Хью Пентикост - Убить,чтобы остаться [Город слухов. Дом на горе. Уберегите ее от злого глаза. Убить, чтобы остаться]

— Шантаж?

— Совершенно верно. По сто тысяч долларов ежегодно. Я платил в течение двух лет.

— Однако!

Джонни печально покачал головой.

— Именно так, дружище. И тогда я встал перед выбором — то ли послать этого шутника к черту и пойти на публичный скандал, то ли до конца жизни изображать из себя дойную корову. Вот почему я ушел со сцены.

— Ты отказался платить?

— Наотрез.

— Но скандала не было?

— Пока нет, — Джонни помрачнел.

— И ты так и не знаешь, кто он такой?

— Нет.

— Как ты ему платил?

— Наличными. Поверишь ли, но я оставлял деньги в верхнем ящике стола в моем доме. Он забирал их, когда там никого не было. Я пытался выследить его, но у меня ничего не получилось. Деньги лежали неделями, потом я сдавался, и он преспокойно забирал их. Вот так я покинул сцену.

Дрожащей рукой Джонни вдавил окурок в пепельницу и вновь закурил.

— А потом меня попросили выступить на благотворительном вечере Фонда борьбы с респираторными заболеваниями. — Усталые глаза Джонни ярко блеснули. — Ты можешь представить, Джулиан, что значит для меня отказ от дела всей жизни. О Боже, как я люблю петь! И я еще пою, отлично пою. Это не самореклама. Я знаю, что говорю. Я начал мечтать о «Мэдисон Сквер Гарден». Это будет праздник! Я снова почувствую себя молодым. И я бросил пить и курить, регулярно занимался в спортивном зале.

— А потом позвонил шантажист.

Джонни кивнул.

— Он потребовал, чтобы я отказался от участия в благотворительном вечере. Я послал его куда подальше. Я собирался петь бесплатно, хотел помочь больным людям. Даже если бы он устроил скандал, это не отпугнуло бы зрителей. «Ты еще пожалеешь», — предупреждал он, но я стоял на своем. Я ждал, что он обратится в какую-нибудь газету, но пресса молчала. Затем, когда в самолете объявили, что на борту бомба, я чуть не умер от страха, Джулиан. Я знал, что она положена для меня.

— Но бомбы не оказалось.

— Совершенно верно. Ложная тревога понадобилась для того, чтобы я опоздал на концерт.

— Это возможно.

Джонни оперся о спинку кресла.

— Мы вернулись в Чикаго.

— Мы?

— Я и Эдди Уизмер. Он со мной уже двадцать восемь лет. Эдди пытался достать билеты на ближайший рейс, связаться с тобой. А пока я сидел в зале ожидания, стало известно, что в мужском туалете застрелили человека, — Джонни глубоко вздохнул. Луи Сэйбола, моего голливудского агента. Он помогал мне перевезти тело Беверли.

Глаза Квиста превратились в щелочки.

— А сегодня утром машина сбила другого твоего приятеля, Макса Либмана?

Джонни кивнул.

— По всему выходит, что следующей жертвой стану я, не так ли?

Прозвенел звонок входной двери.

Квист встал, чтобы открыть ее. Без предварительной консультации с ним швейцары впускали в дом только четверых: Лидию Мортон, Констанс Пармали, личную секретаршу Квиста, Дэна Гарви и Бобби Гилларда — его главных помощников.

На пороге в легком ситцевом платье стояла Лидия, в ее темно-фиолетовых глазах вспыхивали веселые искорки.

— Я подумала, что мы можем позавтракать пораньше — улыбнулась она. — Мне что-то не спится. — Войдя, она помахала рукой Джонни, колдующему у бара.

— Привет, Лидия, — поздоровался тот.

— Свари нам, пожалуйста, кофе, — попросил Квист. — И, пока будешь на кухне, прикрой за собой дверь. Нам с Джонни нужно кое-что обсудить, прежде чем мы решим, посвящать тебя в это дело или нет.

