Алексей Зубко - Сначала было весело
- Название:Сначала было весело
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент «1 редакция»0058d61b-69a7-11e4-a35a-002590591ed2
- Год:2016
- Город:Москва
- ISBN:978-5-699-84300-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Алексей Зубко - Сначала было весело краткое содержание
Четверо молодых людей отправляются на пикник. Для отдыха выбрали уютное место у живописного озера неподалеку от санатория. Не пейзаж, а картинка! Тихий лес, зеркальная гладь воды, синее небо… В таком раю – только пить вино да заниматься любовью! Чему, собственно, молодые люди и посвятили весь вечер и ночь. А утром… утром пришло мрачное похмелье: компания недосчиталась Нины. Утонула? Заблудилась в лесу? Уехала домой? Начали искать вокруг, но нашли только часть девушки…
Сначала было весело - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Так и не решившись на что-либо, нарочито довольно жмурюсь и кладу в рот конфету.
В глазах напротив, как в объективе видеокамеры, чувств нет.
Вдохнув запах вина, любитель поэзии и дамских романов делает медленный глоток. А затем начинает что-то напевно говорить.
Замираю.
Насколько гортанные звуки тягучи и мелодичны. Скорее всего он говорит по-французски.
И как мне реагировать?
Замолчав, Мордоворот делает глоток и откидывается на спинку.
– Что это? – осторожно интересуюсь я. Надеюсь, он не сочтет меня непроходимой дурой.
Не счел. Пояснил:
– Стих.
– Жаль, я не знаю языка.
– Да, кто сейчас французский учит… практичнее английский освоить, а перспективнее – китайский.
Улыбаюсь, показав, что оценила шутку.
Глядя на его лицо, можно предположить, что это, возможно, была и не шутка.
Еще глоток.
Мордоворот доливает себе вина, предлагает обновить мне.
– Благодарю, – отказываюсь я. – Пока не нужно.
– Не желаете поделиться со мной мыслями о литературе?
Ну, прямо литературный вечер в салоне девятнадцатого века.
– Конечно. Вот вы говорили, что художественная литература должна читаться легко…
– Не совсем так, но, по сути, верно.
– Так вот, – продолжаю я, держа за хвост ускользающую мысль, – легкость чтения ведь у каждого своя. Многие считают легким чтением бульварные газеты, а для некоторых и энциклопедия перед сном – словно сказка на ночь.
– Продолжайте, – подбадривает собеседник.
– Но назвать газетные статьи художественной литературой нельзя.
– Почему?
– То есть? – несколько растерянно спрашиваю я.
– Возьмем, к примеру, статью о каком-нибудь политике.
– Ну… давайте.
– Чем не социально-фантастический рассказ с элементами триллера.
– Но в рассказе вымысел…
– А в статье тоже. Как и фантаст, журналист применяет свое воображение, чтобы изобразить события, которые происходили либо которые как бы происходили, под таким углом зрения, чтобы донести до читателя точку зрения автора. И совершенно не важно, его ли родная эта точка зрения или с нее он смотрит за определенную сумму денег.
– Как-то ловко вы переворачиваете все с ног на голову, Петр Евгеньевич.
– Просто пытаюсь думать, а не принимать на веру то, что кто-то когда-то произнес как истину, – с некоторым пафосом произносит Мордоворот.
– Но…
– Небольшой пример.
– Прошу.
– Возьмем белый лист бумаги. Я ткну в него пальцем и скажу – черное. А кто-то скажет белое. Кто прав?
– Конечно, тот, кто сказал белое, – ответила я.
– Это вы так думаете. А на самом деле мой палец вымазан в чернилах, и если я его уберу, то останется черное пятно. Так что то место, куда я указывал, – черное. Вы согласны со мной?
– Вроде бы и не совсем, но доводов против подобрать не могу, – признаюсь я, виновато улыбаясь.
– А между тем, – изображает улыбку собеседник, – могло статься так, что чернила высохли и лист остался девственно белым. И тогда прав был бы не я, а тот, второй.
