Джой Филдинг - Натюрморт (в сокращении)

Поверь, Джанин, это не так. Ты просто не знаешь.

— Да, я снова встречалась с полицейским детективом. Почему-то по телевизору все полицейские похожи на Криса Нота, а в жизни — на детектива Спинетти.

Значит, он существует? Я его не выдумала?

— Он разговаривал с Ричардом Муни, и тот утверждает, что в момент несчастного случая был у матери. Спинетти явно не считает, что это был несчастный случай. Мать Муни все подтвердила, а Спинетти говорит, что полиция не доверяет матерям, когда речь идет об алиби. Его не исключают из числа подозреваемых, особенно если учесть — слушай, слушай, — что он ездит на серебристом «форде»-внедорожнике. Ты скажешь, что ему, скорее, меня надо было убить — он же со мной ругался. Но ты ведь всегда и во всем первая, — усмехнулась Джанин.

Кейси живо представила себе кривую усмешку подруги.

— Да, Спинетти прямо замучил вопросами про Дрю. Видимо, он оставил ей не меньше десятка сообщений в голосовой почте, но она все равно не реагирует. Я ему сказала: добро пожаловать в наш клуб. Он спросил, как мне кажется, способна ли она тебя убить. Я честно ответила: с Дрю никто никогда ничего не знает. Ну и, конечно, он расспрашивал про Уоррена.

— Ты рассказываешь о детективе? — донесся от двери голос Гейл.

— А, привет! — откликнулась Джанин. — Давно ты здесь?

— Только пришла. Как сегодня Кейси?

— Да все так же.

Звук приближающихся шагов, тихий смех.

— Цвет лица хороший, — бодро сказала Гейл.

— Если тебе нравится цвет снятого молока. А с тобой он тоже общался?

— Спинетти? Я думаю, он опросил всех из окружения Кейси.

— Спрашивал про Уоррена?

— Я ему сразу сказала, что Уоррена он может исключить. То же самое я сказала, когда он стал расспрашивать о тебе.

— Идиот. Ты ему не напомнила, что мы с тобой были вместе, когда Кейси сбили?

— Он заявил, что ты могла успеть отвезти меня на работу и вернуться на парковку на серебристом «форде».

— Вот гад. Ну а как твое вчерашнее свидание?

— Хорошо, — смущенно улыбнулась Гейл.

— «Хорошо» это как?

— Я прекрасно провела время. Ты хуже детектива Спинетти.

— Давай-давай рассказывай, — нажимала Джанин.

— Ну, все было замечательно. Только я чувствую себя предательницей, — вздохнула Гейл.

— Почему вдруг ты чувствуешь себя предательницей?

— Потому что наша лучшая подруга лежит здесь в коме…

— Вот уж чего бы она не хотела, так это чтобы мы сидели дома и утирали слезы. Кроме всего прочего, случившееся с Кейси лишний раз доказывает, что мы не знаем, сколько нам еще осталось, и потому наш долг — жить полной жизнью, пока есть возможность.

Кейси задумалась, но потом решила, что Джанин права.

— Так расскажи мне об этом парне. Какой он?

— Парень как парень.

— А имя у него есть?

— Какая тебе разница? Ты его не знаешь.

— Вот партизанка! Вы познакомились на работе?

— Нет.

— Почему же ты не говоришь, кто он?

— Потому что…

— Потому что он тебе нравится, — заключила Джанин.

Кейси представила, как вспыхнули щеки Гейл.

— Не знаю. У нас было только одно свидание. Может быть, он больше и не позвонит мне.

— Почему это вдруг не позвонит? Вы что, уже переспали?

— Нет, конечно. Слушай, давай о чем-нибудь другом!

— Тоже мне скромница, — хмыкнула Джанин.

— Никакая я не скромница.

— Скромница!

— Нет!

Обе рассмеялись, и напряжение спало.

— Ладно, мне пора. — Стул скрипнул, Джанин поднялась. — В следующий раз принесу книгу, буду читать Кейси. Я думаю, «Мидлмарч» подойдет — в университете она ее ненавидела.

— Тогда зачем такую приносить?

— Потому что как только она опять это услышит, так сразу же очнется и скажет мне: заткнись!

— Сумасшедшая!

— Не спорю. Ладно, я пошла. Пока, Кейси!

— Здравствуй, моя хорошая. Как ты себя чувствуешь? Как спалось?

Нежный голос Уоррена успокаивал. Сколько же я спала, гадала Кейси, просыпаясь и чувствуя, что сердце опять забилось сильнее от смутной тревоги, которая охватывала ее всякий раз, когда она просыпалась вот так, в темноте.

Раздался скрип выдвигаемого стула.

— Врачи считают, что ты готова дышать самостоятельно, — продолжал он. — Тебе отключат искусственное дыхание, и это замечательная новость.

В самом деле? Какая разница, сама я дышу или нет, если я все равно не могу видеть, двигаться, говорить?

— Все по-прежнему звонят, интересуются твоим здоровьем — друзья, соседи, сотрудники.

С одним лишь ярким исключением.

— Кажется, ты одна обеспечиваешь работой всех флористов города. Джанин и Гейл каждую неделю присылают свежий букет. Сейчас это белые и розовые тюльпаны. А ваза с эффектными спиральными линиями — от моих партнеров. Не говоря уже о дюжине алых роз от твоего покорного слуги — они прекрасны!

В дверь тихо постучали.

— Простите, если помешала, — сладким голоском проговорила Пэтси. — Я увидела, что вы пришли, и решила узнать, как у вас дела.

— Спасибо, все хорошо, — кивнул Уоррен.

— Выглядите усталым.

— Не выспался.

— И это зрелище не облегчает жизнь, правда? Видеть жену в таком состоянии, — продолжала Пэтси. По сильному запаху лаванды Кейси поняла, что нянечка вошла в палату.

Действительно запахло лавандой? Кейси изо всех сил принюхалась. Или все дело в том, что разговор шел о цветах?

— Опять приходил детектив Спинетти, — сообщила Пэтси, — опять выспрашивал.

— О чем?

— Кто ее навещает, не замечали ли мы чего подозрительного. Я ему сказала, что замечаю только одно: это искренне горюющие люди с любовью в сердце. Должно быть, Кейси была необыкновенной женщиной.

— И остается, — поправил ее Уоррен.

— Конечно. Мне так жаль, я не хотела…

— Я понимаю. Просто все и так плохо, даже если бы это был несчастный случай. А если это сделали сознательно… Невозможно смотреть на нее, неподвижную. В ней всегда было столько огня, столько жизни.

— Расскажите мне о ней, — с деланым участием попросила Пэтси.

Уоррен тихо усмехнулся:

— О, она удивительная. Вы же видите. Даже в таком состоянии. И не только внешне. И еще она очень веселая. Мы с ней так много смеялись!

Это правда. Мы все время смеялись.

— А еще она очень чуткая, сильная, умная. Мне безумно ее не хватает!

Кейси представила, как Пэтси подходит ближе и нежно гладит Уоррена по плечу.

— Если она хотя бы вполовину такая сильная и умная, как вы говорите, она найдет способ вернуться к вам.

— Спасибо, — улыбнулся Уоррен.

— Принести вам чего-нибудь? Чашку кофе? Или поесть?

— Хорошо бы кофе. Давайте я дам вам денег.

— Глупости какие. Сейчас принесу.

Интересно, какая у нянечек униформа? Наверное, в облипочку. А она молодая? И считает ли Уоррен ее красивой?