Бернар Миньер - Круг

Он понял, что Ирен сознательно о чем-то умалчивает, не желая его волновать.

Циглер остановилась под навесом центрального входа, чтобы подышать и обдумать свои дальнейшие действия. Дождь поливал стоянку машин, темное небо вспарывали молнии, гремел гром.

Она застегнула молнию на куртке, надела шлем, добежала до мотоцикла и медленно и осторожно выехала на дорогу, превращенную летним ливнем в бурный поток. Ирен направлялась в центр Марсака, тенью скользя по пустынным мокрым улицам. Восемь вечера, неизвестно, застанет она его в конторе или нет, но до нее было ближе, чем до дома. Добравшись до места, она взглянула на желтый фасад дома и увидела, что в окнах последнего этажа горит свет. В ней проснулся охотничий инстинкт, в крови забурлил адреналин. Охота всегда доставляла ей острое наслаждение, какого она не получала даже от секса и езды на мотоцикле. Ирен поставила «Сузуки» на тротуар, сняла шлем, пригладила волосы и пошла к двери, на которой не было ни домофона, ни электрического замка. Поднялась по скрипучей лестнице на последний этаж, оставляя на ступеньках мокрые следы, и нажала на кнопку звонка. Секунд через двадцать ей ответили:

— Слушаю…

— Господин Йованович?

— Мм-да…

— Меня зовут Ирен Циглер, мне нужна ваша помощь.

— Рабочий день окончен. Приходите завтра.

— Я хочу установить слежку за мужем. Вы не афишируете ваших тарифов, но я готова заплатить по самой высокой ставке. Прошу вас, уделите мне полчаса вашего времени.

Наступила пауза, потом раздался щелчок, и Ирен попала в крохотную квартирку, провонявшую табачным дымом. Она пошла на горевший в конце коридора свет. Златан Йованович убирал в сейф документы. Допотопный, пользы от него не больше, чем от стенного шкафа. Профессионал взломает такой за минуту. Циглер поняла, что сейф призван «впечатлять клиентов», а важные документы наверняка хранятся в другом месте, скорее всего — в памяти компьютера, в оцифрованном виде. Йованович закрыл тяжелую дверцу, запер в сейф и тяжело опустился в кресло на колесиках.

— Слушаю вас.

— Трюк с сейфом неплох. Впечатляет.

— О чем вы?

— Модель слегка устарела, вам так не кажется? Я знаю как минимум двадцать человек, которые вскроют его одной рукой и с завязанными глазами.

Детектив прищурился.

— Вы здесь не из-за неверного мужа, я не ошибся?

— Попали в точку.

— Кто вы такая?

— Вы знакомы с Дриссой Канте?

— Никогда о таком не слышал.

Он лгал — Ирен поняла это по сузившимся на мгновение зрачкам. Имя застало его врасплох, как пощечина, и он выдал себя, хотя был хладнокровен, как игрок в покер.

— Послушай, Златан, — ты позволишь так тебя называть? — у меня мало времени… Может, обойдемся без предисловий? — Она вытащила из кармана флешку и подтолкнула к нему по столу. — Такую ты дал Канте?

Йованович не удостоил флешку вниманием. Он пристально смотрел на посетительницу.

— Еще раз спрашиваю: кто вы такая?

— Я та, кто отправит тебя на зону, если не будешь отвечать на мои вопросы.

— Я не делаю ничего противозаконного, у меня есть лицензия префектуры.

— А устанавливать шпионские программы в полицейские компьютеры — законно?

Толстяк снова пропустил удар, но тут же взял себя в руки. Да, он наверняка классный покерист.

— Не понимаю, что вы пытаетесь сказать…

— Пять лет тюрьмы — вот что тебе грозит. Я устрою опознание, и посмотрим, что скажет Канте. У нас есть свидетель: подружка Дриссы проследила за тобой и записала номер машины. Да и хозяин бара не раз видел вас вместе… А там, глядишь, еще кто-нибудь объявится. Знаешь, что будет дальше? Следователь попросит ордер на твой арест, и судья его выдаст — секунд через десять, заглянув в твое досье. Я гарантирую тебе как минимум предварительное заключение…

Лицо Йовановича потемнело, он заерзал в кресле. Он испугался.

— Ты, похоже, нервничаешь, дружок?

— Чего вы хотите?

— Имя твоего клиента. Того, кто заказал слежку за майором Сервасом.

— Если я назову вам имя, мой бизнес полетит к черту.

— Надеешься продолжить вести дела в тюряге? Твой клиент — убийца. Хочешь, чтобы тебя обвинили в сообщничестве?

— Что я получу взамен?

Ирен незаметно выдохнула. У нее не было ни судебного поручения, ни ордера: если о ее действиях станет известно начальству, увольнения не миновать.

— Мне нужно только имя. Назовите его — и я уйду, а ваш счет будет оплачен и закрыт. Никто ничего не узнает.

Йованович открыл ящик стола, и Ирен инстинктивно отпрянула. Он сунул руку в ящик, и она напряглась, готовая в любой момент перепрыгнуть через стол и кинуться на него. Толстый сыщик достал картонную папку и положил перед Циглер. «Надо же, он грызет ногти», — подумала она.

— Все здесь.

Лаказ стоял под дождем перед новым зданием суда. Был вечер, начало девятого, и он не знал наверняка, застанет ли нужного человека на рабочем месте. Поль выбросил окурок и пошел к застекленному холлу.

Новый дворец правосудия открыли несколько месяцев назад. Архитекторы сохранили лабиринт старых зданий и дворов вокруг улицы де Флёр, сделав современные пристройки из стекла, кирпича, бетона и стали в строгом и динамичном стиле. Лаказ считал, что их концепция олицетворяет состояние правосудия в этой стране: за суперсовременным фасадом и холлом скрываются обветшалость и очевидный недостаток средств в целом.

Обреченная на провал попытка модернизации.

Ему пришлось вытащить из карманов все вещи и выложить их на столик перед рамкой безопасности, после чего он попал в холл под стеклянной крышей, свернул налево и пошел мимо закрытых дверей залов, где проходили судебные слушания. У дворика с пальмами его ждала женщина — дальше без бейджика путь был закрыт.

— Спасибо, что дождалась, — поблагодарил он.

— Уверен, что он еще у себя? — спросила женщина, открывая бронированную дверь.

— Мне сказали, он работает допоздна.

— Не забудь наш уговор: ты не признаешься, кто тебе помог.

— Можешь не беспокоиться.

Сервас услышал, как открылась дверь в его палату, и на секунду по-настоящему испугался.

— Боже, как вам удается все время вляпываться в подобные истории? — громким, хорошо поставленным голосом произнесла Кати д’Юмьер.

— Все не так страшно, как выглядит, — облегченно улыбнулся он.

— Знаю. Я поговорила с врачами. Ну и видок у вас, Мартен… Вы напоминаете мне итальянского артиста из фильма шестидесятых… «Царь Эдип»… [52] «Царь Эдип» — фильм Пьера Паоло Пазолини. Экранизация одноименной трагедии Софокла.

Губы Серваса снова разъехались в улыбке, он почувствовал, как натянулась закрывающая глаза, лоб и виски повязка.

— Хочешь кофе? — спросил другой голос.