Алексей Синицын - Самоучитель Игры

– Ай, красавец, ай, молодец! Можно сказать, гордость местной редакции «Associated Press», – саркастически похвалил его вид шеф, – представляю, кто тебя втянул в этот карнавал, – он даже негромко хохотнул, но потом сделался совершенно серьёзен. – Ты ещё не забыл на кого ты работаешь, сынок? Мир стоит на пороге новой мировой войны, япошки не сегодня, завтра заблокируют Гонконг с моря, а потом и доберутся сюда по суше на своих маленьких кривых ножках. А ты, похоже, с головой дал себя одурачить этой циничной и безжалостной стерве – Милинде Кроуз! И теперь играешь в её игры? – Пикфорд только за ухо не потрепал «негодного мальчишку», зато больно ущипнул его за руку, чуть повыше локтя.

– Это Вас не касается, мистер Пикфорд! – одёрнув руку, попытался с достоинством своего театрализованного века отбить выпад корреспондент. – Речь идёт о сугубо личном деле, затрагивающим только меня и интересы одной аристократической особы, которую Вы назвали…

– Безжалостной и циничной стервой, – бульдог Билл спокойно договорил за не решившегося повторить этот бульварный эпитет корреспондента, – да ещё работающей, ко всему прочему, на японскую разведку.

– А мистер Кроуз?! – Ричард поймал себя на мысли, что его сейчас больше всего волновало не то, что он так бездарно попал впросак с Клеопатрой, а то, знает ли его новый приятель, чем занимается его жена.

– Мистер Кроуз! – снова расхохотался Бульдог Билл. – Пойдём отсюда, сынок, мы и так уже засиделись, пора сваливать, если ты, конечно, не желаешь вызвать на поединок меня!

– Как, и Вы тоже, мистер Пикфорд? – обомлел корреспондент. – Вы тоже участвуете во всём этом маскараде?!

Но шеф уже энергично подталкивал его в сторону тоннеля, который должен был их вывести наружу из здания масонских собраний. Однако Ричарду казалось, что он вместе с воздухом, пропахшим летучими мышами увлекает его в полную неизвестности чёрную космическую бездну.

В воскресный вечер в Агентстве никого, кроме дежурившей за телетайпом Мэри-Энн не было. (Пикфорд сначала на своём «Форде», оставленном недалеко от чёрного хода, завёз Ричарда в гостиницу переодеться. «Только новички и дурачки так поступают», – недовольно проворчал он по поводу необходимости возить своего горе-сотрудника по городу в нелепом маскарадном костюме). Девушка сильно удивилась их появлению в столь поздний час, и корреспонденту даже показалось, заметно встревожилась.

– Мистер Пикфорд, – обратилась она к шефу, вспорхнув мелкой пташкой со своего рабочего места.

– Оставь нас, иди домой! – бульдог Билл, даже не взглянув в её сторону, направился прямиком в свой кабинет.

Зато Ричард, проследовавший за ним, не упустил случая смерить девушку ещё раз своим холодным уничтожающим взглядом, от чего Мэри-Энн вся зарделась, как прилежная курсистка, не выучившая урок, и только сильнее прижала к груди какие-то папки, которые, видимо, собиралась положить на стол Пикфорду.

– А на девчонку ты зря дуешься, – выдохнул шеф, усаживаясь за стол. – Я просто попросил её повнимательнее присмотреться к тебе, только и всего. А она без умолку потом целый день трещала мне, какой ты чудесный парень. Мэри-Энн ведь, знаешь, Ричард, мне как дочь.

Что это всё значит, «как дочь»? Корреспондент с сомнением всматривался в лицо Пикфорда, пытаясь отыскать хоть малейший намёк на попытку босса, при помощи игры на его чувствах, прикрыть своего тайного осведомителя. Но, чем дальше он изучал лицо Бульдога Билла, тем больше убеждался, что тот, скорее всего, не лгал.

– Ну, чего ты уставился? Я хорошо знал её отца. Он тоже работал на нас, пока шесть лет назад не умер от заражения крови. Глупо так всё вышло, повредил себе палец о какую-то дурацкую проволоку, мастеря ей воздушный шар с корзинкой. Она тогда была ещё совсем девчонкой. Я ему перед тем, как он отдал Богу душу, пообещал присмотреть за ней. Её мать ещё при его жизни начала сильно прикладываться к бутылке. На неё какая надежда? И он, и я это прекрасно понимали… Да что ты так смотришь на меня, чёрт подери!

Ричард виновато опустил глаза в пол. А сам думал, кто же из них двух врёт. Он прекрасно помнил, что Мэри-Энн рассказывала историю знакомства с бульдогом Биллом совершенно иначе. Он специально приходил на курсы машинисток в американское консульство, чтобы выбрать наиболее способную девушку, а потом рвал на себе от ярости волосы оттого, что на машинке Линь Юйтана, видите ли, не нашлось нужных составных частей к некоторым иероглифам рукописи Ся Бо.

– Вы сказали, что Милинда работает на японскую разведку, мистер Пикфорд?

– Об этом не знают здесь только грудные младенцы. Она чаще крутится возле этого чудовища Изаму Такагоси, чем находится в компании своего мужа, – босс смачно выругался, как это умеют только жители американского Юга.

– Они меня чуть не сбили на «Паккарде» в то утро, когда я прибыл в Гонконг. А когда я рассказал эту историю мистеру Кроузу, он, как мне показалось, весьма ею заинтересовался, – Ричард всё ещё не поднимал глаз на Пикфорда.

– Боже мой, боже мой… Ты уже и с Кроузом успел сойтись, – теперь бульдог Билл даже не пытался скрыть своей полной растерянности и изумлённости.

– Ричард, сынок, ты кто вообще такой, а? – он пристально всматривался в своего чудо-сотрудника, чуть наклоняя по-собачьи голову набок. – Ты откуда свалился на мою седую голову? Нет, ты скажи, я пойму! Я здесь за последние 30 лет проиграл в карты 8 государственный тайн только для того, чтобы в итоге выиграть 10 для своей Родины! А ты с первого дня сошёлся не только с Кроузом, но и успел вляпаться в доверие к его воистину удивительной жёнушке! Я не оговорился, именно «вляпаться»! – шеф даже для пущей убедительности картинно заломил руки.

– Я и сам не понимаю, Билл, что со мной происходит, – он впервые назвал шефа по-приятельски «Биллом». – А Вы откуда знаете мистера Кроуза?

Ричарду нужно было хотя бы о чём-то спросить, чтобы совсем уж не впасть в безнадёжное уныние. К тому же, он хорошо помнил, что часть непереведённых листков рукописи Ся Бо каким-то образом попала к шефу. А уж от него как-то подозрительно легко через секретаршу Пикфорда к нему.

– Ты ещё здесь? – крикнул шеф Мэри-Энн, распахивая модную полупрозрачную дверь своего кабинета.

– Вот, уже собралась уходить, – виновато откликнулась девушка.

– Принеси нам бутылку коньяку, два кофе, а потом и уходи, пожалуй, – Пикфорд помедлил. – Иди сюда.

Мэри-Энн покорно засеменила к «отцу». Он наскоро чмокнул её в темя.

– Коньяк и кофе! Мы работаем! Всё!

– Так, значит, Вы отлично знаете мистера Кроуза, если я Вас правильно понял? – Ричард по возможности пытался как можно меньше отхлебнуть из роскошных коньячных рюмок, вероятно предназначавшихся для очень важных гостей Агентства.