Илья Бушмин - Дорога смерти

Другие оперативники проверяли картотеку. Они просеивали всю полицейскую базу с фотографиями и личными данными людей, когда-либо преступившими закон на территории как Домодедово, так и остальных городов и поселков южного Подмосковья. Опера методично щелкали мышкой, листая карточки с фотографиями судимых и привлекаемых когда-либо лиц. В первую очередь проверялись «клиенты», имевшие за плечами сроки или проходившие по уголовным делам за совершение преступлений средней тяжести и тяжких — начиная от разбоев и хранения оружия и заканчивая изнасилованиями, тяжкими телесными убийствами. Пока отталкивались от информации, которая у полиции имелась. А не имелось практически ничего кроме самого скудного на свете словесного портрета.

— Смотри, похож вроде. Усики, бородка. Фотографию делали три года назад последний раз, правда. Срок мотал за разбой.

— Имена остальных по делу указаны?

— Где-то было…

— Народ, у меня есть. Бритый, по комплекции похож. Догадайтесь, за что срок мотал? Мокруха. Убийство таксиста, понял? — и опер тут же тянул руку, сверяясь с данными на мониторе компьютера и набирая длинный номер. — Алло, дежурный? Угрозыск Домодедово. Скажите, у вас от оперов кто сегодня дежурит? Какой у него номер?

Работы было на пару суток даже при максимальной загрузке. Но на помощь пришли опера из головного штаба, расположенного в ГУВД региона. Координаторы постоянно созванивались, держа друг друга в курсе.

Бегин под утро по телефону доложил в Москву о подробностях ночного преступления. Несколько часов он корпел над бумагами, пытаясь собрать мысли в кучу и накачивая себя большим количеством кофе. После пятой кружки, выпитой около восьми утра, он потерял им счет.

Но при этом Бегин не забывал и о не настолько срочных, но не менее важных делах. Поэтому, когда ему позвонили из дежурки и сообщили, что подошел участковый, Бегин залпом допил уже давно остывший крепкий кофе и спустился вниз.

После литров двух кофе от похмелья ему избавиться почти удалось. Лишь где-то в желудке слегка мутило, в висках стучала кровь, накачанная кофеином, а мысли в голове продирались вперед с тугим скрипом.

Участковый ждал Бегина около клумбы сразу за вытянутой крупной парковкой, где сгрудились десятки полицейских машин, с опознавательными знаками и без. В ожидании следователя он коротал время, раскладывая бумажки в своей папке. Плотный, мордастый, лет 35–40, с короткой стрижкой, он крепко пожал руку Бегина и представился:

— Капитан Латыпов, Егор Михайлович.

Бегин предложил ему сигарету. Тот сделал характерный жест — мол, свои — и выудил из кармана пачку тонких черных сигарилл. Они закурили.

— Капитан, кафе «Каламбур» на вашей территории?

— Все правильно, на моей, — кивнул участковый.

— Слышали про убийство?

— Само собой, спрашиваете еще. Жуть какая-то, честно говоря. У нас тут обычно поспокойнее как-то, попроще всё. Не то, что в Москве. А тут на тебе… Правда, что они ничего не берут, просто расстреливают людей и уходят?

Бегин пожал плечами и задал очередной вопрос:

— С Сергеевым были знакомы? Хозяином «Каламбура»?

— Да как вам сказать. На лицо его знаю, конечно. Мимо часто хожу, иногда заглядываю, проверить обстановку. Это единственное кафе на моем участке. Как-то раз наркомана одного искали. Так этот Сергеев мне помог, сдал его — сказал, что тот заглядывал, и даже сказал, куда побежал. — участковый подмигнул: — Я, правда, в рапорте это не отразил. Написал, что собственная агентура помогла. Нас ведь тоже за работу с населением дрючат, как и оперов.

— Само кафе, как вам? Спокойное место было? Там уголовники местные не собирались?

— Да какие уголовники местные? У нас тут откровенных бандосов нет, которым в кабаках нужно заседать, типа это наш штаб, а все остальные идите нахрен. Торчки, алкашня, гопники. Они все больше по собственным дворам да по подъездам отираются. А в «Каламбуре» спокойно было. Ни вызовов никогда, ни сигналов.

— Так есть у вас собственная агентура, выходит? Раз требуют? — уточнил Бегин.

— Не без того, естественно, но… — Латыпов удивился. — Зачем вам, простите?

— Хотел попросить, чтобы они к «Каламбуру» этому присмотрелись получше. Потусовались там, пивка выпили. Послушали, о чем завсегдатаи говорят. Может, версии какие-нибудь всплывут. Или имена.

Латыпов поскреб затылок.

— Можно попробовать. Хорошо. Только вы мне поручение напишете? У меня же своей возни выше крыши. И каждый день бумажки требуют, требуют…

— Не вопрос.

— Только, — помялся Латыпов, раздираемый любопытством. — Только разве Сергеева этого не просто так грохнули? Потому что оказался не в то время не в том месте? Как и все остальные, кого эта банда отстреливает?

— Если что-то всплывет, сразу ко мне. У меня временный кабинет на третьем, вам в дежурке скажут. — Латыпов покивал. Его задело, что следователь просто пропустил его слова мимо ушей. — И еще. У вас на участке с анашой как?

— Мда, тут вы не совсем по адресу, — вздохнул Латыпов. — Понимаете, участок у меня немаленький. Я тут один. Работы по горло. Так что как следует изучить территорию и времени нет. Я ведь здесь недавно, полгода всего.

— Серьезно? А до вас кто был? Я бы с ним поговорил.

— Не получится, — помрачнел Латыпов. — Меня в Домодедово перевели не просто так. Моего предшественника убили. Отморозки какие-то, на пустыре, месяцев семь назад. Вы, может, видели его фотографию на доске на первом этаже? Зубов фамилия. — поспешно Латыпов продолжил: — А что касается наркоты, я тут вспомнил. Как-то мне рассказывал на эту тему один из судимых, который у меня на учете стоит. Говорил, что травокуры местные здесь не в почете. Говорил, мол, в Москву они мотаются за травкой. Так что извините, я бы с радостью, но, кажется, тут я вам не помощник.

К этому времени полковник Лопатин уже был в управлении. Как обычно, он запросил сводку за последние сутки и передал через секретаршу, во сколько будет ежедневный развод с замами. Сегодня планерку он назначил на полчаса раньше обычного — ведь впереди еще куча работы по банде ДТА, включая заседание штаба.

Наливая чай в свою выдающуюся кружку, Лопатин увидел в окне Бегина, разговаривавшего с участковым. Полковник нахмурился каким-то своим мыслям. И, подумав, ткнул кнопку селектора и бросил секретарше, чтобы Рябцев зашел к нему.

Поднявшись к начальнику управления, Рябцев застыл в дверях.

— Чем сейчас занимаешься, Рябцев?

— Работаем, товарищ полковник, — чуть смущенно отрапортовал Рябцев. — Вместе с угонщиками клиентуру трясем. Ищем машину преступников по сводкам угонов.

Лопатин сухо покосился на опера.

— Рад, что в группу перевели?

Соврать было бы нехорошо. Выражать радость тоже не стоило. Рябцев лаконично кивнул: