Питер Бенчли - Остров

– А третье? Вы сказали, три с половиной.

Виндзор некоторое время пристально смотрел на Мейнарда, затем сделал глоток джина.

– Неважно. Я опять болтаю вздор. По крайней мере, у меня была должность, пока один коллегиальный совет не завел на меня клеветническое дело.

– Чем вы сейчас занимаетесь?

– То одним, то другим. Ловлю рыбу. Сдаю лодки в аренду. Лежу под деревом и жду своего билета в неоткрытую страну. Поиск каких жемчужин журналистики заставил “Тудей” послать вас сюда?

– А я думал, барабаны рассказали вам обо всем.

– Иногда они запинаются. Горячие следы? Навидадские мотивы? Карнавал на Кайкос? Канализация в раю – сермяжная правда? – Виндзор подмигнул. – Становится поздно. Ничего. Не говорите, если не желаете. Тайны – это такой багаж, без которого я могу и обойтись.

– Едва ли это тайна, – сказал Мейнард. – Я бы не отказался от того, чтоб действительно обладать какой-то тайной, но я знаю слишком мало.

Он рассказал Виндзору о пропавших судах, о своих беседах с Флорио и Мейкписом. Ради краткости детали он опускал.

– Огорчительно то, – сказал он под конец, – что я не верю, что в этом деле существует какая-то “дымовая завеса”. Мне кажется, это просто тот случай, когда люди не знают об этом, с одной стороны, и, с другой стороны, им наплевать.

– Вы правы, – Виндзор выразительно кивнул. – Мои друзья, сделанные из черного дерева, не способны на какое-то прикрытие. У кого-нибудь из них непременно развязался бы язык. Хотя бы только ради удовольствия увидеть соперника на виселице. Уверяю вас, проблема здесь в том, что один тонет из-за браконьера, другой сам по себе, третий связался с наркотиками, так что в общем и целом цифра получается впечатляющая. Вас не очень удовлетворит такой ответ, но это правда.

– Вы говорите с такой уверенностью...

– Я в этом уверен, – сказал Виндзор. – Давно уже я перестал гоняться за каждой тенью. Теперь же, – он осушил свой стакан и съехал с табурета, – я должен удалиться в объятия Морфея. Я бы сказал “оревуар”, но утром вас здесь уже не будет. Так что я говорю “адье”.

– Спасибо за угощение.

– Для меня это только удовольствие. – Виндзор сделал было шаг, но язык его все еще не мог остановиться: – И помяни в своих молитвах весь выпитый сегодня джин! – Он хихикнул.

Мейнард засмеялся и отсалютовал ему стаканом.

Виндзор похлопал его по плечу.

– Жаль, что вы уезжаете. Мне так нравится, когда меня могут оценить.

Из глубин сна Мейнарда вывел Юстин, который тряс его за плечо и шептал:

– Где пистолет?

– У меня под подушкой. А что?

– Тот полицейский стоит за дверью.

Мейнард выбрался из кровати и открыл дверь. На пороге стоял сержант Уэскотт, по его пухлым щекам стекал пот. Над его головой кружилась мошкара.

– У меня есть для вас самолет, – сказал Уэскотт.

– Восхитительно. Когда?

– В одиннадцать часов... завтра.

– А почему не сегодня?

– Не мог никого заставить.

Мейнард стал было спорить, но понял, что это бесполезно.

– Хорошо. Но сегодня мне нужно позвонить.

– Никаких звонков. Телефон все еще сломан.

– А как вы позвонили, чтобы вызвать самолет?

– Этим утром в аэропорту побывал один парень.

– Этим утром был самолет, и вы нас не позвали?

– Парень не хотел вас брать.

– Вы имеете в виду, что его не устроила ваша цена, так?

– Эй! Кто вы такие, по вашему мнению? Я стараюсь сделать вам одолжение...

– Меня бы устроила ваша цена.

– Теперь слишком поздно. Дайте мне сто долларов.

– Зачем? Самолет будет здесь только завтра.

