доченька-то Ваша приёмная, Мэри-Энн, сохранила забракованные листочки, лень ей было до мусорной корзины ходить, ножками переступать. А теперь эти листочки у меня. Так-то.

Какое-то время Пикфорд осознавал сказанное, если его состояние в этот момент вообще можно было назвать сознательным, а потом заговорил изменившимся голосом.

– Ричард, сынок, – он явно пытался придать всей ситуации совершенно иной оборот, – выслушай меня спокойно, без эмоций.

(«Как должник с кредитором заговорил» – злорадно подумал корреспондент)

– Я, я, попал в безвыходное положение… Это всё Милинда, – Пикфорд снова крепко выругался, – это она украла рукопись. Клянусь! Она, как бы это сказать, стала рабыней Такагоси, ну ты его знаешь. И он приказал ей сделать это. А она не могла ему отказать. Ты же знаешь правила Игры. Ну, знаешь же!

– А причём здесь тогда Вы? – корреспондент бесцеремонно обнюхивал дорогую сигару, извлечённую им из чёрной с золотой каймой коробки, стоящей на столе у шефа.

– А я был тогда рабом Милинды в этой проклятой масонской головоломке, и она сказала, что я должен перепечатать рукопись. Но Мэри-Энн, наверняка, тебе проболталась, что у меня из этой затеи ничего не вышло, точнее, рукопись удалось перепечатать частично. Ну не может эта чёртова машинка набрать все тамошние дурацкие иероглифы!