Джозеф Файндер - Погребенные тайны (в сокращении)

— А что она делала в Бостоне?

Он длинно, тяжело вздохнул.

— Да знаешь — все по вечеринкам бегает.

— Она поехала на своей машине? Или ее кто-то из друзей подвез?

— Сама. Она любит водить.

— Она собиралась встретиться с подругами, или это было свидание?

— С подругой, наверное. Алекса не ходит на свидания. Пока что, во всяком случае.

Интересно, много ли Алекса рассказывала отцу о своей личной жизни. Вряд ли, я думаю.

— Она сказала, куда поехала?

— Просто сказала Белинде, что ей надо кое с кем встретиться. — Маркус покачал головой и прикрыл рукой глаза.

Я помолчал несколько секунд и мягко спросил:

— А где Белинда?

— Наверху, прилегла. Она просто больна из-за всего этого. Всю ночь не спала. Совершенно разбита. Она винит себя.

— За что?

— За то, что отпустила Алексу, не расспросила как следует — не знаю даже. Нелегко это, быть мачехой. Каждый раз, когда она пытается… ну, знаешь, ввести какие-то рамки, Алекса устраивает скандал. Она любит Алексу как родную. Правда. Души в ней не чает.

Я кивнул. Потом сказал:

— На мобильный вы ей, конечно, звонили.

— Тысячу раз.

— У вас есть основания думать, что с ней что-то случилось?

— Ну конечно же, случилось. Не могла же она вот так просто сбежать и никому не сказать!

— Маршалл, — сказал я, — понятно, что вы напуганы. Но не забывайте, за ней уже всякие выходки числятся.

— Это все в прошлом. Теперь она хорошая девочка.

— Может быть, — сказал я. — А может быть, и нет.

Несколько лет назад, когда Алекса была маленькой, ее похитили на парковке у «Чеснат-Хилл-молл», прямо на глазах у ее матери, Аннелизы, третьей жены Маркуса.

Ничего плохого ей не сделали. Повозили и через несколько часов высадили на другой парковке. Она уверяла, что никакого сексуального насилия не было. Они с ней даже не разговаривали.

Вся эта история так и осталась загадкой. Маркус был известным богачом — может быть, это была просто сорвавшаяся попытка похищения ради выкупа. Во всяком случае, таково было мое предположение. Потом мать Алексы, Аннелиза, ушла из дома, сказав, что не может больше жить с Маркусом. Может быть, это было связано с похищением дочери, с пониманием, насколько беззащитна она в браке с таким богатым человеком, как Маркус.

Кто знает, в чем была настоящая причина. Аннелиза умерла в прошлом году от рака груди, ее уже не спросишь. Но Алекса после того случая так и не пришла в себя окончательно. Она начала бунтовать — курила в школе, поздно приходила домой, всеми способами искала неприятностей на свою голову.

Однажды, через несколько месяцев после похищения, мне позвонила моя мать — я тогда работал в Вашингтоне в министерстве обороны — и попросила приехать к ней в Нью-Хэмпшир и заехать в Эксетер, поговорить с Алексой.

Разговаривать с ней было нелегко, но все-таки я был сыном Фрэнки Хеллера, и Алекса любила мою маму, и я не был ее отцом, так что в конце концов мне удалось до нее достучаться. Она все еще не могла пережить ужас после того похищения. Я сказал ей, что это совершенно нормально, что я бы, наоборот, забеспокоился, если бы она не перепугалась до смерти в тот день. Сказал — это замечательно, что она ведет себя так вызывающе. Она поглядела на меня недоверчиво, а затем подозрительно.

Я объяснил, что говорю совершенно серьезно. Вызов — это замечательно. Так мы учимся стоять за себя. Объяснил, что страх — это чрезвычайно полезная инстинктивная реакция, предупреждающий сигнал. Нужно к нему прислушиваться, использовать его. Я даже подарил ей книгу о «даре страха», хотя вряд ли она ее прочла.

У нас вошло в обычай непременно встречаться каждый раз, когда я приезжал в Бостон, если только она была дома на каникулах. И даже, хоть и не сразу, разговаривать.

Но она по-прежнему вытворяла такое, что явно грозило неприятностями: курила, пила и прочее, — и Маркусу пришлось отправить ее на год в какую-то исправительную школу. Может быть, это сказывалась травма после похищения. Может быть — реакция на побег матери. А может быть, просто-напросто переходный возраст.

— А с чего вдруг все эти предосторожности? — спросил я.

Маркус ответил не сразу:

— Времена изменились. Больше психов вокруг. И денег у меня больше.

— Вы получали какие-нибудь угрозы?

— Угрозы? Нет. Но я не буду ждать, пока до этого дойдет.

— Я просто хочу знать, не случалось ли чего-нибудь необычного, настораживающего: взлома, чего-нибудь еще, — такого, что побудило вас усилить охрану.

— Это я его заставила, — произнес женский голос.

В кухню вошла Белинда Маркус. Это была высокая стройная блондинка. Красивая. Лет, может быть, сорока. Она была вся в белом: белые брюки с разрезами внизу, белый шелковый топ с глубоким вырезом. Босиком. Ногти на ногах выкрашены в коралловый цвет.

— Я подумала — это просто безумие, что у Маршалла никакой охраны. У человека с таким состоянием, как у Маршалла Маркуса? Настолько известного? И после того, что случилось с Алексой?

— Они тогда поехали в магазин, Белинда. Это могло случиться, будь у меня дома хоть целый батальон вооруженной охраны.

— Ты не представил меня мистеру Хеллеру, — сказала Белинда. Подошла, протянула мне руку. Ногти на руках тоже были выкрашены в коралловый. Она была красива безжизненной красотой классической охотницы за богатыми мужьями, а ее томный тягучий выговор напоминал о Джорджии.

Я встал и представился:

— Ник.

Я знал о ней только то, что слышал от матери. Белинда Джексон-Маркус была когда-то стюардессой «Дельты» и познакомилась с Маркусом в баре в Ритц-Карлтоне, в Атланте.

— Извините, забыл о манерах, — сказал Маркус. — Правда, она великолепное создание? — Широкая улыбка — еще и коронки на зубы поставил. В придачу к новым волосам. Маркус никогда не заботился чересчур о своей внешности, и я предположил, что на все эти хлопоты он пошел из беспокойства — все-таки жена настолько моложе и такая красавица. А может, это она заставила его заняться собой.

Белинда спросила:

— Что, если я принесу вам кофе?

— Отлично.

Она подплыла к длинному черному острову со столешницей из мыльного камня и включила электрический чайник.

— Вообще-то я не мастерица варить кофе, — сказала она, — но у нас есть растворимый. И неплохой, надо сказать.

— Знаете, я передумал, — сказал я. — И так слишком много кофеина с утра.

Белинда вдруг обернулась.

— Ник, вы должны ее найти.

Я заметил — у нее свежий макияж. Непохоже, чтобы всю ночь не спала. В отличие от мужа выглядела она отдохнувшей. Это я точно могу сказать: люди только что с постели так не выглядят.

— Алекса не сказала вам, с кем встречается? — спросил я.

— Я не… она мне вообще ничего не говорила.

— И когда вернется, не сказала?