Родриго Кортес - Фармацевт

Какое-то время Ричард не мог сдвинуться с места, он только завороженно смотрел в мёртвое лицо своего брата и врага, на тоненькую струйку тёмной крови, что лениво, словно бы нехотя, вытекала из проломленного виска. Нет! Дик не испытывал раскаяния. Только жуткое утомление и опустошение.

Ричард снова огляделся по сторонам, вслушался в напряжённую тишину. Ни шороха, ни звука, ни тени. Лишь он и труп человека, только что убитого им. Всё было продумано и проделано чётко, свидетелей нет, и нет никакой возможности уличить его в преступлении. Правда, сам Ричард себя преступником не считал!

Да и с какой стати кому-либо придёт в голову заподозрить его? Для всех картина случившегося будет предельно ясна: Питер, обнаружив, что запасы спиртного в его шкафчике исчерпаны, отправился в кладовую за новой бутылкой. Сам Ричард и слуги подтвердят, что такие «вояжи» его старший брат совершал неоднократно. Сослепу, да к тому же в состоянии жестокого похмелья, Питер споткнулся и… Несчастный случай! Или рука Судьбы, это уж кому как больше нравится.

Ричард спустился на две ступеньки, так что голова Питера оказалась у его ног, присел на корточки. Преодолевая отвращение, он дотронулся кончиками пальцев до яремной вены на шее Питера, подождал с полминуты. Пульсовой волны нет, даже слабенькой. Брат мёртв, никаких сомнений! Лицо Ричарда Стэнфорда, только что убившего человека и прикасающегося к его ещё совсем тёплому трупу, оставалось сосредоточенным и совершенно невозмутимым.

Он быстро поднялся на второй этаж, завернул в свою комнату, запер дверь. Затем подошёл к окну, отдёрнул шторы и устремил взгляд в серые предрассветные сумерки, нависшие над вересковыми пустошами. Сердце Ричарда стучало размеренно, дыхание оставалось ровным. Но внутри вдруг возникла какая-то зияющая пустота, словно со смертью Питера что-то умерло и в нём самом. Эти две недели, прошедшие со дня смерти родителей, Ричард не мог думать о чём-либо, кроме как о своей ближайшей цели.

Вот цель достигнута. Возмездие свершилось, и старший брат, ненавидевший Дика, более не стоит у него на пути.

Но что же дальше? Куда поведёт его этот путь?..

Спустя полтора часа в Стэнфорд-холле начался переполох и суматоха с явственными признаками истерии. Труп Питера обнаружила молодая кухарка, вид мёртвого хозяина поверг девушку в шок, она даже упала в обморок рядом со своей жуткой находкой. Но, к счастью, быстро пришла в себя, подняла крик, стала звать на помощь.

В дверь комнаты Ричарда постучали. Он выждал с минуту, затем отпер дверь. На пороге стоял бледный камердинер. Старый слуга выглядел так, словно сам с минуты на минуту собирался расстаться с этим миром.

– Джон?

– Сэр… – Голос камердинера прервался, точно невидимая рука вдруг сдавила его горло. – Сэр, ваш брат…

– Что там ещё с моим братом? – резко и раздражённо поинтересовался Дик. – Он неожиданно прозрел? Или, напротив, ко всему прочему ещё и оглох? Может быть, попросту напился до безобразия и оскорбил вас или кого-то из ваших помощников и подчинённых? Говорите, Джон, говорите! Вы так давно и так верно служите нашей семье, что имеете право на полную откровенность.

Да, такая игра сделала бы честь любому актёру Ковент-Гарденского или Друри-Лейнского театра, самому неподражаемому Макриди! И давалась она Ричарду весьма нелегко.

– Ваш брат мёртв! – Джон пошатнулся, так что Дику пришлось поддержать его, иначе старик не устоял бы на ногах. – Мы не стали трогать его тело. Такую смерть никак нельзя назвать естественной. Спуститесь вниз, сэр Ричард, прошу вас, и убедитесь сами. Придётся вновь вызывать полицию и судебного чиновника из Йорка. Всемогущий Боже, за что ты столь жестоко обрушиваешь свой гнев на несчастный Стэнфорд-холл!

Ещё часом позже, когда все распоряжения были отданы, камердинер подошёл к Ричарду и почтительно обратился к нему:

– Сэр Ричард! Волею судьбы вы стали моим хозяином. Вы очень молоды, сэр, но это не мешает мне глубоко уважать вас. Я многое повидал в жизни, сэр, и я могу сказать: в ваших жилах течёт настоящая кровь Стэнфордов, вы во многом напоминаете мне своего отца, моего лорда, в ту пору, когда граф Уильям тоже был молод. Шесть поколений моей семьи, семьи Киттингов, верно и преданно служили роду Стэнфордов. Это стало для моих предков доброй традицией, делом наследственной чести. У слуг ведь тоже есть понятие о чести, сэр! И вот…

Тут голос его смущённо пресёкся, и пожилой Джон Киттинг откашлялся, чтобы прочистить горло. Или – кто знает? – для того, чтобы собраться с силами и продолжить. На его лице появилось странное выражение – точно камердинер держал во рту что-то горькое, а выплюнуть из вежливости не мог.

– Я вынужден умолять вас, сэр, освободить меня от моих обязанностей. Я прошу вас об увольнении. Мне горько и трудно говорить вам это, тем более в такие минуты. Мне очень стыдно оставлять вас, пережившего такие испытания и горе. Но я боюсь, очень боюсь, и мой страх сильнее меня! Смерть слишком полюбила Стэнфорд-холл. Это место, этот дом – они стали недобрыми, проклятыми. Я мечтаю оказаться подальше отсюда. И я бы почтительнейше рекомендовал вам, молодой лорд, также покинуть ваше родовое поместье. Поверьте немало пожившему человеку: какая-то злая сила ополчилась на Стэнфордов, а ведь вы, сэр Ричард, – последний в роду. Может быть, уехав отсюда, вы спасётесь от преследования…

– Чего? Или кого? – Ричард успокаивающим жестом положил руку на плечо пожилого слуги.

– Не знаю, – беспомощно развёл руками тот. – Именно поэтому мне особенно страшно. И не только мне. Я опасаюсь, что некоторые из ваших слуг последуют моему примеру.

«В одном он прав, – сказал себе Дик. – Мне нужно покинуть это место. Пора перебираться в Лондон. И вот об этом стоит поговорить с мистером Лайонеллом. Но не сейчас. Позже».

И вот снова утром понедельника в Стэнфорд-холле появился пожилой коронер из Йорка. Прибыл и доктор Оливер Хогарт, а к вечеру в Стэнфорд-холле оказался и мистер Лайонелл, которого известили о случившемся несчастье. Ситуация приобретала черты какого-то ирреального déjà vu, всё повторялось, точно время вернулось вспять, на две недели назад, вот только трупов на этот раз было не три, а только один. Плох, очень плох тот дом, в котором столь часто появляются врач, коронер и адвокат! Все три невольных гостя Стэнфорд-холла были сумрачны и подавлены. Пребывание в этом угрюмом месте, самый воздух которого казался словно бы пропитан запахом гибели, вызывало у Лайонелла, Хогарта и коронера чувство тоскливого отвращения.

Опросив Ричарда, слуг и выслушав заключение доктора Хогарта о причинах смерти Питера Стэнфорда, коронер пришёл к выводу, что имел место несчастный случай.