Джесс Уолтер - Над осевшими могилами

– Привет. – Бармен ее узнал. – Где пропадала?

– Снималась в кино. Танцевала стриптиз.

– Круто.

Рэй-Линн выудила десятку из кармана и, покачнувшись, ухватилась за стойку. Казалось, она еще в такси, еще летит.

– Первую выпивку покупаю сама, но потом, надеюсь, кто-нибудь поухаживает.

– О, я поухаживаю, – сказал один парень.

Рэй-Линн оглядела шеренгу бутылок за спиной бармена:

– Водочки.

– Во дочки! – скаламбурил парень.

Из захватанной пластиковой бутылки бармен до краев наполнил стопку и дал восемь долларов сдачи. Рэй-Линн залпом выпила, зажмурилась и грациозно откачнулась от стойки. Закинула руки за голову, потом уронила и с наигранной скромностью взглянула на мужчин:

– Ну что, ребята, станцевать вам?

Мужики заухмылялись.

– Ладно. Сейчас вернусь. – Рэй-Линн пошла к туалету, но миновала его и черным ходом выскользнула на улицу. Красотка.

В темном переулке она увидела поджидавшего ее таксиста.

– Эй! – От смеха Рэй-Линн перегнулась пополам. – Я тебя знаю!

– Что за дела? Хочешь смыться, не заплатив?

– Да нет, я шла в обход. В баре парни клеились, пришлось удирать. Я возвращалась.

Было видно, что таксист разозлился. Чего все мужики сразу злятся?

– С тебя четырнадцать баксов, – мрачно сказал таксист.

– Чего? Проехали-то две мили.

– Пока ты шастала, счетчик щелкал. – Он шагнул к ней.

– У меня нет четырнадцати баксов. Я ж говорила, расплачусь натурой.

Таксист схватил ее за руку. Рэй-Линн хотела его ударить, но только задела по плечу. А вот мужик не промахнулся, угадав точно в фингал, подаренный Майклом. Рэй-Линн упала. Таксист обшарил ее карманы, нашел восемь долларов и две карточки – кофейную и визитку полицейской дамочки. Карточки бросил на тротуар. Рэй-Линн сунула их обратно в карман. Я красотка, подумала она. Красотка. В глазах все плыло, тянуло сблевать.

– Тимми, – прошептала Рэй-Линн.

– Сука драная. – Таксист сел в машину и уехал.

Рэй-Линн встала, отряхнулась. Ее сильно качнуло, но она устояла на ногах и переулком пошла к Спрейг-стрит.

Руки ее висели плетьми, ощущение полета исчезло. У Тимми раньше был хороший герыч. Либо не пробило, либо Тим разбодяжил дозу. Уже хотелось еще. Но теперь больше нет даже тех восьми долларов.

Сзади возникли фары. Рэй-Линн развернулась к дороге здоровым глазом, но машина просвистела мимо. Покачиваясь, Рэй-Линн побрела дальше.

Перешла улицу и прислонилась к ограде лодочного центра. Опухшей щекой прижалась к прохладной сетке. Ох, как хорошо.

– Эй! – крикнула она. – Ты там?

Из павильона вышел старик-охранник. Он изумленно посмотрел на Рэй-Линн, потом оглядел улицу.

– Господи, девонька, – сказал старик. – Где тебя носило?

И вот тут Рэй-Линн заплакала. Вспомнились Шелли и Хлоя. Когда-то этот лодочный центр был их неприступной личной территорией. Они сидели на палубе огромной яхты и болтали о чем угодно. Если б тогда кто-нибудь сказал, что у Рэй-Линн плохие сиськи и ей нужны импланты, она бы только закатила глаза. Несправедливо, что сиськи обвисают, когда худеешь, что пропадает даже красота.

Охранник достал ключи и вновь оглядел улицу. Потом открыл калитку и впустил Рэй-Линн.

С другой стороны павильона что-то строили, стальная конструкция высотой с четырехэтажный дом смахивала на скелет. Кое-где уже началась отделка – снизу серая, сверху белая, точно выпавший снег. Освещенная прожектором железная махина отбрасывала ребристую тень на парковку.

– Что это? – спросила Рэй-Линн.

– Гора, – сказал охранник.

Рэй-Линн даже повеселела, представив, как когда-нибудь вместе с Шелли и Рисой заберется на самую верхотуру. Они возьмут бутылку вина и будут разглядывать город с вышины, ничего не боясь. Понятно, что этого не будет, но так приятно помечтать.

– Я никогда не взбиралась на гору, – тихо сказала Рэй-Линн.

– Она не настоящая. Это здание такое, в форме горы. – Старик отвел прядь с ее подбитого глаза. – Что с тобой случилось?

– Как считаешь, мне нужно нарастить сиськи?

Он обнял ее за плечи:

– Нет. Конечно нет.

– Можно я здесь посплю? Я страшно устала.

– Знаешь что? Давай-ка я отвезу тебя в одно место – выспишься там вволю. Хорошо, девонька?

Она кивнула:

– Было бы здорово.

Старик снял куртку и накинул ей на худенькие плечи. Рэй-Линн ощупала внутренний карман – бумажника нет.

– Спасибо, – сказала она.

Вышли на улицу, старик запер калитку.

– Ты такой добрый.

Охранник промолчал. Рэй-Линн забралась на переднее сиденье «форда-тауруса», старик пристегнул ее ремнем. Она погладила его щеку в седой щетине.

Рэй-Линн только на минутку смежила веки.

– Гора есть гора. И неважно, зачем ее строят, если с виду она гора… – Она открыла глаза и огляделась.

Охранник заруливал на подъездную аллею в незнакомом районе. Может, даже в пригороде. Смеркалось. Дом прилепился к склону холма. Соседей – раз-два и обчелся. Старик отстегнул ее ремень, Рэй-Линн вылезла из машины. Ломило лоб и шею. Она знала, будет еще хуже, если позже не подзаправиться.

– Чей дом? – спросила Рэй-Линн.

– Моего сына, – сказал старик.

Одноэтажный фермерский дом с полуподвалом, новый и темный. В палисаднике ни травинки, только грязь, тачка и пара лопат.

Следом за стариком Рэй-Линн прошла к черному ходу, смотревшему на крутой берег. До водопада примерно миля. Задний двор уступами спускался к берегу и заканчивался небольшой площадкой, за которой склон превращался в обрыв.

– Красотища, – сказала Рэй-Линн.

На закате река смотрелась резкой складкой, потоком тьмы. На другом берегу виднелись перестроенные горняцкие халупы и дома из песчаника. Окрестности Мирной долины. Однажды Рэй-Линн была там на вечеринке. Ниже по течению расстилались луга, заросшие сорняком и кустарником. Потом река круто изгибалась и город заканчивался. Еще дальше были Мозес-Лейк и Келли. Стало грустно, что он испакостил ее последний шанс.

Рэй-Линн обернулась к дому. Желающих поселиться здесь было немного – видимо, обрывистый берег и железнодорожный мост, отрезавший район от города, никого не прельщали.

– Я не знала, что здесь вообще живут, – сказала она.

– Тут почти никого, – ответил старик. – Мы да еще миссис Аменд вон там, чуть подальше. – Он улыбнулся и полез в карман за ключами.

Рэй-Линн посмотрела вверх по течению, где были водопад, череда городских мостов и силуэты домов на фоне темнеющего неба. Раньше она никогда не видела весь город целиком, от края до края. Казалось, его можно обхватить руками.

– Ты идешь? – окликнул старик.

Рэй-Линн зазнобило, и она поняла, что ей не одолеть надвигавшуюся ломку. Раньше, с Келли, наверное, смогла бы, но сейчас она маленькая, слабая и никакая не красотка. Она устала, а после короткого забытья еще сильнее хотелось ширнуться. Рэй-Линн уже собралась отдать куртку старику и сказать, что ее нельзя оставлять в доме одну – непременно что-нибудь украдет. С улицы венецианское окно, выходившее на реку, смотрелось огромным телеэкраном. Старик стоял возле большого книжного стеллажа и говорил по телефону. Он выглядел хилым, но Рэй-Линн знала, что даже самый хилый мужик гораздо сильнее ее. Все они, сволочи, сильные.