– Ради уверенности. Или же этот парень не вернется.

– Сержант... идите, и ради уверенности грызите свою лапу.

Уэскотт, протянув руку, взял Мейнарда за локоть.

– Мне кажется, что до прибытия самолета мне следовало бы посадить вас в тюрьму.

Мейнард взглянул вниз, на руку Уэскотта, затем вверх, в его крошечные глазки.

– Если вы не уберете свою руку, – сказал он ровно, – я вам сломаю вашу чертову шею.

Уэскотт отпустил локоть Мейнарда. Мейнард, сделав шаг назад, захлопнул дверь.

– Тебе не следовало это делать, – заметил Юстин. – Теперь самолета никогда не будет.

– Самолет будет. Разве может эта свинья отказаться от сотни долларов? – Мейнард махнул рукой и переключился на другое. – Теперь... ты слышал его, приятель. Чем бы ты хотел сегодня заняться?

– Разве ты не понимаешь, папа? – Юстин чуть не плакал. – Мама же меня убьет!

– Юстин... – Мейнард его по-дружески пихнул. – Не тревожься насчет мамы. Не беспокойся ни о чем. Хочешь половить рыбу?

– У меня даже нет удочки.

– Найдем. У тебя есть нож, мы сделаем удочку. Может, наймем лодку. Тебе когда-нибудь попадалась барракуда? А как они сопротивляются!

После завтрака Мейнард повел Юстина к столику регистратора и поинтересовался насчет рыбной ловли. На потертом, покрытом пятнами плесени картонном плакате, стоявшем на столе, рекламировались поездки с целью рыбной ловли на борту “Мэри Бет”.

Мейнард, указав на плакат, спросил клерка:

– Сколько стоит полдня?

– Нисколько.

– А... может быть, я могу оплатить стоимость горючего.

Клерк усмехнулся.

– Это ничего не стоит, потому что оно никуда не плавает. Судно разбилось, все его удилища сломались, так что хозяин уехал домой.

– Почему же вы не убрали плакат?

– А кому он мешает?

– Понятно, – терпеливо сказал Мейнард. – Где я мог бы взять напрокат удочки?

– Нигде не можете.

– Хорошо. Я сделаю пару самодельных. Как насчет лодки? Можно “Уэйлер”. Даже “Сэйлфиш”.

– Нету. У доктора Виндзора есть несколько, но он их больше не дает напрокат.

– Мне он говорил, что дает. Вчера вечером.

Клерк пожал плечами.

– Может, тогда и дает. Я не могу уследить, как быстро меняются вещи вокруг.

– Где он живет?

– На том конце дороги.

– Какой дороги?

– Дороги. Здесь только одна дорога.

– Как мне узнать его дом?

– Вы его услышите.

– Услышу его?!

Клерк кивнул. Он потянулся рукой под прилавок.

– Если вы пойдете, спрыснитесь этим. – Он вручил Мейнарду баллончик “Дип-Вудсофф”, от насекомых.

– Спасибо. – Мейнард опрыскал себя и Юстина, и вернул баллончик.

– У вас есть пятьдесят центов? – спросил клерк. Мейнард улыбнулся.

– Пятьдесят центов за опрыскивание?

– Двадцать пять. Вы спрыснулись вдвоем.

Мейнард сунул руку в карман. Мелочи у него не было.

– Извините, у меня нет.

– Тем хуже для меня, значит. – Клерк покачал головой. – Мне бы пригодились эти пятьдесят центов.

Дорога представляла собой грязную полосу, прорубленную в зарослях колючего кустарника, кактусов, колючих грушевых деревьев и морского винограда. Москиты собирались в тучи, которые вылетали из невидимых болот и проносились через дорогу. Жирное, маслянистое средство от насекомых оказалось эффективным: москиты набрасывались на проходящих, зависая в нескольких дюймах от открытой кожи, расшифровывали химические сигналы, идущие от репеллента, и по какому-то безмолвному сигналу отлетали в кусты. В листве был целый мир звуков – жужжанье, щелчки и свист птиц.