Илья Бушмин - Дорога смерти

— Так… Смутно очень… Темно же. Они когда подходили, я только тогда и увидел их. А потом они руки подняли и давай стрелять. — Игната перекосило от одного воспоминания, и он плотнее закутался в жесткий казенный плед. — Я тогда сразу вниз сполз, на пол, и не высовывался… Руками голову закрыл, чтобы не прилетело… Хотя это ведь и не защитило бы… Блин… Я поверить не могу, как мне повезло. Если бы они меня заметили через окно — то все…

Парня начало «нести». Рябцев, косясь на туго соображавшего Бегина, подавил раздражение к следователю и решительно вмешался в разговор:

— Погоди-погоди, потом себя жалеть будешь. У тебя для этого будет теперь вся оставшаяся жизнь. Что ты разглядел? Какие они были? Что помнишь?

Игнат поколебался. Память упорно не хотела возвращаться назад и снова переживать недавний ужас.

— Ну… Знаете… Один повыше вроде. Нормально так повыше, на голову. Его как раз фара осветила, когда он шел. Шел быстро… Перед тем как он стрелять начал, я кажется… Да, у него были усики и бородка. — Игнат слабыми непослушными руками показал на себе. — Небольшие такие, типа модные.

— А второй?

— Он такой невысокий был, широкий.

— Толстый?

— Нет, широкий, крепкий такой…

— Коренастый?

— Наверное, — неуверенно кивнул Игнат. — И это, еще. Он лысый был. В смысле, голова выбрита. Кажется. А лица я не видел. Не разглядел, не успел…

— Фоторобот сможешь помочь составить? Или никак?

— Фоторобот? Как это? А, это как в кино показывают? — Игнат зачем-то поводил рукой, видимо, так ему было легче вспомнить увиденную по ТВ процедуру. — Отдельно нос, отдельно глаза, отдельно рот?

— Вроде того.

— Так я же не разглядел ничего. Говорю же. Я сразу на пол, как услышал, что они… Ну, из стволов… По пацанам… — Игнат не мог больше держаться, его подбородок затрясся. — Б… дь, они их убили. Просто расстреляли, как… как… как собак… И уехали… А я там, на полу, в луже блевотины…

Игнат с трудом проглотил комок и закрыл рот — кажется, ему снова поплохело. Рябцев отшатнулся, крикнув скучавшим в сторонке фельдшерам в синих спецовках:

— Ну вы, гиппократы, дайте ему уже чего-нибудь противорвотное, а? Вам же машину изгадит, сами нюхать потом будете, ну ё-моё!

Бегин протер лицо и двинулся к машине Рябцева. Нужно было составлять протокол. По взглядам, которые изредка бросали опера из убойного и криминалисты в его сторону, было понятно, что ждут только его. Но нестерпимо хотелось курить. Он кивнул операм — мол, сейчас — и на ходу закурил. Около машины остановился, глядя вдаль. Туда, где чуть меньше часа назад скрылся автомобиль преступников.

Рябцев приблизился к нему и молча застыл позади. Бегин обернулся, скользнул по оперу безразличным взглядом и снова уставился вдаль.

— Разошлись они, — пробормотал Бегин. — Четвертый эпизод, и уже шесть трупов. Три нападения чуть больше чем за неделю. Все чаще и чаще. Упыри, б… дь… — он указал на юг. — Пацан сказал, они ушли туда. В сторону А-107. То есть, через пять километров они могли сделать что угодно. Уйти дальше по М-4, могли перескочить на Каширку и двинуть назад в сторону города. А могли по малой бетонке уйти хрен знает куда.

— И что?

— Я думал, что у них другая схема. Все оказалось хитрее. Они уходят по встречке, и водилу своего ставят тоже там. Умные ребята. Паскуды, но умные. — Бегин покачал головой. — Нужно привлекать психиатров. И составлять их психологические портреты. Это, Рябцев, не обычная банда. Что-то с этими уродами сильно не так.

Рябцев хмуро наблюдал за Бегиным, который расклеивался на глазах. Он был нетрезв и растекался мыслью по древу, как в состоянии подпития поступает практически каждый.

— Слушай, может, дежурного следака из местных вызвать? Он составит протокол. А я тебя домой отвезу. Выспишься. А завтра с новыми силами…

Бегин, по своему обыкновению, которое задевало Рябцева и возмущало до глубины души, не отреагировал на его слова, словно и не слышал ничего. Следователь докурил и бросил окурок на асфальт. Понаблюдал, как тот, тлея, дымился, и растоптал его носком ботинка. Выудил из машины свою потрепанную папку с бланками. И хмурым взглядом, в котором читалась откровенная неприязнь, посмотрел на север. Туда, где в десятках километрах от их участка трассы светилась далеким заревом Москва.

— Гребаный муравейник. Создали монстра, а потом удивляются, что он пожирает все вокруг и самого себя, — пробормотал он. И поплелся, чуть пошатываясь, к машине убитых.

Рябцев хмуро обернулся, провожая его взглядом. Он был благодарен Бегину за то, что тот включил его в группу. Но сейчас Рябцев мог думать только об одном. С этим следователем — действительно что-то сильно не так.

В эту ночь работа в УВД Домодедово не стихала ни на секунду. Когда на горизонте робко забрезжило яркое майское солнце, в уголовном розыске кипела жизнь. Управление бросило все силы на проверку черных «хендаев», зарегистрированных на жителей Подмосковья и Москвы. Это были десятки тысяч имен, которых нужно было как следует просеять в поисках одного, того самого, имени. Владельцев автомобилей пробивали по базам ГИБДД, после чего их имена вычленяли в картотеке УВД. Если на автовладельца у полиции имелось досье, что означало, что когда-либо он пресекал закон, поднимались и анализировались все материалы.

— Вы участковый на Втором Покровском проезде, дом десять? Угрозыск Домодедово беспокоит, Стасин моя фамилия. У вас на участке проживает некто Штефер, восемьдесят пятого года рождения. Да, Григорий Андреевич… У него есть черная «хендай», все правильно? Интересует, есть ли у вас на него какие-нибудь сигналы, жалобы, неофициальная, может быть, информация…?

— Алло. Да, я слушаю? Говорите, у него этой машины нет больше? Как разбил? Мы в базе данных гаишников не нашли ничего такого. А, вот оно что… То есть, его «хендай» во дворе стоит, не на ходу? А вы когда последний раз проверяли?

— Нужно выслать наряд по этому адресу. Проверить квартиру. Проверить гараж и его машину. Он на УДО, так что никакие постановления не нужны, пусть делает, что говорят. Не захочет показать машину, пригрозите, что влепите ему 15 суток… Я серьезно, мы работаем по банде ДТА, слышали, небось?

— То есть, Ломакин Степан Николаевич, он сейчас в СИЗО? А как давно? Хм, ясно… А его машина? На него зарегистрирована черная «хендай». Можете проверить, что с ней? У вас же есть его адрес. С кем он там проживал? Сожительница? Ну вот и отлично. Ну и что, что ночь. Во-первых, не ночь, а утро уже. А во-вторых, кто рано встает, тому и Он самый подает. Ага, так ей и передавайте.

— Отдел дознания? Мужики, выручайте. Нужно несколько адресов проверить. Это срочно. Мы ищем черную «хендай». У вас в поселке три таких. Окучиваем все Подмосковье. Да и не говорите, хоть вешайся… Ну что, адрес пишете?