Борис Хантаев - Информационное изнасилование

Я ехал в метро и у меня из головы не выходил образ трусов с огромным членом, что так усердно натирали задницу любовнику алисы. Тогда мне еще казалось, что это всего лишь мои фантазии вызванные сотрясением. Кто–то сказал, что грань между реальностью и фантазией так тонка, что их легко можно перепутать, если это так, то кто даст нам гарантию, что мы живем в реальном мире, а не в выдуманном мирке, созданном нашим больным воображением? Проходя через туннель, который вел на другую линию, я увидел огромную рекламу шоколадного батончика «SNICKERS», что расположилась прямиком на стенах этого туннеля в метро. На меня смотрел трех метровый батончик. Его яркая обертка манила меня, а слоганы «Ты не ты когда голоден» и «Проголодался?» внушали мне, что я голоден. В больнице меня неплохо покормили, мой желудок был полон и я совсем не хотел, есть, но огромная реклама и его величество «SNICKERS» были со мной не согласны. Покинув метро, первым, что я увидел на улице, был билборд с изображением парня в кожаной куртке. Он выглядел таким уверенным, казалось, что весь мир в его руках, но на самом деле в его руках был всего лишь маленький «SNICERS». Прямо под билбордом, от которого сложно было оторвать свой взгляд находился небольшой магазин. Этот магазин был таким же, как и супермаркет, в котором на меня свалились сотни банок с кофе, но меньше. Мои ноги сами пошли туда, хотя я не хотел идти в магазин, и мне ничего не нужно было покупать. Уже в отеле, в одноместном номере, я понял, что в магазине я купил батончик «SNICKERS», «Bounty», «Twix», «KitKat», «Milky Way» и еще кучу других шоколадных сладостей. Высыпав все на стол, мои покупки сложились в подобие пирамиды, и на меня вновь смотрел член. Уничтожив ненавистную пирамиду, я решил все–таки попробовать «SNICKERS», который так удачно от рекламировал парень в кожаной куртке. Но стоило мне только его откусить, как я тут же пожалел о своей покупке, ведь дверь моего номера открылась, и на меня смотрел гигантский шоколадный батончик, сошедший со стен в метро. Только в отличие от его двухмерного изображения, трехмерное, еще имело огромный болт между своих пластмассовых ног. Мне не хочется описывать как меня отымели шоколадным болтом, просто скажу, что сидеть в суде, мне было не совсем комфортно.

В суде юристы много что говорили, каждый считал, что его слова самые важные, и он обязан их вставить в этот судебный процесс. Быть может, так оно и было, но только я из их речей ничего толком не понимал, они все говорили так невнятно, все из–за болтов, что были в их ртах. Когда юристы сидели их дорогие костюмы вставляли им по самые гланды, когда же юристы вели разговор, стоя, их «Prada», «Gucci», и «Armani», становились сзади, и наклоняли мужчин немного вперед. Смотреть на это было невозможно, и когда один из юристов, наверное, самый главный, ведь его костюм был самым черным, принялся мне что–то объяснять с х. йней за щекой, я не выдержал и крикнул ему.

— Да вынь ты уже член из–за своего рта, и начни нормально говорить.

Дальше начался хаос, мой адвокат пытался закрыть мне рот, когда я стал говорить, что «M&Ms» уже забрались по его ноги, и сейчас направляются к его заднице. В это время у него из кармана действительно вылетело несколько этих шоколадных драже, что он так любил и повсюду таскал с собой.

Так мы переносимся в психбольницу, в которую меня положили после того суда. И мне там даже нравилось. На моей одежде не было никаких бирок, и нас не кормили тем, на чем была бы этикетка с информацией о производителе. Мой лечащий врач эдуард петрович, говорил, что у меня маниакальная идея того, что производители различных товаров трахают нам мозги, что это распространенная форма шизофрении. Я ему отвечал, что не считаю, что товары трахают нам мозги, я считаю, что они трахают нас, в буквально смысле без всяких там аллегорий и подтекстов. Я говорил прямо, что у меня болела задница, когда «SNICKERS», прошелся по ней, своим шоколадным болтом. Про эдуарда петровича я могу сказать, что он носит часы «Tissot» и ездит на «BMW». Про «BMW» производитель говорит, что «BMW» стало синонимом безупречного дизайна и качества. Но эдуард петрович стал не первым, с кем я познакомился в моей новой больнице. Первым был молодой парень, который считал, что он кутозов. Про кутозова я могу сказать, что он был русским генералом–фельдмаршером и главнокомандующим во время отечественной войны в тысяча восемьсот двенадцатом году. Про парня же, который считал себя кутозовым, я мало, что могу рассказать, он был славным малым, это, пожалуй, и все. Однажды я ему сказал, что настоящий кутозов был одноглазым, и тогда мой друг на обеде вилкой выколол себе глаз, чтобы потом спросить.

— А теперь я настоящий кутозов?

Я ему ответил, что да. В тот момент в моей голове появилась мысль, что люди легко верят словам, и поддаются внушению. Мне стало интересно, что если бы на билбордах вместо рекламы шоколадных батончиков изображали успешных одноглазых людей, многие бы последовали поступку моего друга и лишили себя глаз? Думаю что да, очень многие.

Там в психбольнице у меня даже появилась девушка, ей стала одна медсестра, которую звали елена. С еленой у нас даже был секс. Больше всего на свете эта девушка любила немецкий шоколад «Milka», на этикетки которого изображалась фиолетовая корова. У нас с ней был самый разный секс, ведь ей нравился мой болт, но анального никогда не было. Я не спрашивал почему, потому что знал ответ, ее задница уже была занята огромной и жирной фиолетовой коровой. Интересно, а как трахает эдуарда петровича его черный «BMW»?

Но больше всего в психбольнице, которая стала мне почти домом, я сдружился с парнем, который считал себя остапом бендером. Этот пациент, страдающий каким–то расстройством, проникся моей идеей убежать от всяких брендов, лейбов и производителей, которые производят никому не нужный товар, а потом внушают нам, что он самый нужный. И у остапа в отличие от меня даже был план по достижение этой цели. Он говорил, что в Рио де Жанейро, нету никаких лейблов, что там всего один кофе и он самый лучший, что нам нужно туда только попасть и мы будем счастливы, никто больше не станет нас насиловать, мы будем от этого далеко. Когда я спросил, как нам оказаться в этом чудном месте, бендер протянул мне горсть таблеток. Горсть белых кругляшей без всякой не нужной информации, они были чисты, мы не знали, кто и где их произвел.

— Выпей их все и сразу, и ты окажешься далеко от всех этих озабоченных производителей желающий собрать как можно больше мужских фаллосов на своем швейцарском счету — сказал мне остап, а после выпел свои таблетки, я последовал его примеру и выпил свои.

Рио де Жанейро оказалось очень белым местом, в котором совсем ничем не пахло. Я принялся искать своего друга остапа, но в этой белой пустоте никак не мог его найти. Первым кого я там встретил, был бородатый мужчина, у которого из одежды была одна белая туника. Этот мужчина сказал, что он производитель всего сущего, что он производитель даже производителей, и что меня он тоже произвел. Если это так, то получается что я товар, который трахает того, кто его покупает. Я, кажется, совсем запутался, мне хотелось, столько спросить у производителя производителей, но тот сказал, что еще не время, что все, что мне нужно знать, я найду там внизу, что это только начало моего безумия. А после сказанного, меня выкинули из Рио де Жанейро, наверное, потому, что я поломанный товар, нужно срочно найти того, кто сможет меня отремонтировать.

Читать дальше