Крис Муни - Тайный друг

Ответов на эти вопросы Ханна не знала, но не стала бы отрицать, что статуэтка, которую она крепко сжимала в руках, внушала ей некоторое спокойствие и утешение. Божья Матерь Иисуса Христа не давала ей расплакаться и вселяла надежду.

Может быть, страдание имело свою цель, но Ханна понимала, что если она выживет, то полной мерой постарается использовать то, что находилось у нее между ушами…

Замки в ее комнате щелкнули, и дверь отворилась.

Ханна спрыгнула с кровати и увидела Уолтера. Он перешагнул порог, держа в руках вещи, которые были на ней в ночь похищения. Джинсы и толстовка были аккуратно сложены стопкой. На запястье у него болтался пластиковый пакет, в котором лежали ее сапожки.

Уолтер швырнул пакет и одежду на пол.

— Одевайся.

Что-то случилось. Макияж, с помощью которого Уолтер скрывал свои ужасные шрамы, в нескольких местах размазался. Она увидела толстые, красные рубцы и коричневые пятна сгоревшей кожи. Глаза у него блестели. Неужели он плакал?

— Одевайся, — повторил Уолтер. Волосы его были в беспорядке и торчали в разные стороны, как если бы он только что вскочил с постели. На нем была теплая куртка.

— Куда мы едем?

— Я отвезу тебя домой.

Ханна уже открыла было рот, чтобы задать вопрос, но спохватилась.

Не говори ничего. Просто делай то, что он сказал.

Но она все-таки должна была задать вопрос. Она должна была знать правду!

— Почему ты отпускаешь меня?

— Мария сказала, что это будет правильный поступок.

Ханна подняла с пола свою одежду. От нее пахло смягчителем ткани. Оказывается, Уолтер выстирал ее.

На этот раз Уолтер не стал выходить из комнаты. Ханна унесла одежду за занавеску и быстро переоделась.

Когда она вышла оттуда, Уолтер уже держал наготове наручники.

Он не стал просить ее повернуться. Он рывком завел ей руки за спину и защелкнул наручники у нее на запястьях. Ханна не сопротивлялась. И даже когда он завязал ей глаза черным платком, она не оказала сопротивления. Уолтер схватил ее за локоть и потащил по коридору, словно спасаясь от кого-то.

Он помог ей подняться по лестнице. Ханна перешагивала через две ступеньки, сердце ее сжималось от страха, наручники больно впились в кожу. Почему он так спешит? Что-то случилось, что-то плохое. Ханна ничего не видела, не могла различить ни одной тени или знакомых очертаний. Ее окутывала полная темнота.

Ступеньки закончилась. Ханна вошла в кухню. Уолтер, все так же держа за локоть, повел ее, как ей показалось, по какому-то узкому коридору. Она постоянно натыкалась на стены.

Уолтер приказал ей остановиться. Ханна повиновалась. Схватив девушку за плечи, он толкнул ее влево и сказал, что она должна спуститься на три ступеньки. Ханна вновь повиновалась.

Уолтер тяжело дышал.

— Сейчас я сниму с тебя наручники, а потом помогу надеть куртку, — сказал он. — После того как ты ее наденешь, я снова застегну наручники.

Она надела куртку и застегнула «молнию». Уолтер вновь защелкнул наручники у нее на запястьях, положил руки ей на плечи и развернул направо. Она споткнулась о какой-то твердый выступ.

Он сунул что-то в карман ее куртки.

Наступила долгая тишина. Она услышала, как он несколько раз шмыгнул носом и откашлялся.

Он что, плачет?

— Ты такая красивая, Ханна.

Он действительно плакал.

— Ты самая красивая женщина из всех, кого я встречал, — продолжал Уолтер. — Я так сильно люблю тебя…

Ханну охватило какое-то странное, неправильное чувство: ей хотелось поблагодарить его за доброту, сказать, что он поступает правильно. Она хотела пообещать ему, что не расскажет никому о том, что случилось, и о нем самом. Она готова была принести самую страшную клятву, перекреститься и поклясться на целой стопке Библий, сделать все, что он хочет. Но она боялась разрушить чары, под влиянием которых он находился, боялась, что ее слова могут заставить его передумать.

— Стой смирно, — сказал Уолтер. — Не шевелись.

Эмме и Джудит Уолтер стрелял в затылок, а потом быстро толкал девушек в ванну, еще до того, как у них начинали подламываться ноги. Он никогда не оставался в душевой: видеть, как их тела бьются в ванне, как они судорожно напрягают руки и ноги, слышать булькающие звуки, которые они издают, пока мозг умирает… было слишком тяжело и огорчительно для него. Он шел в гардеробную, чтобы молиться Марии, ожидая, пока тела девушек не перестанут кровоточить, и Мария уверяла его, что они ничего не чувствовали. Он был случайным свидетелем их телесной смерти. А телесная оболочка не играла никакой роли. Она была лишь вместилищем для души, и только душа имела значение.

После того как было покончено с самой трудной и неприятной частью, он возвращался в ванную комнату и включал душ, чтобы смыть кровь. Затем он рисовал крест у девушек на лбу, совершал обряд крещения, сопровождая его молитвой, и переносил тела на брезент, лежавший на полу. После этого он накрепко зашивал карман, в котором уже находилась статуэтка Богоматери — Мария должна была оставаться с ними еще три дня, до тех пор, пока души их не станут свободными, — а потом, перед тем как столкнуть тела в реку, он вновь крестил их и молился.

Возвращаясь домой, Уолтер мыл стены и пол ванной раствором хлорной извести, вытирал их полотенцами и возвращался в гардеробную, чтобы помолиться.

Но сегодня вечером все будет по-другому.

Ханна Гивенс стояла лицом к стене душа. Под ногами у нее не был расстелен брезент. Рядом не было полотенец или бутылок с хлорной известью, чтобы отмыть ванну. Статуэтка лежала в кармане ее куртки, но зашивать ее необходимости не было. Мария не хотела, чтобы Ханна очутилась в воде. После того как застрелит Ханну, он должен прижать дуло пистолета к своему виску или под нижнюю челюсть и нажать на курок. Так велела Мария.

Уолтер поднял пистолет и прицелился девушке в затылок. Рука его дрожала. Он плакал и не мог остановиться. Мария заговорила с ним.

Не бойся. Я с тобой.

— Мне страшно.

Это совсем не больно. Ты ничего не почувствуешь, обещаю.

— Помоги мне.

Помнишь, когда я в первый раз раскрыла тебе свои объятия и прижала тебя к своему сердцу?

— Да.

Тебя окружила моя любовь. Я забрала твою боль. Ты помнишь об этом?

Он помнил.

Ты чувствуешь, как я люблю тебя, Уолтер?

— Да.

Ты всегда будешь окружен моей любовью.

Но он не мог нажать на курок.

Твоя мать здесь, со мной. Эмма и Джудит очень рады видеть тебя. Они любят тебя, Уолтер. Отправь Ханну ко мне, а потом приходи сам. Тебе будет хорошо с нами.

В дверь позвонили.

Ханна повернула голову на звук. С быстротой молнии Уолтер обхватил ее за шею, а здоровой рукой прижал дуло пистолета к затылку.