Майкл Корита - Добро пожаловать в ад

Дорэн, широко расставив ноги, смотрел на меня сверху вниз. Дуло моего пистолета было по-прежнему направлено ему в грудь.

— Это твой последний шанс, Перри. Хочешь покончить со всем этим — стреляй.

Не ответив ни слова, я продолжал стоять, по-прежнему держа его на мушке.

— Ладно. — Он шутливым жестом вскинул два пальца ко лбу, словно отдавая мне салют. — Тогда пока.

— Ты никуда не пойдешь.

— Тогда стреляй, — невозмутимо повторил он, а потом вдруг повернулся и бросился бежать. Дорэн перепрыгнул с камня на камень быстрее, чем я успел это заметить, и вот уже бежит по осклизлым, качающимся валунам, бежит так ровно, уверенно и быстро, словно у него под ногами дорожка тренажера.

На какое-то время я застыл, не двигаясь с места, не выпуская его из виду и по-прежнему стараясь держать его под прицелом. Он бежал, прыгая с валуна на валун, иначе говоря, двигался не только по горизонтали, но и по вертикали.

— Дерьмо! — в бессильной ярости выругался я. Потом опустил пистолет и бросился за ним.

Дорэн двигался невероятно быстро, учитывая темноту и предательски скользкие камни у него под ногами. Я попытался было догнать его — и почти сразу же понял, что это пустая затея; мне казалось, он заранее знает, на какой камень поставить ногу, еще до того, как успевает его заметить, и, едва коснувшись его ногой, уже перескакивает на следующий. Я успел пробежать не более тридцати метров, когда моя нога внезапно угодила на отполированную водой, мокрую, гладкую, как стекло, поверхность валуна. Я упал навзничь и покатился, с такой силой ударившись ребрами о зазубренный край каменной плиты, что весь воздух, что был в моих легких, вылетел из груди вместе с криком боли. На мгновение я забыл обо всем. А потом вдруг оказалось, что я лежу на спине. Пистолет, выпав из моей руки, с грохотом откатился в сторону и упал на землю — судя по звуку, позади меня.

Я постарался подняться как можно быстрее, но несколько мучительно долгих секунд хватал воздух широко открытым ртом. Потом мне вдруг это удалось — один долгий, прерывистый вдох, и воздух вновь наполнил мои легкие. Кое-как, шатаясь и цепляясь за камни, я встал на ноги и огляделся, пытаясь увидеть в темноте свой «глок». В конце концов мне удалось отыскать его — в расщелине между двумя валунами за моей спиной. Я сделал два неуверенных, спотыкающихся шага, поднял пистолет, кое-как очистил его от грязи, вытер о куртку и огляделся по сторонам.

Теперь Дорэн был уже в пятидесяти метрах — взбирался по скалам, направляясь к концу волнореза, туда, где деревья спускались к самой воде. Уже добравшись до них, он вдруг остановился, оглянулся и посмотрел на меня. Потом поднял руку, махнул и исчез за деревьями, растворившись в темноте.

К тому времени, когда прибыл Тарджент, с полдюжины одетых в гражданское копов уже прочесывали окрестности волнолома и близлежащие леса. Конечно, я не сомневался, что никакого Дорэна они там не найдут, потому что его давно уже и след простыл, но позвонить все-таки стоило, что я и сделал — естественно, после того как связался с Джо. Он примчался в парк первым, умудрившись даже обогнать полицию, и сейчас вместе со мной мок под проливным дождем, слушая, как я излагаю свою историю сержанту. Рассказ мой, судя по всему, большого доверия у него не вызывал — выражение лица его было скептическим. При известии о том, что здесь скоро окажется Тарджент и можно будет перепоручить ему это маловразумительное дело, у сержанта явно словно камень с души упал — парень был так рад, что даже не пытался этого скрыть.

Я еще раз рассказал обо всем, что произошло — на это раз Тардженту. Он молча слушал, глубоко засунув руки в карманы, струйки дождя стекали с козырька его бейсболки.

— Шесть часов назад вы хотели убедить меня в том, что Алекса Джефферсона убил Дорэн, — проворчал Тарджент, глядя, как лучи карманных фонариков шарят по мокрой траве вокруг нас — копы все еще не потеряли надежды обнаружить след Дорэна. — А теперь говорите, что ошибались. Получается, он похитил вас и привез сюда только для того, чтобы это объяснить?

— Во всяком случае, он так сказал, — пожал плечами я.

— Тогда кто же убил Алекса Джефферсона?

— Понятия не имею.

— Как это? Неужто ваш приятель Дорэн забыл упомянуть о таком пустячке? — хмыкнул Тарджент. — Плохо, очень плохо. Однако, помнится, вы сказали, что Дорэн не пытался отрицать свою причастность к вымогательству, так? Даже, можно сказать, хвастался этим.

— Совершенно верно.

— А пока вы с ним были тут, он не делал попытки позвонить кому-то?

Я утер ладонью мокрое лицо, смахнул с ресниц и бровей капли дождя и помотал головой, окатив Тарджента веером брызг — в точности как собака, когда отряхивается.

— Нет. Да и зачем ему было кому-то звонить?

Вместо ответа Тарджент молча кивнул.

— Не хотите посидеть немного в моей машине? Я хочу сказать, вы оба? Хоть на какое-то время избавимся от дождя.

Мы забрались в его машину, Джо устроился сзади, Тарджент — на водительском месте, я — рядом. Тарджент включил в кабине свет, потом вытащил из кармана крохотный диктофон.

— Кажется, вы сказали, что Дорэн был у вас в семь вечера?

— Совершенно верно.

— И ни разу за это время никому не звонил, так?

— Нет, ни разу.

— А вот Карен Джефферсон сказала, что ей звонили около полуночи. Мы поставили телефон в ее доме на прослушку, так что у нас осталась запись этого разговора. — Он покрутил рукоятку, немного увеличил звук и повернулся ко мне. — Мне бы хотелось, чтобы вы послушали.

Он нажал клавишу — раздалось негромкое шипение, потом прорезался женский голос. Я узнал Карен.

— Алло?

— Как там поживают мои денежки? Готова принести их мне? Или тебе все некогда? И верно, ты ж у нас такая занятая, только с полицией и общаешься, где тебе время взять?

Второй голос казался абсолютно незнакомым и каким-то… неживым, что ли. Он звучал довольно странно, глухо и словно бы отстраненно, монотонная манера наводила на мысль, что это неслучайно. Скорее всего, этот тип воспользовался каким-то электронным устройством, способным изменить человеческий голос до неузнаваемости.

— Я не общ с полицией.

— Это неправда. Ты проводишь с ними немало времени, а ведь тебе, по-моему, ясно сказали, что ты не должна этого делать.

— Но они расследуют убийство моего мужа! Им приходится приезжать ко мне. Я не могу им помешать, слышите вы? Не могу им помешать!

В голосе Карен появились истерические нотки. Она злилась, но за этой злостью угадывался страх.

— На вас сейчас постоянно давят. Это очень плохо. Но я в этом не виноват. Мне пообещали заплатить. Если вам это не очень нравится, поговорите на эту тему с Линкольном Перри. Вы ведь и с ним проводите немало времени, верно?