Уильям Каглин - Доказательство умысла (в сокращении)

— Я заслуживаю шанса, — сказал он. — Вот и дайте мне его.

— Все, что от вас требуется, — это посидеть немного в зале суда и ответить на несколько вопросов, — сказал я.

— Если вы по-прежнему держитесь за этот план, присматривайте за вашей дочерью получше. Вокруг столько безжалостных сумасшедших.

С мгновение он вглядывался в меня своими пустыми глазами, а после выскользнул через дверь в темноту.

— У вас еще есть время сделать правильный выбор! — крикнул я.

Но снаружи был уже только мрак и пронизывающий до костей холод.

В яркий ранний утренний час понедельника я вызвал своего первого свидетеля — Даниэля Рурка, редактора Майлза из издательства «Паджетт-букс».

К свидетельскому месту он подошел, болезненно прихрамывая. Видимо, когда-то Дан Рурк был крупным, крепким мужчиной, но теперь тело его обмякло, расплылось, а движения стали медленными и неуверенными.

— В чем состоит ваша работа, мистер Рурк? — спросил я.

— Я редактор. — Меня порадовало, что голос его тверд, а взгляд кажется сосредоточенным и прямым. — Моя должность в нью-йоркском издательстве «Паджетт-букс» именуется так: заслуженный исполнительный редактор в отставке.

— Расскажите нам о вашем издательстве.

— Мы — крупнейшее издательство Америки. Издаем все, от «как-что-произносится» и якобы исторических приключенческих романов до нобелевских лауреатов.

— Вы знакомы с Майлзом Дэйном?

— Знаком. Я был его редактором с 1969 года. Я знал и его, и его жену Диану и с той поры — вот уже тридцать лет — считаю их своими друзьями.

— Вы имели возможность наблюдать за отношениями Майлза и Дианы?

Даниэль Рурк улыбнулся, мягко и грустно, а затем с пылом произнес:

— Они были замечательной супружеской парой. Я ни разу не слышал, чтобы один из них повышал голос на другого. Никогда не видел, чтобы они придирались друг к другу или ссорились по пустякам. Видел только нежность и взаимное уважение.

Я взял со стола вещественных доказательств книгу «Как я убил жену и вышел сухим из воды», раскрыл ее.

— Я прочитаю вам одно место с сорок девятой страницы романа «Как я убил жену и вышел сухим из воды», написанного мистером Дэйном в 1970 году. «На людях мы с женой изображаем супружеское блаженство. Держим друг друга за руки, ласкаемся, обмениваемся влюбленными взглядами. Но все это ложь». — Я закрыл книгу. — Следует ли отсюда, что такими же были и отношения Майлза с Дианой?

Рурк рассмеялся:

— Послушайте, это же художественный вымысел. А вымысел всегда тем или иным образом искажает реальность. Каждый, у кого имеется хотя бы пятнадцатиминутный опыт реальной жизни, знает, что от людей, которые ни во что друг друга не ставят, буквально смердит ненавистью. С Майлзом и Дианой такого не было никогда.

— Ну хорошо, предположим, Майлз и Диана ненависти друг к другу не испытывали. Но, может быть, он просто обладал властью над ней. Может быть, она была забита до того, что неохотно, но молча соглашалась с любым его словом и желанием. Это не представляется вам вероятным?

— Ха! — Рурк поднял кустистые брови. — Майлз всегда подчеркнуто изображал крутого парня. Но если хотите знать правду, он очень милый и тихий человек. Этот бедолага и муху обидеть не способен. Да, в его книгах полным-полно лгунов, мошенников и убийц. Однако у Майлза они всегда получали по заслугам.

— Но не в романе «Как я убил жену и вышел сухим из воды».

— В первом варианте рассказчик вел повествование, ожидая в тюрьме свидания с электрическим стулом. А сам роман назывался «По заслугам». Это я сказал Майлзу, что книга получится более интересной, если ее герой останется безнаказанным. Он противился моему предложению. И я заявил, что, если он не перепишет роман, мы его не купим. — Рурк не без озорства улыбнулся. — Кстати, и новое название придумал тоже я.

Сидящие в зале зашептались, закашляли.

— Что вы подумали, услышав об обвинении Майлза в убийстве Дианы?

Рурк печально покачал головой:

— Хотите знать правду? Я не мог в это поверить. Любовь к Диане была частью его существа. Чтобы Майлз Дэйн убил Диану? Невозможно.

— Благодарю вас, мистер Рурк, — сказал я.

Стэш Олески стремительно встал:

— Вы утверждаете, что мистер Дэйн не способен к насилию?

— К серьезному? Да.

— А разве не верно, что девятого декабря 1991 года газета «Нью-Йорк таймс» сообщила о том, что мистер Дэйн выстрелил в вас из пистолета?

— Верно.

— Разве не правда то, что первого января 1979 года газета «Лос-Анджелес таймс» сообщила о совершенном мистером Дэйном физическом нападении на Чарльза Бронсона — в зарослях близ особняка Хью Хефнера, главного редактора «Плейбоя»?

— Правда.

— В таком случае как вы, мистер Рурк, определяете «не серьезное» насилие? — И Стэш Олески, резко повернувшись, направился к своему креслу. — Довольно. У меня нет больше вопросов.

Я встал, улыбаясь. Стэш превосходнейшим образом попался в расставленную мной ловушку.

— Повторный опрос свидетеля, ваша честь. Мистер Рурк, я хотел бы, чтобы вы просто ответили на последний вопрос обвинителя.

— С удовольствием. Дело в том, мистер Олески, что я определил бы именно эти инциденты как несерьезное насилие, поскольку все они были целиком и полностью инсценированы в рекламных целях. Чарльз Бронсон является, вернее, являлся другом Майлза. Их «драка» была рекламным трюком, направленным на то, чтобы привлечь внимание публики к последнему на то время фильму мистера Бронсона «Удар кулаком».

— Фиктивная драка?

— Фиктивная на сто процентов.

В идеале вы начинаете с сильного свидетеля, затем опрашиваете средненьких, а заканчиваете самым сильным. К сожалению, по-настоящему сильных-то у меня и не было, поэтому пора было представить суду среднего, Леона Праути. Я решил, что мы вполне можем позволить себе вызвать его на свидетельское место, а затем, как можно быстрее, согнать его оттуда.

Леон важно прошествовал к своему месту. После того как его привели к присяге, я сказал:

— Леон, давайте смотреть на вещи трезво. Вы не мальчик из церковного хора. Вам уже приходилось отбывать наказания за самые разные правонарушения.

— Ну да, — ухмыльнулся он, показав гнилые зубы.

— Некоторое время назад вас арестовали за кражу дерна и кустов из недавно разбитого парка, так?

Еще одна глуповатая ухмылка:

— У них это называется ландшафтным дизайном.

— Леон, где вы были ночью двадцатого октября и в первые ночные часы двадцать первого октября прошлого года?

— Э-э, ну, скажем так, неподалеку от дома Майлза.

— И чем вы занимались?

Леон откашлялся, на лице его появилось до смешного расчетливое выражение:

— Знаете, по-моему, тут я могу воспользоваться Пятой поправкой, вроде как конституция дает мне такое право.