Карин Жибель - Укус тени

— Доброе утро, майор…

Он сжимает челюсти, чтобы не стучали зубы. У него появляется надежда, что кофе, который она держит в руках, — для него.

Лидия садится на стул и делает глоток из чашки, пытаясь тем самым вызвать у своего пленника какую-нибудь реакцию. Но он никак не реагирует: не чертыхается и ни о чем не просит.

— У вас грязная голова, Бенуа!.. Ваши любовницы сочли бы вас гораздо менее привлекательным, если бы вы предстали перед ними в таком виде!

Она делает еще один глоток. Судя по запаху, в чашке — кофе арабика.

— Хотите кофе? Он, между прочим, очень вкусный…

— Я в этом не сомневаюсь.

Бенуа старается, чтобы его голос не дрожал от холода.

— Но сначала вам нужно принести мне извинения за вчерашнее…

— Извинения? И за что же я должен извиняться?

— Видимо, за то, что вы оскорбили меня. «Ты мне осточертела! », «А не пошла бы ты к черту?!» Вы должны извиниться за все эти «любезности», которые не говорят женщинам мужчины, считающие себя хорошо воспитанными.

Но Бенуа не собирается за что-либо извиняться. Лидия подходит к решетке, специально держа чашку с кофе так, чтобы он ее хорошо видел.

— Итак, майор…

Бенуа поворачивает голову в сторону подвального окошка.

— Не хочешь унижаться, да? Ты слишком гордый… Но через несколько дней — а может, даже через несколько часов — я заставлю тебя подавить в себе гордость. От нее не останется и следа.

— В этом и заключается твоя затея? Ты просто хочешь меня унизить? Надеешься, что я стану перед тобой пресмыкаться?

— Непременно… Черви должны пресмыкаться.

— Черви — да, а я — нет! Так что извини, дорогуша!

Лидия делает еще один глоток.

— А кофе и вправду вкусный… Ты точно его не хочешь?

— Можешь залить себе эту бурду в одно место!

— Ты грубиян, Бенуа…

— Ой, извините, мадемуазель! Я, бывает, и в самом деле веду себя невежливо — особенно когда меня бьют по яйцам!

— Знаешь, а я ведь могу сделать так, что ты умрешь от холода или голода… Твоя дальнейшая судьба зависит только от тебя самого.

— Ну так и дай мне спокойно подохнуть. Мне на это наплевать! Я уж скорее умру, чем стану прыгать перед тобой на задних лапках, как собачонка!

— О-о… Ты, похоже, уже забыл о том небольшом уроке, который я преподала тебе вчера! Хочешь, чтобы я снова взяла твой пистолет, Бенуа? Он лежит вон там, позади меня. Мне достаточно лишь протянуть руку…

Бенуа закрывает глаза. Нужно дать задний ход, причем побыстрее. Если она его ранит, он здесь долго не протянет.

— Хорошо, я прошу извинения за то, что оскорбил тебя… За то, что я обозвал тебя мерзавкой, — говорит он и добавляет: — И за все остальное.

— В твоих словах не чувствуется искренности!.. Ну-ка, постарайся, майор!

Он находит в себе силы улыбнуться в ответ, а затем — с трудом — поднимается на ноги. Лидия, однако, даже не собирается отходить от решетки: он ведь в любом случае больше не станет хватать ее руками. Он уже понял, что ключей у нее при себе нет.

Они стоят лицом к лицу и могут коснуться друг друга; они сжимают пальцами одни и те же прутья решетки.

— Послушай, Лидия, у меня такое впечатление, что я видел тебя раньше… Мы с тобой уже где-то встречались, да?

— Да, встречались… Первый раз — три месяца назад.

«Она следила за мной целых три месяца! А я ничего не заметил. Никудышный я, однако, полицейский. Или у нее — настоящий талант по части слежки!»

— Я пришла в твой комиссариат, чтобы подать заявление. У меня тогда угнали машину.

— И твое заявление принял я?.. Хотя нет, я бы об этом помнил… Ты такая красивая, что тебя невозможно забыть!

— Ты опять решил прибегнуть к своим донжуанским штучкам?

— Нет, я и в самом деле так думаю.

— Мое заявление действительно принял не ты. Его приняла какая-то женщина. Молодая, с характером. По-моему, капитан Фасани… Но ты зашел в ее кабинет, когда я из него уже выходила. Мы с тобой столкнулись в дверях…

— А-а… Ты именно тогда решила меня убить? Я, наверное, забыл с тобой поздороваться? Или… или моя коллега не смогла разыскать твою машину?

Лидия легко касается пальцами его шеи и пристально смотрит ему в глаза.

Бенуа не пытается оттолкнуть ее руку. Ее прикосновение вызывает у него приятное ощущение тепла. Удивительное ощущение.

— Ты такой холодный, как сама смерть, Бенуа… Я предпочла бы, чтобы ты был без щетины. Ненавижу небритых мужчин!

— Дай мне бритву, и тогда я смогу устранить этот недостаток!

— Я подумаю.

— Так я заслужил кофе?

Ее рука все еще касается его шеи, и у него вдруг возникает желание поломать ей пальцы. Или откусить их и съесть. Уж больно сильно его мучает все усиливающееся чувство голода.

Ему также хочется и еще кое-чего… Он испытывает к этой женщине влечение. Какое-то странное влечение.

Лидия протягивает Бенуа чашку.

Чашка пуста.

— Пока, дорогуша ! — говорит Лидия и уходит.

Экстренное совещание в комиссариате полиции в Безансоне.

Проводит это совещание капитан Фасани. Она и члены вверенной ей бригады обсуждают ход проводимого ими расследования.

— Что дал опрос соседей, лейтенант Торез? — спрашивает Джамиля властным голосом.

Эрик Торез — один из самых преданных подчиненных майора Лорана. Он его самый лучший сотрудник и к тому же близкий друг.

— Ничего интересного, — отвечает лейтенант. — Какие-то местные сплетни — не более того!

— А вы опросили всех соседей? — беспокоится Фабр. — Вы уверены, что никого не забыли?

Торез бросает мрачный взгляд на Фабра. «Этот тип, похоже, решил, что будет учить нас нашему же ремеслу. Как будто мы тут все новички!»

— Да, майор, всех, — вежливо отвечает Торез. — Точнее говоря, почти всех…

— Что значит «почти»?

У лейтенанта начинают радостно поблескивать глаза: господин всезнайка попался в приготовленную для него ловушку.

— Есть одна бабуля, которую допросить не удалось, — начинает объяснять Торез под лукавыми взглядами своих сослуживцев. — Она ближайшая соседка Лорана. Мы не смогли ее допросить, потому что она находится в больнице!

— А что помешало вам съездить к ней в больницу? — не унимается парижанин.

— Видите ли, майор, эта дама лежит в реанимации и вот-вот испустит дух! Кроме того, она попала туда задолго до исчезновения Бенуа! Но если вы настаиваете, я могу тотчас же поехать в больницу, попытаться привести старушку в чувство и затем тщательно допросить ее, чтобы узнать, что же она сделала с майором Лораном. Может, мне удастся продемонстрировать всем тамошним врачам, как нужно правильно приводить в чувство находящихся при смерти пациентов!!!

Фабр сердито хмурится, и Джамиля, не желая допускать обострения, поспешно направляет ход обсуждения в нужное ей русло.