Карин Жибель - Укус тени

— Понятно… А как вы думаете, мадам Лоран, что произошло с вашим мужем?

— Да откуда же я знаю?! Это вы должны разобраться и сказать мне, что с ним произошло! Вы обязаны найти его!

— Как раз это мы и пытаемся сделать, Гаэль, — вмешивается Джамиля.

— Что мне от вас нужно, так это ваши личные предположения, мадам Лоран, — говорит Фабр.

— Я… я сначала подумала, что он попал в аварию. Здесь у нас есть дороги, по которым мало кто ездит, и если авария происходит на такой дороге, то помощь приходит обычно не сразу. Однако теперь я вижу, что ошибалась, потому что, случись подобное, его бы уже нашли…

— Я с тобой согласна, — кивает Джамиля, — вряд ли он попал в аварию.

— Затем я подумала, — продолжает Гаэль, — что на него, наверное, напали…

— Напали?!

— Да… Бенуа, знаете ли, всегда любил роскошные автомобили. Машина обошлась ему в кругленькую сумму. Он ездит на «ауди». На него могли напасть, чтобы завладеть автомобилем. Если произошло нечто подобное, он сейчас, возможно, лежит израненный где-то на полпути от Дижона до нашей деревушки!

— Понимаешь, Гаэль, мы ведь обратились за помощью в жандармерию. По нашей просьбе они начали осматривать все региональные дороги… Но тут есть одна проблема: мы не знаем, по какому маршруту он ехал. Это усложняет задачу, но…

Гаэль вдруг дает волю слезам, но затем берет себя в руки.

— У него есть какие-нибудь враги, мадам Лоран? — спрашивает после паузы Фабр. — Я имею в виду сугубо личных врагов…

— Нет… Насколько я знаю, нет…

— А… не знаете ли вы, есть у него… любовница?

Лицо Гаэль становится каменным. Джамиля покашливает, чтобы хоть чем-то заполнить наступившую тишину, которая с каждой секундой становится все напряженнее.

— Любовница? — наконец переспрашивает Гаэль, явно смущенная вопросом Фабра.

— Да… Как вы думаете, у него были какие-нибудь внебрачные связи? Мне жаль, что приходится задавать вам столь бестактный вопрос, но необходимо проработать все возможные версии…

— Я… Думаю, что нет…

— Хорошо… Ну что ж, вот, пожалуй, и все, о чем мы хотели вас спросить. А теперь позвольте откланяться.

— Мы сделаем все, что в наших силах, — обещает Джамиля. — У тебя есть какие-нибудь близкие родственники, друзья — то есть люди, которые могут побыть с тобой, пока мы ищем Бенуа? Просто чтобы ты не оставалась одна…

— Завтра сюда приедут родители Бенуа. Я поставила их в известность только сегодня утром. Мне не хотелось их волновать… Кстати, я вовсе не одна: у меня есть Жереми. Не переживай, я выдержу этот удар…

— Будьте мужественной, мадам, — говорит на прощание Фабр, пожимая Гаэль руку. — Как только у нас появятся какие-нибудь новости, мы вам позвоним.

На этот раз он уже не смог спать.

Если бы он заснул в таком холоде, то, возможно, очень сильно простудился бы. Поэтому Бенуа устроил себе «спортивную ночь». Занимался он, правда, совсем не тем спортом, каким привык заниматься по ночам! Он делал приседания, наклоны, махи руками и ногами, упражнения для брюшного пресса. И очень много ходил по кругу. Намотал немало километров!

Зарождается новый день. Бенуа, изнемогая от усталости, садится на пол и прислоняется спиной к влажной стене. Вскоре от холода у него начинают стучать зубы. Его одежда и — с некоторых пор — его одеяло лежат на «вражеской территории», издевательски брошенные в том месте, до которого Бенуа лишь чуть-чуть не дотягивается.

А его мучительница сейчас наверняка дрыхнет в теплой и уютной кровати!

Перед мысленным взором Бенуа начинают появляться жестокие сцены, от которых у него на душе становится немного легче. Он представляет себе, что душит Лидию — то просто руками, то при помощи подушки. Хотя нет, о подушке ему лучше не думать.

Самое главное сейчас — не заснуть.

Интересно, какая в этой дыре температура? Градусов десять, а то и меньше. Впрочем, нет, должно быть, больше десяти, а иначе бы он уже окочурился… Да, температура вроде бы вполне достаточная для того, чтобы немножко поспать. Хотя бы час…

Но заснуть Бенуа не удается: он не может подавить в теле дрожь, да и зубы то и дело стучат от холода. А еще ему не дает покоя пустой желудок, ибо он не в состоянии заполнить его чем-либо, кроме холодной воды… Однако майор готов проглотить что угодно, только не холодную воду. Уж лучше пусть непитьевую, но только чтобы она не была холодной!

Он вспоминает, как Лидия целилась в него из пистолета…

«Нет, она меня не убьет. Если бы Лидия хотела меня убить, она бы уже давно это сделала… А вот прострелить мне ногу эта гнида вполне может, это точно!.. Если я хочу отсюда выбраться, мне нужно быть по отношению к ней более покладистым… А может, как раз наоборот: если я пойду на попятную, ей станет неинтересно со мной возиться и она меня прикончит…»

Бенуа обхватывает руками свое туловище и шевелит ногами, чтобы хоть как-то согреться.

Он пытается думать — конечно же, не об угрожающем ему переохлаждении организма!

«Я должен понять, что ей от меня нужно, — если тут вообще можно что-нибудь понять… Если можно осмыслить самое большое из ее безумств — ее странную логику… Мне необходимо разобраться в том, каковы мотивы этой ненормальной… Надо проложить себе путь в трущобы ее рассудка, пробить брешь в этом неприступном бастионе и затем проникнуть туда подобно троянскому коню, чтобы разломать все изнутри… Нужно попытаться стать тонким тактиком и психиатром, что не так-то просто для обыкновенного полицейского… а тем более обыкновенного полицейского, сидящего в одних трусах взаперти в подвале!.. Что бы дальше ни произошло, эта мерзавка мне за все ответит. Если я сумею отсюда выбраться, она — клянусь честью! — получит по заслугам. Нужно накапливать в себе ненависть… Ненависть может помочь перенести очень и очень многое. Ненависть — удивительный стимулятор. Гораздо более эффективный, чем витамин С, амфетамины и кокаин…»

Раздается скрип двери, загорается свет.

Сегодня хищница проснулась рано! Она, по-видимому, торопится взглянуть, как отразились на ее жертве холодная ночь и бессонница. Лидия спускается по лестнице, держа в руке чашку с дымящимся кофе. Она даже успела сделать макияж и так же красива, как прежде.

И вдруг Бенуа осознает, что когда-то уже видел эту женщину. Да, он видел ее еще до того, как встретился с ней на дороге и угодил в этот подвал.

Впрочем, если она следила за ним в течение нескольких недель, в этом нет ничего удивительного… Она могла попасться ему на глаза где угодно: в бистро, на улице или даже в зеркале заднего вида его автомобиля. Он напрягает память, рассеянно глядя, как она улыбается ему фальшивой улыбкой. Вот ведь змея!