Александр Колин - Комедия убийств. Книга 2

Женщина встрепенулась, ей вспомнился заголовок из газеты, которую читал их сосед в самолете. В статье шла речь о загадочном убийстве участкового милиционера.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурилась Ирина.

— Только то, что приятно, когда не приходится слишком долго ждать осуществления мечты, — ответил Климов и, не дав подруге раскрыть рта для следующего вопроса, продолжал: — Я говорю тебе все это только потому, что ты была со мной у Ринэны, а значит, хлебнула моего сумасшествия, никому другому я не сказал бы ничего подобного, даже старому другу…

Стало очень грустно.

— Давай возьмем Славика и поедем к бабушке в Кашин, — предложила Ирина.

— А давай потом поедем, — раздалось откуда-то сбоку и сзади.

Любовники поняли, что, заболтавшись, совершенно забыли о мальчике, который в течение какого-то времени шел рядом и прислушивался к беседе старших.

— Кто тебе разрешил вмешиваться в разговор взрослых? — строго спросила Ирина. — Как решу, так и будет.

Славик, почувствовав, что запахло жареным, почел за благо держать дистанцию и тихонечко ретировался.

— Ну зачем ты так? — спросил Климов. — Может, сводить его в «Макдональдс»? Ему, наверное, скучновато так гулять?

Ирина, уже пожалевшая о своей резкости, для виду немного поупрямилась, но согласилась. Замену поездки в Кашин походом в «Макдональдс» Славик воспринял с энтузиазмом. Так гулявшие обрели цель, прекратив хаотичное блуждание по иссеченным бесчисленными переулками окрестностям Тишинской площади.

Если бы господин Шаркунов умел задумываться над вещами абстрактными, не относившимися к делам, которыми он занимался, то с полным правом мог бы произнести французское déjà vu [7] Уже видел (фр.). , так как подобный разговор с начальником своего «маленького гестапо» господином Крымовым имел совсем недавно. То же самое мог бы сказать и последний, если бы, конечно, знал по-французски еще что-то, кроме pardon и merci beaucoup.

— Как же это так, Андрей Александрович, — проговорил Шаркунов, — как же это так все у нас получается? Ей-ей, незадача. Чушь какая-то.

Крымов нехотя проговорил:

— Кто-то целенаправленно работает против нас, Борис Николаевич. Я уже докладывал вам, мои ребята после все обследовали в том дворе, гараж там железный специально поставили и дыру в заборе проделали, готовились заранее, чтобы «хвосты» обрубать…

Президент «Исполина» в нетерпении затряс головой:

— «После» — замечательное слово, дорогой мой Андрей Александрович, беда лишь в том, что не до, а именно после. Наша знаменитая русская привычка: крепки мы задним умом.

Начальник «маленького гестапо», с трудом сдерживая негодование, не дав шефу договорить, выпалил:

— Мне что же, прикажете на каждом километре по человеку поставить?! В Москве, наверное, миллион дворов, армия потребуется…

Шаркунов поднял ладонь, как бы защищаясь. Довод помощника выглядел вполне убедительно, но — Боже мой! — до чего это раздражало.

— Ладно-ладно, Андрей Александрович, — проговорил он примирительным тоном, — не сердись, просто… просто не нравится мне все это дело…

— Мне и самому не нравится, — угрюмо согласился главный «гестаповец».

— Олеандров? — спросил напрямик президент «Исполина».

— Не думаю, — нехотя проговорил Крымов. — Тут работали лихие мастера. Гараж поставили какие-то никому не известные типы прямо перед прилетом самолета в Домодедово, лихо и оперативно. Никто из автовладельцев ничего толком сказать не может, описание лиц, производивших работы, даются разные, иногда противоположные. Кто-то говорит, что видел документы, якобы позволявшие устанавливать гараж…

— Так-так-так… — оживился президент «Исполина», но «огонь» его, не успев разгореться, тут же и поугас.

— Это ничего не дало, — невесело продолжал Крымов. — Никто точно не мог сказать, что за фирма, название напоминает что-то вроде «харлан» или «хайланд»…

— Шарп?! — сузил глаза Борис Николаевич, подаваясь вперед всем телом. — Проверяли?

— Проверили, но среди множества фирм, к которым имеет отношение господин Шарп, нет ни одной с похожим названием. — Предвосхищая следующий вопрос начальника, шеф «маленького гестапо» продолжал: — Слежку за двором установили, но никто, конечно, за гаражом не явился…

Надеяться, что авторы трюка столь глупы и жадны, чтобы попытаться забрать имущество, цена которому в подобной игре копейка, было бы неуважением к хитрому и наглому противнику. И все-таки если не Олеандров с его неуемной страстью к мистике, если не он, надеющийся с помощью сверхъестественных сил устроить свой зад на самом главном начальственном кресле страны, то кто?! ФСБ, органы внутренних дел, то есть само государство? Нет, им незачем таиться, они стали бы действовать открыто. Тогда кто же?

Крымов нервно дернулся и оскалил зубы:

— Чертовщина какая-то, да и только. Ничего нельзя выяснить, кто-то все время идет на шаг впереди.

«Да кто же это, а? — с досадой спросил себя Шаркунов. — Кто, черт его возьми!»

— Усильте слежку за Шарпом, — проговорил он твердо. Крымов молча кивнул, а начальник закончил: — И за Олеандровым также. Не нравится мне он, очень не нравится. Что с Важновым?

— Важнов, Игорь Владимирович, тысяча пятьдесят второго года рождения, — начал шеф «маленького гестапо» и, пристально посмотрев на хозяина кабинета, продолжал: — Пропал без вести два года назад.

— Как это?.. — растерявшись от неожиданности, выпалил Шаркунов.

— Просто. Он был не вполне здоров, наблюдался у психиатров. Однажды он ушел из дома и не вернулся. Его портрет даже показывали по московскому телевидению…

— Вы видели его?! — выпалил Борис Николаевич, не дождавшись, когда собеседник закончит фразу.

— Да, портретное сходство очень велико, насколько я могу судить. Впрочем, полюбуйтесь сами.

С этими словами Андрей Александрович раскрыл папку, лежавшую перед ним на столе, и, вынув оттуда фотографию, протянул ее Шаркунову. Портретное сходство? Fly нет, на Бориса Николаевича смотрел не кто иной, как сам Игорь Владимирович Важнов, помощник консультанта или, если угодно, магистра Сангвинолентиуса, Игнифериус и… правая рука Олеандрова, а теперь еще и тяжелобольной псих, потерянный родственниками.

— У него кто-нибудь есть?

— Да, — ответил Крымов. — Есть мать, тоже не вполне нормальный человек, еще сестра…

— Сумасшедшая?! — спросил Шаркунов таким тоном, будто хотел сказать: «Опять ты, Крымов, облажался!»

— Нет, — поспешил оправдаться Андрей Александрович. — Вменяемая.

— Живет вместе с матерью?.. Понятно. Своей семьи нет, так. Детей?.. Тоже нет… — Борис Николаевич кивнул и спросил: — Бедно живут?

— Да.

— Хорошо. Надо оказать разовую помощь, и… расспросите обо всем как следует. Можете идти.