Майнет Уолтерс - Темная комната

— Вы хотите сказать, что ваша ревность могла бы перерасти в гнев, когда дело дошло до похищения ваших мужчин? — тут же вставил Мэддокс.

Джинкс затушила окурок.

— Нет, — устало произнесла она. — Конечно, нет. Простите, инспектор, но мне кажется, что больше я ничего не смогу добавить к своему рассказу.

Алан Протероу поджидал полицейских возле их автомобиля и теперь наблюдал, как они вышли из здания больницы и направились к нему.

— Надеюсь, джентльмены, что вы проявили гораздо большую учтивость по отношению к мисс Кингсли, чем ко мне, когда так бесцеремонно вторглись в мой кабинет, — сузив глаза, произнес он, когда стражи порядка подошли к машине. — Я очень сдержанно отношусь к вашей тактике везде и всегда «идти на таран».

— Мы всего-навсего мило побеседовали, — запротестовал Мэддокс. — Вы могли бы в любую минуту присоединиться к нам, если бы только высказали такое желание.

Алан в раздражении только мотнул головой:

— Вы относитесь к тому типу людей, инспектор, которыми я не слишком восхищаюсь и которым, как я всегда полагал, не место в полиции. Неужели я снова должен напоминать вам, что мисс Кингсли менее недели назад еще находилась в коме? Или то, что ваши коллеги в Фордингбридже считают, что она уже дважды пыталась покончить с собой?

— Кстати, об этих попытках самоубийства… Забавно получается. — Мэддокс кивнул в сторону Фрейзера. — Она сказала сержанту, что, по ее мнению, кто-то другой пытался убить ее. Как бы вы это интерпретировали, доктор? Попытка самоубийства или убийства? Мисс Кингсли похожа на человека, который может добровольно расстаться с жизнью? Мне в это верится с трудом.

— А попытка убийства звучит для вас более убедительно?

Мэддокс усмехнулся:

— Я думаю, что ее обвинение в адрес кого-то постороннего больше напоминает хватание утопающего за соломинку.

— На чем же вы остановились, если ни одна версия вас не устраивает?

— Я думаю, что ваша пациентка — великолепная актриса, и мы присутствовали на маленьком театральном представлении. Впрочем, вам это, конечно, уже давно известно.

Алан кивнул в сторону входа в больницу:

— Один из моих охранников хочет вам кое-что показать. По моему мнению, эту штуковину следовало бы отослать в полицию Солсбери, поскольку, вроде бы, именно они занимались делом о нападении на меня. Но, как мне кажется, они передали дело вам. — Он провел Мэддокса и Фрейзера внутрь главного корпуса и указал им на кувалду, которая лежала прямо на столе администратора и была сейчас бережно вложена в полиэтиленовый пакет.

— Это Гарри Элфик, — представил доктор охранника. — Он нашел эту вещицу в одной из внешних пристроек. На металле есть несколько чешуек краски, которая может оказаться содранной с моего «уолсли».

Мэддокс признательно улыбнулся:

— Молодец, Гарри. Что же заставило вас отправиться на поиски орудия преступления?

Гарри, всегда гордившийся собой, не преминул и на этот раз высказать свое мнение по поводу минувших событий:

— Дело было так, сэр. Пусть доктор меня простит, но я не слишком-то уважаю его юнцов, с которыми он так возится. На самом деле… — Тут мистер Элфик начал пространно объяснять, что именно он думает по поводу пациентов больницы, приводя при этом всевозможные доводы, в том числе и резонные. — Поэтому, — закончил он, — когда вам требуется ответ, ищите среди очевидного. А очевидное в данном случае заключается в том, что один из этих нахалов-молокососов решил испытать свое счастье и попробовать себя в деле.

Мэддокс бросил на Алана зловещий взгляд.

— Или нахалок, — пробормотал он. — Я и не подозревал, что мисс Кингсли такая высокая, пока она не встала с кресла в вашем кабинете. Я думаю, ее рост не меньше пяти футов и десяти дюймов.

Клиника Найтингейл, Солсбери.

10 часов вечера.

Вероника Гордон услышала шум, раздавшийся у входных дверей, когда спокойно пила свой чай в комнате отдыха для персонала. Сестра вышла в коридор и сразу же нахмурилась при виде Бетти Кингсли, пытающейся прорваться к палатам мимо Эми Стонтон.

— Сука черномазая! — визжала Бетти. — Убери от меня свои грязные лапы! Я хочу видеть свою дочь!

— Что, ради всего святого, тут происходит? — ледяным тоном произнесла Вероника, а затем ухватила сопротивляющуюся миссис Кингсли за ворот плаща и с удивительной силой оттащила ее от Эми. — Как вы смеете говорить с дежурным персоналом в таком тоне? Я ни от кого не намерена выслушивать подобные оскорбления, и уж в первую очередь не от пьяной скандалистки. — Сейчас Вероника выглядела по-настоящему разъяренной. — Какое бесстыдство! Какой позор! Да за кого вы себя принимаете?

Бетти помрачнела и вывернулась из мощной руки медсестры:

— Вы прекрасно знаете, кто я такая, — вызывающе начала она. — Я миссис Адам Кингсли, и я пришла сюда к своей дочери. — Однако при виде совершенно трезвой и агрессивно настроенной Вероники пыл Бетти немного уменьшился.

— Об этом не может быть и речи, — резко бросила миссис Гордон. — Уже десять часов вечера. Кроме того, вы сейчас находитесь в таком состоянии, что не способны беседовать ни с кем. Я предлагаю вам вернуться домой, выспаться и протрезветь, чтобы завтра утром явиться в более нормальном виде, чем в данный момент.

Бетти выпучила глаза, которые, казалось, вот-вот соскочат с ее чересчур напудренного лица:

— Ну, подождите, об этом еще узнает мой муж! Какая наглость так разговаривать со мной!

— Превосходная мысль. Почему бы нам не позвонить мистеру Кингсли прямо сейчас? Я уверена, что он придет в восторг, когда узнает как его напившаяся до безобразного состояния супруга пререкается с медсестрой и чуть ли не лезет в драку в клинике Найтингейл.

По гротескному лицу Бетти заструились слезы начинающейся истерики.

— Мне очень надо видеть Джинкс, — захлюпала она. — Пожалуйста, пропустите меня к дочери. — Однако она сразу же поняла, что слезами тут вряд ли чего-нибудь добьешься, поэтому, глубоко вздохнув, пригладила волосы и одернула плащ. — Ну, вот так, кажется, будет лучше. Я никому не сделаю ничего плохого, если вы только пропустите меня к дочери. — Она промокнула глаза платком, и на ее губах возникла жалкая искусственная улыбка. — Я чувствую себя превосходно. Только забудьте все то, что я тут наговорила. — Она ласково похлопала Эми по руке. — Я ничего плохого не имела в виду, дорогуша. Иногда у меня словно сами по себе срываются нехорошие слова. Так вы позволите мне повидаться с Джинкс? Пожалуйста, очень прошу вас. Это так важно!

Вероника начала таять:

— Что же такого важного произошло, что не может потерпеть и до завтрашнего утра, миссис Кингсли?

— Это насчет Мег и Лео, — вздохнула Бетти. — Мы с мальчиками прочитали, что их убили, а ее отец не собирается ничего предпринимать по этому поводу. Мне кажется, что в такую трудную минуту кто-то должен приголубить бедную крошку, и пусть это буду только я.