Сэндз проводил Лидию восхищенным взглядом.

— Потрясающая женщина, — выдохнул он.

Квист достал из серебряного ящичка новую сигару.

— Вопрос номер один, Джонни. Почему ты здесь, а не в полицейском участке? Почему ты обратился ко мне, а не к фараонам? — он раскурил сигару.

С бокалом в руке Сэндз вновь закружил по комнате.

— Рано или поздно нам придется совершить последнее путешествие. В рай или ад, или в небытие. Но я туда не тороплюсь. Я не хочу умирать.

— Так попроси полицию защитить тебя.

Сэндз глубоко вздохнул.

— Кто позвонил в авиакомпанию, чтобы предупредить о бомбе в самолете? Неизвестный. Но этот звонок вернул меня в аэропорт, и я находился там, когда застрелили Луи. Что делал Луи в чикагском аэропорту? Я не знаю. Что делал Макс Либман в Нью-Йорке? Понятия не имею. Он собирался сказать мне об этом при встрече. Организационный комитет благотворительного вечера арендовал для меня автомобиль. Этим утром я приехал на нем из «Гарден» в отель, оставил его прямо у входа и отдал ключи швейцару. Это было примерно за пятнадцать минут до того, как Макса нашли на проезжей части. Никто не видел, как он погиб. Его мог сбить я и ставлю четыре доллара против одного — при осмотре автомобиля, на котором я приехал в отель, обнаружатся следы столкновения. Обратись я в полицию, им тут же дадут знать, что у меня был повод для убийства и возможность для его совершения.

— Что за повод?

— Все замыкается на шантажисте. Я скрыл истинные факты смерти Беверли. Я заплатил двести тысяч, чтобы они не выплыли наружу. Два человека, которые знали правду, мертвы. Допустим, я решил, что шантажист — один из них, и для верности укокошил обоих.

— Ты думал, что один из них — шантажист?

— Таких мыслей у меня не было. Они оба — мои друзья, — губы Джонни сжались. — Мне пятьдесят восемь лет, дружище. Возможно, меня ждет даже обвинение в убийстве. Потом суд. Мое прошлое вывернут наизнанку. Вспомнят Беверли, моих четырех жен, десятки других женщин и еще Бог весть что. Возможно, суд решит отправить меня за решетку, пока мои адвокаты будут добиваться отмены приговора. Возможно, им это удастся, возможно, и нет. Ничего этого не нужно, Джулиан. Лучше я выпрыгну из твоей лоджии. Я хочу жить. Я хочу петь и смешать с дерьмом этого шантажиста. Я хочу развлекаться. Если бы история с Беверли стала достоянием широкой публики, я бы смог вывернуться. Показания Луи и Макса обелили бы меня. Я больше не играю католического священника. Но теперь меня могут обвинить в трех убийствах, а это уж чересчур, Джулиан.

— Итак, ты не хочешь обращаться в полицию. Но твой шантажист выложит все, что ему известно. Нет?

— Возможно, он подождет, чтобы увидеть мою реакцию. Несколько часов или дней, или недель. А не попытаться ли нам нанести упреждающий удар?

— А где был Эдди Уизмер? Он же всюду сопровождает тебя?

— Остался в «Гарден». Помогал считать выручку от вечера.

— Джонни, у меня рекламная компания, а не детективное агентство, — напомнил Квист.

— Твои сотрудники в десять раз умнее частных детективов. Ты знаешь мир, в котором я живу. Я твой клиент.

Если ты начнешь подбирать информацию, касающуюся меня, это никого не удивит. У тебя налаженные связи с прессой, радио, телевидением. Ты лучше других знаешь, как нейтрализовать распространяющиеся слухи. Проводимое тобой расследование не омрачит мне жизнь. От фараонов этого ждать не приходится.