Юхан Теорин - Призрак кургана

Рядом с Герлофом упал исписанный лист бумаги, чудом избежавший огня. Только по одному краю шла черная кружевная кайма. Он поднял его, засунул в карман и услышал жалобный стон.

Вероника вернулась. Материнский инстинкт заставил ее вернуться – она доползла до связанного сына и трясущимися руками пыталась развязать узлы веревки.

Но что с Ионом?

Он его не видел.

Сам Герлоф лежал в траве. Ноги совсем отказали. Огонь все приближался, и он чувствовал себя готовой к закланию жертвой. Жертвой старой мельницы, собирающейся отомстить людям за все. Как они могли так поступить с ней, десятилетиями их кормившей, – забросили, сломали, сожгли… Скоро она дотянется и до него своими раскаленными лапами.

– Герлоф! – услышал он тонкий мальчишеский голос.

Кто-то взял его под руки и потащил от горящей мельницы. Ни на секунду не опоздал – полыхающая балка рухнула как раз там, где он только что лежал.

Юнас, мальчонка, напрягая последние силы, волок его по траве. Он изнемогал, задыхался, но ни на секунду не останавливался.

– Йон…

Ион и Арон Фред остались там, под обломками пылающей мельницы. Может, кто-то из соседей успел позвонить пожарным.

– Юнас… беги за помощью… – Он кивнул в сторону своего дома. – Позвони пожарным, в полицию… Быстро, Юнас…

Герлоф остался один.

Прошла, как ему показалось, вечность, прежде чем он услышал сирены.

«Скорая помощь», пожарные машины со шлангами… Герлоф почувствовал, что теряет сознание, закрыл глаза и тут же открыл – кто-то тряс его за плечо.

Парень в химически-желтой куртке посветил ему в глаза карманным фонариком и тут же убежал. Пожар почти погасили.

– Там люди… – сказал Герлоф.

Никто его не слышал. Кто-то на бегу накинул на него одеяло. Пожарник. Герлоф придержал его за брюки.

– Там люди, – прошептал Герлоф.

– Сколько? – деловито спросил пожарный.

– Двое… помогите…

Пожарник, не слушая продолжения, кому-то махнул рукой.

Через минуту они принесли какие-то оранжевые рулоны и быстро развернули их под обломками. Рулоны оказались воздушными домкратами. В них быстро накачали воздух, и в образовавшийся просвет нырнули двое в серебристых скафандрах. Через несколько секунд вытащили два тела.

Арон Фред был мертв, а Ион…

Двое парамедиков начали реанимацию. Герлоф ничего не видел, только ритмично поднимающуюся и опускающуюся спину в зеленой куртке.

Медики работали все быстрее, а потом вдруг, как по команде, остановились и выпрямились. Один из них, наверное главный, покачал головой и сделал шаг назад.

Герлоф из последних сил подполз поближе, взял Иона за руку и долго не отпускал, не меньше получаса, пока один из медиков не освободил осторожно руку погибшего и не укрыл тело темным покрывалом.

Прощай, Ион.

Юнас четыре дня пролежал в больнице в Кальмаре. Он так и не понял, почему его держат так долго. Случайно услышанные слова «психологический шок» ничего ему не объяснили.

Ему казалось, что он чувствует себя вполне сносно. И ему было спокойно – пожалуй, впервые за это лето.

Его почти никто не навещал. Мате еще до катастрофы уехал в Хускварну, а отца только что выписали – он лежал с тем же диагнозом. «Психологический шок».

Никлас тут же пришел к сыну. Он выглядел грустным и усталым.

– После этого отдыха хорошо бы отдохнуть, – сказал он под конец. – На Эланд меня сейчас никакими калачами не заманишь.

Но Юнасу очень хотелось вернуться на остров, и когда за ним приехала мать, он уговорил ее туда съездить.

– А я и не болел, – сказал он озабоченной матери. – Они просто хотели понаблюдать, как я себя чувствую.

– И как ты себя чувствуешь?

– Вроде ничего… но ничего хорошего.

– Что ты хочешь сказать? – испугалась мать.

– Вся эта история… ничего хорошего.

– Что там хорошего, – согласилась она. – Но теперь все позади.

Магазин в Стенвике закрыт. Кемпинг тоже. Весь поселок словно обезлюдел. Юнасу стало грустно – он вспомнил, что творилось здесь в июле.

Нет, все же не совсем обезлюдел. Вдоль береговой дороги стояло несколько машин, а во дворах кое-где развевались на ветру желто-голубые вымпелы на флагштоках.

Маме, в отличие от Юнаса, хотелось посмотреть на виллу Клоссов. Сошлись на том, что просто проедут мимо. Полицейское оцепление еще не сняли. Разбитые окна и стены были укрыты огромными полиэтиленовыми полотнищами.

На месте бывшего кургана на обрыве зияла огромная дыра.

Отец рассказал, что полицейские разобрали завалы камней в ложбине и нашли тело дяди Кента. Никто не знает, кто теперь будет заниматься усадьбой.

А тетя Вероника? Отец рассказывал, что ее вызывали на допрос в полицию.

А какая ему разница, кто будет заниматься виллой? Он не собирается сюда возвращаться.

Он просительно посмотрел на мать:

– Поехали отсюда.

Она кивнула и развернулась.

Юнас заметил незнакомого человека в синем рабочем комбинезоне на берегу. Он медленно и тщательно красил деревянную лодку Юнас знал, чья это лодка. Герлофа Лавидссона.

Герлоф. Юнас очень много о нем думал за эти дни.

– Мам, сверни вот тут.

Они съехали на узкую улочку и остановились у железной калитки.

– Я сейчас, – сказал Юнас и вышел.

Птицы пели весело и беззаботно, как всегда. И в саду у Герлофа было все, как всегда, за исключением наполовину приспущенного шведского флага на флагштоке.

И Герлоф, как всегда, сидел на своем стульчике в надвинутой на глаза соломенной шляпе. Но он не спал. Услышал шаги и поднял голову.

– Привет, Юнас, – сказал он без обычной улыбки. – Ты опять здесь?

Юнас остановился перед ним:

– Да… Но я скоро уезжаю.

– И как ты?

– Нормально…

Они помолчали.

– Ты спас мне жизнь, Юнас. Оттащил от огня.

Юнас смущенно пожал плечами.

Герлоф посмотрел на залив:

– Знаешь, они нашли «Офелию».

– Этот… корабль-призрак?

– Вот именно… корабль-призрак. Искали с эхолотом. Вон там, – старик показал на север, – в проливе. С огромной дырой в корпусе. Ее взорвали.

Юнасу не хотелось вспоминать этот корабль и всю эту ночь ужасов. Он прислушался к щебету птиц и вспомнил, что все время хотел попросить у Герлофа прощения. За нарушенное обещание.

– Я проболтался.

– Насчет чего?

– Насчет Петера Майера. Рассказал отцу…

Герлоф поднял руку.

– Это я понял, – сказал он мягко. – Иногда очень трудно удержаться. Но ты там был, на шоссе… как ты думаешь, это действительно был несчастный случай?

Юнас задумался.

– Не знаю… Знаю только, что дядя Кент за ним гнался. Темно было…

– Ты ничего не мог сделать, – утешил его Герлоф. – Это взрослые устроили всю заваруху. Как всегда…

Юнас подумал немного и сказал только то, что пришло ему в голову: