Эйс Аткинс - По закону плохих парней

Ночные пришельцы стушевались и остановились, двое из них глядели на босса, ковыряя носками сапог землю.

– Хотите, чтобы я обратился в офис шерифа? – осведомился Квин. – Это место никто не бросал.

Костлявый кивком дал сигнал двум парням, и те побежали к Квину. Квин шагнул прямо на них, оглушив одного прикладом ружья и ударив другого в шею. Он не менял темпа ходьбы, пока не прошел всего лишь в футе от лица босса и не улыбнулся ему. Тот почуял резкий запах, исходящий от тела Квина и его сигарет.

Главарь вынул из-за пояса револьвер. Квин схватил его за запястье и вывернул с резким хрустом. Главарь упал на колени. Квин дважды ударил его. Главарь упал на землю и выронил револьвер. Квин подобрал оружие, освободил барабан от патронов 38-го калибра и опустил в карман.

– Собирай свою шайку и убирайся, – приказал он. – Я имею право подстрелить любого из твоих говнюков.

Хондо залаял и укусил толстяка за пятку. Тот пнул пса ногой.

– Попробуй еще раз, – произнес Квин с угрозой в голосе.

Он пошел дальше не оборачиваясь, не слыша щелканья затворов, пока не достиг ворот. Щелчков было два, но Квин не обратил на это внимания, как будто слышал всего лишь жужжание москита.

Квин вызвал Уэсли Рута, но через пять минут пикап, который тянул за собой ржавый трейлер, промчался по дороге, громыхая на колдобинах и неровностях. Квин, стоя на пороге, видел лицо костлявого. Тот сидел за рулем и не смотрел на него. Из-за трейлера Квин не смог разглядеть номер грузовика.

Толстяк остался в пустом загоне, словно откормленный боров. Он наставил пистолет на Квина, улыбнулся и подмигнул ему с блатным видом, прежде чем налетчики свернули на главную дорогу.

Квин приготовил кофе в старом кофейнике на газовой плите. Они с Уэсли сидели на веранде в вертящихся креслах, пили кофе и разговаривали. Внутри и снаружи дома было одинаково холодно. В пикапе Квина оставалась пара сигар. Они закурили их. Хондо насторожил уши.

– Значит, ты нашел собаку, – сказал Уэсли, глядя на кончик сигары так, словно был удивлен его свечением. Под старую куртку он надел фланелевую рубашку. Уэсли снял кепку и потер голову.

– Пес сам нашел меня.

– Говоришь, их было пятеро.

Квин охарактеризовал всех пятерых.

– Думаешь, твой дядя мог продать скот?

– Ты знаешь многих людей, которые возятся с коровами среди ночи?

– Я дам указание поискать машину и трейлер.

– Надо что-то делать с этими проклятыми коровами, – сказал Квин. – Кто-нибудь может за ними присмотреть?

– Вроде Варнер опекал бизнес твоего дяди.

Квин кивнул, и некоторое время они сидели в молчании.

– Я видел Анну Ли сегодня вечером.

Уэсли усмехнулся, зажав в зубах сигару.

– Прошло не так много времени.

– Она нянчилась с малышом Кэдди, когда я зашел.

– Твоя мать святая. Она так заботится о ребенке Кэдди.

– У нее просто нет выбора.

– Кэдди была на грани, перед тем как уехала из Иерихона, – заметил Уэсли. – Я дважды задерживал ее за вождение в алкогольном и наркотическом опьянении. Доставлял домой.

– Может, будем говорить по делу? – предложил Квин.

– Анна Ли тебя еще волнует?

– Сколько тебе лет?

– Знаешь, каждый раз, когда я вижу Мег, у меня возникает желание затащить ее в постель.

– Мы с Анной не женаты.

– Все же от этого не уйдешь, – заметил Уэсли.

Он подошел к краю веранды и сбросил пепел с сигары.

– Даже когда скандалит, она волнует меня. Скажу даже, именно тогда, когда она скандалит.

– Из-за чего?

– Не будем вдаваться в подробности, хорошо, Квин?

– Я просто спросил.

– Кажется, она получила не то, что хотела, – произнес Уэсли с жесткой искоркой во взгляде. – Она думала о деньгах, когда я еще играл в Национальной футбольной лиге перед переходом в одиннадцатый класс школы.

– Она не такая, приятель, насколько я помню.

Уэсли молча посмотрел на Квина. Он бросил на ступеньку крыльца сигару, не выкуренную даже наполовину, и раздавил каблуком.

– Черт.

– Показать тебе кое-что? – спросил Квин.

Он отыскал под навесом керосиновую лампу, прошел на кухню и поставил ее на стол, покрытый клетчатой клеенкой. Потом указал на пятна крови, стараясь не прикасаться к обоям. Брызги крови, которые кто-то пытался стереть, образовали огромный венчик.

– О чем это говорит? – спросил Квин.

– Леонард не вычистил то, что я просил его почистить.

– Но вы провели анализ?

Уэсли кивнул:

– Мы добились немногого.

– Сколько времени это займет?

– Несколько недель. Может, месяц. Помогает лаборатория штата.

– Вам известно, куда делся пистолет?

– Что ты сам думаешь об этом? – поинтересовался Уэсли, держась за край стола.

– Джонни Стэг говорит, что владеет всей этой землей, – продолжил Квин. – Он наложил арест на эту собственность.

– Знаю, что тебе не нравится то, что Стэг обнаружил тело, но ведь они дружили последние несколько лет. Стэг просто хочет держать свое имущество под контролем.

– И предоставлять кредиты.

– Я никому не говорил о проблемах твоего дяди с игорными заведениями, – сказал Уэсли. – Какая от этого польза?

– С тех пор как я приехал, люди, прежде чем шепнуть свои секреты мне на ухо, говорят, что дядя был прекрасным человеком.

Уэсли пожал плечами. Каждое движение в пустоте старого дома казалось несоразмерным. Собеседники прошли по коридору к входной двери, вышли и захлопнули ее за собой.

– Собираешься что-нибудь предпринять в отношении сегодняшних говнюков? – поинтересовался Квин.

– Угонщиков скота? Подумаю.

– Без обиды, – продолжил Квин. – Но тебя, кажется, это мало интересует.

Уэсли оперся о дверцу патрульной машины и кивнул:

– Я знаю, кто они. Просто не считаю полезным сообщать это тебе. Мы возьмем их, рейнджер.

– Отличная куртка.

Уэсли перевел взгляд на свою куртку, на золотые заклепки, покрывавшие большую букву «Т», и улыбнулся:

– Я заслужил эту вещицу. И это первое, за что я схвачусь, когда ты меня разбудишь. Не возражаешь, если мы поспим немного?

Через десять минут после того, как отправился спать, Квин услышал шум автомобиля. Взглянул в окно и увидел патрульную полицейскую машину. Подумал, что Уэсли решил вернуться.

Когда же открыл дверь, то обнаружил одетую в служебную форму Лили Верджил. Она светила фонариком прямо ему в лицо.

– Я думал, что это Уэсли.

– Я похожа на него?

– Нет.

– Я гонялась за дорожными проститутками. Нам нужно съездить в Брюс. Ты достаточно трезв?

– Пил кофе в течение двух часов.

– Отлично, – сказала девушка. – Если выедем сейчас, то сможем успеть к церковной службе.

Брюс располагался в тридцати минутах езды от Иерихона, в северной части округа Калхун. Главной достопримечательностью города был деревообрабатывающий комбинат. Рекламный щит при въезде гласил: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В БРЮС, ГДЕ ДЕНЬГИ РАСТУТ НА ДЕРЕВЬЯХ». Даже на рассвете были видны постройки из металлоконструкций, где помещались огромные штабеля бревен, подлежащих распилке на доски. В холодное небо поднимались облака пара. Лили въехала на станцию техобслуживания и заказала две чашки кофе. Они прибыли в город раньше на полчаса и предполагали в семь часов встретиться в церкви со священником. Несколько минут Квин и Лили сидели в «чероки», наблюдая, как движутся по гравиевой дороге лесовозы, выезжая за сетчатые ворота. Из сизого свет превратился в фиолетовый. В это время Лили, корча гримасу недовольства из-за слабого кофе, призналась, что не переступала ногой порога церкви в течение десяти лет.