Хью Пентикост - Убить,чтобы остаться [Город слухов. Дом на горе. Уберегите ее от злого глаза. Убить, чтобы остаться]

— Я не говорил, что верю в них. Но нет дыма без огня, мистер Джейсон. Вы… вы задали в передовице несколько вопросов. — Он поднял со стола экземпляр «Вестника». Его руки дрожали. — Вам известны не все факты, мистер Джейсон.

— Я готов вас выслушать.

— В ночь аварии я… я был дома. Мне начали звонить родители. Они звонили, звонили и просили меня что-то предпринять. А что я мог? Я… я поехал в полицейский участок. Все, все находились в шоковом состоянии, мистер Джейсон. Я что-то сказал, не придавая этому особого значения, о причине аварии. Но мне всегда казалось ошибочным введение биологии в школьную программу. Эта дисциплина вызывает повышенный интерес к отношениям между полами. Я сказал об этом и в полицейском участке. Я заявил, что, по моему убеждению, благодаря знаниям, полученным на уроках биологии, наши дети носятся по окрестностям в грохочущих автомобилях, пьют и упражняются в сексе. Я сказал тогда и скажу теперь, что ответственность за аварию несет не тот бедолага, что ехал им навстречу, но люди, нарушившие спокойствие детских душ. Это… это не было официальной жалобой, мистер Джейсон. Я просто выразил свое мнение. Я мог бы высказать его вам, на углу улицы. Или кому-то еще, за обеденным столом. Но… в общем, судья Вудлинг и сержант Телицки решили, что в моих словах есть рациональное зерно. Они убеждали меня подать официальную жалобу. И… и я ее подал!

— Там был судья Вудлинг? В полицейском участке?

— Да. Он приехал с места аварии вместе с Гейвигэном, патрульным Гейвигэном. Он был… ну, он был слегка навеселе, как обычно в это время ночи.

— Он был пьян?

— Я… я думаю, что можно сказать и так, мистер Джейсон. Степень опьянения понятие относительное, знаете ли. В таком состоянии он оказывается почти каждый вечер. Об этом всем известно. Полицейские присматривают за ним, когда он едет домой. Выпив, он ведет машину очень осторожно. Никому не причинит вреда.

— Но в тот вечер он напился до такой степени, что Гейвигэну пришлось привезти его с холма Кобба?

— Патрульные машины перекрыли все дороги. Они искали виновника аварии. Гейвигэн подумал, что будет нехорошо, если Сейра задержат за управление автомобилем в нетрезвом виде. Полицейские из других городов не знакомы с привычками судьи. Я хочу сказать, для него это обычное дело.

— Я вижу, что вы хотите сказать. Значит, по совету этого пьяницы вы написали официальную жалобу на мисс Винтерс?

— Телицки не был пьян, — отбивался Хэтч. — Он уговаривал меня более настойчиво, чем судья.

— И той же ночью, поддавшись уговорам садиста полицейского и пьяного бывшего судьи,# как всем известно, ненавидящего мисс Винтерс, вы официально обвинили ее и безнравственности?

— Я… я поторопился. Я был возбужден и… потрясен случившимся. Но потом, потом я понял, что поступил правильно.

— Неужели?

— Когда Бредли Коннорс рассказал мне то, что знал о мисс Винтерс, у меня не осталось сомнений в правомерности моих действий. В передовице вы спрашиваете, почему я не обращался в совет просвещения с требованием запретить курс биологии. Я обращался, мистер Джейсон. Посмотрите протокол заседания совета, на котором мисс Винтерс предложила ввести биологию в школьную программу. Я попросил отметить мое несогласие с этим решением. — Эвери покачал головой. — Я не пользуюсь большим влиянием. Марк Свенсон и остальные не прислушиваются к моему мнению. Я помню, как Марк назвал меня ретроградом. Но мое отношение к курсу биологии зафиксировано документально. Пять лет назад!

Билл закурил.

— Я хочу, чтобы все, сказанное здесь, попало на страницы моей газеты, мистер Хэтч.

— А как же еще? — удивился Эвери. — Я сказал вам чистую правду.

— Понятно. Но я собираюсь задать вам один вопрос, и вы должны знать, что я воспользуюсь вашим ответом так, как сочту нужным.

— Мне нечего скрывать, — взвизгнул Хэтч.

— Коннорс сказал вам, а вы передали полиции его слова о том, что мисс Винтерс поддерживает неестественные отношения с Шарон Джейгер и пыталась… скажем так, соблазнить Коннорса, когда тот пригрозил, что объявит об этом публично.

— Да, — едва слышно ответил Эвери.

— И вы в это поверили?

— Разумеется, поверил! Он был пастором моей церкви, мистер Джейсон!

— Пусть так, — сухо признал Джейсон. — Мой вопрос заключается в следующем, мистер Хэтч. Когда Коннорс рассказал вам эту историю об Аннабелль Винтерс?

Эвери облизал бескровные губы.

— В ночь аварии, написав жалобу, я поехал в молитвенный дом. Меня грызла тревога, мистер Джейсон. Я не знал, прав я или нет.

— Браво, — хмыкнул Билл.

— Я хотел сказать, что, подавая жалобу, я имел в виду биологию как школьную дисциплину. Я не выдвигал обвинений против учителей лично! Я… у меня не было компрометирующих улик. Я возражал против биологии, которая, как мне казалось, развращает наших детей. Но потом… потом я подумал, что моя жалоба может причинить вред репутации учителей. Я разнервничался. Я поехал к Коннорсу за советом. Он… он ободрил меня. Он сказал, что пришла пора решительных действий. А потом раскрыл мне глаза на мисс Винтерс. Вот тогда я окончательно уверовал в то, что поступил правильно.

— Мистер Коннорс пояснил, почему он сам не обнародовал эти «факты», касающиеся поведения мисс Винтерс?

— Разумеется, — кивнул Эвери. — Из-за Шарон Джейгер. Он полагал, что ее надо любой ценой уберечь от скандала.

— Уберечь?

— Сохранить ее душевный покой, — ответил Эвери. — Мисс Винтерс, говорил Коннорс, не посмеет посягнуть на нее под угрозой разоблачения. Наказание мисс Винтерс, считал он, не стоит скандала, в который будет вовлечена девушка.

К горлу Билла подкатила тошнота.

— И что заставило его передумать?

— Дурное влияние мисс Винтерс, приведшее к гибели детей, не оставило ему другого выхода! — взвизгнул Эвери.

Билл вдавил окурок в стоящую на столе пепельницу.

— То же самое Коннорс рассказал и Сейру Вудлингу?

— Да. Сейр это подтвердил.

— И когда состоялся этот разговор?

— Вероятно, на следующий день. Точно я не знаю. Но наверняка до заседания совета просвещения.

Билл встал.

— И что вы от меня хотите, мистер Хэтч?

— Я хочу, чтобы все знали, что я лишь выполнял свой долг. Что в аналогичной ситуации я поступил бы точно так же. Из вашей передовицы можно понять, что до аварии я никогда не возражал публично против курса биологии. Это не так. Мое мнение зафиксировано в протоколе заседания совета просвещения. Вы написали, будто у меня не было оснований обращаться в полицию. Разве свидетельства мистера Коннорса недостаточно для оправдания моих действий?

— До свидания, мистер Хэтч, — процедил Билл.

— Но, мистер Джейсон…

— Я могу дать вам один совет.