Грегг Гурвиц - Сирота Х. Человек из Ниоткуда

Учитывая превосходящие силы противника, Эван решил взять с собой дробовик, а не свой любимый кольт 1911, предпочтя силу точности. Дробовик разил противника наповал, даже при попадании в конечность рана обычно оказывалась смертельной.

Эван пробрался сквозь заросли жасмина и обошел периметр дома, обращая внимание на расположение комнат и коридоров. Оружия у людей внутри было достаточно – «глоки» и АК-47, – но они не выставили у дома дозор. Они толклись в коридорах и комнатах, ужинали, занимались какой-то ерундой. Кэнди Макклюр держалась от них в стороне: женщина возилась с чем-то в кладовке в западном крыле дома. Лишь время от времени она выходила оттуда, привлекая восхищенные взгляды оперативников.

Слетчера, как Эван и предполагал, здесь не было. Должно быть, он устроил засаду, заняв снайперскую позицию где-то над «Юниверсал-сити». Но он вернется, как только поймет, что Эван не явился на встречу.

Держась спиной к ограде, Эван пополз к задворкам дома. В пяти комнатах от той кладовки, где с чем-то возилась Кэнди, темнело окно. Присмотревшись, Эван понял, что оно забаррикадировано изнутри.

Значит, тут они держат Кэтрин.

Он насчитал в доме восемь мужчин и Кэнди.

Чтобы без особых проблем проникнуть в здание и выйти оттуда, нужно было, чтобы оперативники рассредоточились по центральному, восточному и западному крыльям дома. Эван заметил в конце восточного коридора распределительный щит. Заглянув в окно комнаты, соединявшей два коридора и представлявшей собой что-то вроде вестибюля, Эван увидел еще несколько наемников, бахвалившихся друг перед другом своим оружием. Он хотел заманить их глубже в восточный коридор, подальше от комнаты Кэтрин.

Эван взял с собой только светошумовые гранаты, опасаясь ранения осколками. Приподняв металлическую крышку распределительного щита, он зажал ею гранату, точно прищепкой, а потом осторожно выдернул чеку и помчался к входу в западное крыло.

Там он поднял дробовик, прицелился в верхнюю дверную петлю и стал ждать. Дул слабый ветерок. На шее у Эвана мерно билась жилка, будто отсчитывая секунды.

На другом конце дома взорвалась граната. Во всем здании погас свет.

Эван снес все дверные петли – бах, бах, бах! – и дверь ввалилась внутрь. Он помчался по коридору. Из вестибюля ему навстречу двинулось четверо, но они сразу направились к Кэтрин, а не к взорвавшемуся распределительному щиту. Хороший тактический ход.

Хотя Эван был слишком далеко от них, он совершил предупредительный выстрел, чтобы отогнать их за угол, а потом помчался в сторону кладовки. Сорванная с петель дверь подрагивала от вибрации его шагов.

Он был в десяти метрах от двери, когда на пороге показалась Кэнди. В поднятой руке – пистолет. Она сразу начала стрелять.

У Эвана не было времени на то, чтобы поднять дробовик, поэтому он повалился на спину и проехал вперед по скользкому полу, метя в ее ноги. Он попытался нанести удар в пяточное сухожилие, но Кэнди подпрыгнула, уворачиваясь. Она подняла руку, целясь, но Эван уже вскочил на ноги и метнулся вперед, перехватывая ее пистолет. Дуло черкнуло его по щеке. Кэнди парировала удар дробовика, и на мгновение они застыли, стоя лицом к лицу в клинче, а потом губы женщины растянулись в улыбке. Она нажала на курок – и пистолет выстрелил в паре дюймов от головы Эвана. Звук оглушил его, казалось, он заполнил все пространство черепной коробки. В глазах у Эвана потемнело, окружающий мир будто дернулся, как покосившаяся картина. Эван отпрянул, но Кэнди, замахнувшись, ударила его лбом в висок. Эван почувствовал исходивший от нее запах клубничной жевательной резинки.

От силы ее удара он качнулся в сторону. Эван едва удержал в руках дробовик. Блеснул пистолет Кэнди. Она была готова стрелять ему в голову. Но вместо того чтобы восстановить равновесие, Эван воспользовался уже начатым движением и повернулся, ударив Кэнди в грудь ногой в прыжке с разворота. Жвачка вылетела у нее изо рта, когда женщину отбросило в дверной проем кладовки.

Кладовки, полной пластиковых канистр.

Они смягчили ее падение.

Некоторые канистры треснули, из них во все стороны полетела жидкость. Кэнди истошно завопила.

Эван захлопнул дверь кладовки и еще раз выстрелил в коридор, чтобы отогнать наемников.

На пол упала гильза дробовика, и Эван носком башмака загнал ее под дверь кладовки, запирая Кэнди внутри.

Она продолжала вопить. Эван никогда не думал, что человек может кричать так громко. Женщина все пыталась выбраться оттуда, но вскоре звук изменился, стал каким-то хлюпающим. Из-под двери потекла жидкость, но она пахла не веществом для растопки дров, а серной кислотой и жженой плотью.

В конце коридора один из наемников высунул руку с зажатым в ней автоматом Калашникова и выпустил очередь по потолку и стенам, прикрывая беспорядочным огнем готовящуюся атаковать опергруппу.

Эван не дал им такого шанса.

Зажав дробовик плечом, он бросился в сторону вестибюля.

Добром для них это не кончится.

В коридоре разразился огненный кошмар: вспышки, вопли, разлетающиеся щепки, крики боли. Кэтрин прижалась к стене, но пластик на лодыжке удерживал ее ногу, поэтому пришлось вытянуть ее вперед. Женщину трясло, и она уже не понимала, то ли ее бьет дрожь, то ли само здание шатается.

Кровавая бойня продолжалась, но Кэтрин лишь слышала происходящее и чувствовала, что дрожит.

Бах!

Чей-то вопль оборвался.

Бах!

Глухой стук – и предсмертный хрип.

Кэтрин зажмурилась, зажав уши ладонями. Даже сквозь дверь она чувствовала запах дыма, от едкой вони ее подташнивало.

Чей-то жалобный, исполненный мольбы крик: «Погоди, да погоди же, дай мне…»

Бах!

Кэтрин подтянула одно колено к груди, дернула другой ногой, и пластик впился в ее кожу. Женщина рыдала, но не слышала своего плача.

Кто-то начал ломиться в ее комнату.

Рот Кэтрин открылся, и на этот раз она услышала собственный крик. Когда она открыла глаза, верхняя дверная петля была уже сорвана. Еще мгновение – и дверь упала в комнату.

В коридоре столбом стояла пыль, все было затянуто дымом. Вначале Кэтрин увидела черный башмак, а затем в дверном проеме материализовался Эван.

– Нужно выбираться отсюда, – сказал он.

Кэтрин выглядела ужасно: челка липла ко лбу, лицо бледное, губы пересохли и потрескались. На женщине была тонкая майка, и Эван видел, как под белоснежной кожей проступают ключицы. Кэтрин пыталась принять позу зародыша.

Опустив дробовик на ковер, Эван подошел к ней, нащупывая в кармане страйдеровский нож. Послышался щелчок, выскочило лезвие, и Эван взрезал пластик, высвобождая ногу Кэтрин. Нога сразу дернулась, будто напружиненная.