– Но как узнать…
– Элементарно. Заставить убрать палец. И тогда уже спорить. Но к сожалению, инерция мышления…
Замолчали.
Везет мне на гениев в последнее время. Один художник, второй философ.
Я, медленно откусывая, смакую шоколад, Мордоворот потягивает вино.
Прикрыв глаза, из-под ресниц рассматриваю вентиляционную решетку.
На нее, родимую, вся надежда. Побег в классическом исполнении отменяется. Если мне не удалось Вольдемара подбить на прогулку за пределы подземелья, то с атлетическим любителем поэзии такой вариант можно даже не рассматривать.
Выкрасть ключ и выскользнуть ночью?
Как вариант, но где гарантия, что на связке у него есть нужный. У Вольдемара же не было. Может, вообще он только у Великой Екатерины. Да и напоить такого лосяру…
Значит, путь к свободе лежит через вентиляционную шахту.
Вот только как подобраться к ней?
Вариантов несколько, как мне видится.
Во-первых, прокрасться в комнату, когда никого нет, и, открутив решетку, сбежать.
Во-вторых, оставшись наедине с Мордоворотом, каким-то образом вырубить либо убить его, и дальше по плану: решетка, вентиляционная шахта и свобода.
В-третьих…
Подумав, я пришла к выводу, что «в-третьих» данным планом не предусмотрено.
Так что придется выбирать из двух вариантов.
Проникнуть сюда в отсутствие хозяина – слишком большой риск. Перемещаться по коридору одной мне иногда позволяют, но без присмотра надолго не оставляют. Скройся я с глаз, кто-нибудь сразу кинется искать.
Остается уединение с Петром Евгеньевичем и его устранение. Удары тяжелыми предметами по голове как возможность не рассматриваю. Такого лишь кувалдой свалишь. Да и то лишь такой, что я и не подниму. Напоить? Сомнительно, но попытаться можно. Усыпить? Только где раздобыть снотворного…
Встрепенувшись, я едва не хлопнула себя по лбу.
У меня же припасен крысиный яд.
Можно приготовить Мордовороту ужин, накормить ядом, подождать, пока подействует, и бежать. Подперев предварительно дверь изнутри. Подумают, что он со мною развлекается, и не сунутся. Какое-то время…
Заметив мое оживление, надзиратель интересуется его причиной.
Запнувшись на мгновение, произношу:
– Мне в голову пришла одна мысль.
– Поделись.
– Если уж газетные статьи можно отнести к художественной литературе, то и любой учебник истории тоже можно.
– Не любой, – возражает Мордоворот.
– Почему?
– Потому что они в своей основе написаны скучно, а это уже признак нехудожественной литературы. Одной фантазии мало.
Развивая мысль, Мордоворот отнес «Войну и мир» Толстого к учебникам, а не к художественной литературе.
– Но ведь Толстой – классик!
– И я бы добавил, один из самых толстых классиков. Мало кто такие увесистые кирпичи ваял. Но это не меняет моей точки зрения.
Увлекшись низвержением авторитетов, собеседник переключается на монолог. Он сам вспоминает какие-то утверждения, сам их громит в пух и прах…
Слушаю, не перебивая, открыв рот.
Смочив пересохшее горло, Мордоворот подливает вина и принимается рассуждать о поэзии, как-то незаметно перескочив с одного на другое. Что-то цитирует, отстаивает свою точку зрения…
Я внимаю с благоговейным блеском в глазах, с неприкрытым восторгом приоткрытых в изумлении губ, а мысли блуждают далеко-далеко. Они мечутся от спрятанного под ковром пакетика с ядом к вентиляционной шахте и к обитой дерматином двери с цифрой «45». Время от времени появляется опасение, что гостеприимный хозяин перейдет от поэзии к плотским утехам, но он таких поползновений не делает. По всей видимости, возможность высказаться пьянит его куда больше. В глазах, обычно непроницаемо холодных, появляется блеск азарта. На щеках проступает багрянец.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: