Ирина Голунцова - Жженые карты (СИ)

«Она больше не твоя Тамара, – назойливо прошептал внутренний голос, которому на этот раз Николай поспешил возразить: – Нет, она моя Тамара».

Может, по ее жилам и бежала чужеродная кровь, но разум ее оставался не тронут, душой и мыслями девушка оставалась его союзницей и другом.

Наблюдая за тем, как Тамара медленно пятится от безмолвно лежащего Константина в сторону железной дороги, Николай позволил себе отстраниться от винтовки.

Море беспокойно волновалось, ветер хлопал по мелкой листве деревьев. Голос природы слился с серостью окружающего пейзажа, такой же бесформенной и тяжелой, как вата облаков, скрывшая небо от вершин гор до самого горизонта.

Неужели все? У них получилось? Даже не верилось. В большинстве случаев подобного рода столкновения завершались шумной и кровопролитной битвой, от которой приходилось восстанавливаться в течение нескольких недель. Но сейчас, сидя среди высокой травы под изогнутым стволом на крутом склоне, Николай ощущал безмятежность. Эту легкость можно сравнить с ощущением, накатывающим после продолжительной изнурительной тренировки: все мышцы ноют, конечности сковывает дрожь, а по телу разливается приятное расслабление.

Глубокий вдох. Выдох. Соль влажного воздуха горечью покрыла горло.

Он жив, все еще жив. У него получилось.

– У нас получилось, – поправил Николай возникшую мысль, позволив себе горько улыбнуться.

Враг повержен, и теперь они могут возвращаться домой.

Закинув винтовку на плечо, парень принялся спускаться вниз по склону, цепляясь за крепкие корни и толстые стебли сорняков, чтобы не упасть на острые камни. Колючая трава цеплялась за штанины и оголенные руки, но блондин не замечал дискомфорта. Оказавшись на железнодорожных путях, он задумался над тем, что сделает в первую очередь по возвращении? Поспит: несмотря на дикий голод и неприятный запах, облепивший его коконом, он сразу же рухнет на кровать. Минувшие бессонные ночи лишили его последних сил.

Выбравшись на выезженную некогда дорогу, по которой с трудом могла бы проехать одна машин, Николай отправился навстречу соратнице. Он уже видел ее фигуру издалека, и невольно подумал о том, чтобы возмутиться и упрекнуть девушку в безрассудности. Но за три быстрых шага он внезапно передумал, вспомнив, что грузить Тамару лишними волнениями не стоит. Она потеряла напарника и командира, едва не лишилась матери и чудом уберегла брата от смерти. К тому же, перелила себе кровь, от которой мола погибнуть. И они победили, сделанного не воротишь, а результат вполне устраивал парня. У него еще будет время высказаться, а сейчас он просто радовался тому, что девушка жива.

– Я даже не могу поверить, что мы можем возвращаться домой. – Подойдя к Тамаре достаточно близко, чтобы она его слышала, признался Николай.

Он окинул шатенку теплым и сочувствующим взглядом. Ее внешний вид оставлял желать лучшего: при свете дня кожа выглядела более бледной, а разбитые губы и следы крови на щеках не внушали спокойствия. Однако внезапно остановиться Николая заставило не потрепанное состояние Тамары, а ее покинутый взгляд, упавший на крошеный асфальт. Девушка выглядела покинутой, заблудшей, отчего парню стало не по себе.

Спустя долгое мгновение Тамара медленно подняла глаза и посмотрела на Николая с таким безразличием, что у него невольно дрогнуло сердце.

– С тобой все в порядке?

Мог ли он предвидеть, что все его опасения подтвердятся?

Он толком не успел испугаться, когда девушка навела на него пистолет.

Мысль о небе, окрашенном розовой дымкой заходящего солнца, которое он наблюдал во время освобождения из плена, стала последним мгновением его жизни перед тем, как Тамара Рашкович нажала на спусковой крючок.

Глава 21

ТАМАРА

Звук выстрела прозвучал щелчком пальцев, выводящим пациента из гипнотического состояния. Пелена тумана рассеялась перед глазами. И первое, что она увидела, уходящую ввысь узкую дорогу, посреди которой лежал Николай. Его лицо – зияющая рана, темно-бурое месиво; на сером асфальте россыпь кровавых брызг, тянущаяся от алой лужи, ореолом обрамившей голову мертвеца.

Пистолет выскользнул из ослабших пальцев, тело пронзила болезненная судорога, от которой свело мышцы. А из горла вырвался дикий неистовый крик, от которого так сильно вибрировали связки, что заболело горло. От звука собственного голоса заболели уши, голова пошла кругом и в мозг, будто впилась сотня острых иголок. Тамара даже не подозревала, что способна так кричать.

Ее в очередной раз передернуло от ужаса; девушка не могла оторвать взгляд от погибшего товарища, которого собственноручно застрелила. Однако она не могла поверить в то, что совершила, ведь это сделала не она! Не она! Не может быть, чтобы ее рука поднялась и…

Легкие болезненно сдавило, к глазам подступили слезы. Не в силах наблюдать открывшуюся перед ней картину, шатенка помчалась прочь. Соленые капли царапали ей глаза; она бежала так быстро, словно пыталась выскользнуть из собственной кожи, обогнать само течение времени.

Забежав на железнодорожные пути, Тамара хотела продолжить бег по направлению дороги, однако, запутавшись в ослабших ногах, споткнулась о шпалы и полетела кубарем вниз, к основанию заброшенного кафе.

Она лежала и плакала, не в силах побороть собственное отчаяние. Как же она хотела умереть, сгнить под нависающими с крыши досками, захлебнуться в собственном горе и стать кормом для червей. Почему она? Почему выжить смогла только она?! Виталий, Сергей, Николай… Если бы они с блондином не сковали ее брата, оставив в поезде, то и он бы пополнил число мертвецов.

Слабость залила все тело подобно жидкому свинцу и теперь, под порывами холодного ветра, застыла прочным камнем. Из горла вырывался жалобный писк, напоминающий скуление бездомной собаки. Да самая грязная псина заслуживает лучшей участи, чем она. А ведь ее предупреждали, что это чревато последствиями, что нельзя так безрассудно переливать себе кровь монстра. Но когда Тамара кого-то слушала? Она же ведь такая самостоятельная и дерзкая, – что для нее чужое мнение, когда собственные амбиции затмевали все пространство перед глазами? Упрямство и сила духа являлись ее лучшими друзьями, как и оружием. Непробиваемым. Вечным. Смертоносным. Унесшим три бесценные жизни.

Неприятное покалывание принялось пожирать ее правый бок, но Тамара не обращала на него внимания. Когда слезы иссякли, она бездумно продолжила лежать, пока разрывающую на части сознание панику не сменила усталость. Верно девушка тогда подметила, что это будет ее последнее задание. Больше ей не вытерпеть похожих испытаний, а собственноручное убийство друга никогда не позволит навести на человека оружие.