Николь Нойбауэр - Подвал. В плену

– Почему Оливер сбегал из школы?

– Он не сбегал! – Баптист вскинул руку и жестикулировал в сантиметре от лица Вехтера. – Я сам забрал его оттуда.

Крохотные капельки слюны попали Вехтеру на лицо. Он стоял, держа руки в карманах, неподвижный, как ледяной валун. Вехтера пробовали сдвинуть с места и не такие важные птицы, как этот дурак.

Однажды он уже смотрел одному «ангелу ада» [27] «Ангелы Ада» – один из крупнейших в мире мотоклубов, имеющий свои филиалы по всему миру. Его члены часто вступают в конфликты с правоохранительными органами. в зрачки размером с булавочную головку и даже не покачнулся. Баптист по сравнению с ним был не более чем муха, бьющаяся в стекло.

– От директора школы я слышал другую версию.

– Школа вынуждена перестраховываться. Они ведь не смогли взять травлю ученика под контроль. Оливер лишь защищался. Я его вырастил и научил защищаться.

Оливер не защитился. Если Баптист и воспитывал сына в таком духе, то его методика потерпела крах. Оливер дал себя избить без сопротивления, как беззащитный ягненок. Дома. Только в школе он держал в руке нож.

– Если вы поговорили с директором школы, то зачем еще раз приехали ко мне?

Вехтер молчал, выдерживая паузу, пока Баптист сам ее не прервал:

– У него в руке был нож, и только. Они на уроке искусств вырезали паспарту, он не хотел поранить товарища. И этого ведь не произошло, не так ли?

– Его пришлось держать четверым школьникам, а учительница спряталась за кафедрой. Господин Баптист, этого слишком много, чтобы можно было просто сказать: «Ничего не случилось».

– Они бесконечно допрашивали его, как одержимого. Только потому, что мальчику ничто не нравилось. – Баптист отступил на шаг, покачал головой.

– Вы вместе с руководством школы решили замять это дело, потому что никто из вас не хотел лишней огласки в прессе. Но вдруг тем самым вы оказали медвежью услугу Оливеру? Может, ему уже тогда требовалась помощь?

Возможно, это был крик Оливера о помощи. Может, и убийства никакого не произошло бы, если бы тогда его кто-нибудь выслушал.

Баптист взглянул наружу, на вьюгу, его лицо посерело от зимнего дневного света. Небо походило на сплошное покрывало из свинца.

– Я мало знаю о нем.

– О собственном сыне?

– У вас есть дети, господин Вехтер?

– Нет.

«Больше нет. А раньше они у меня были?»

– Вы вообще имеете представление, насколько чужим может быть собственный ребенок? – Баптист повернулся к нему, его темные глаза казались бездонными пещерами. В них был страх. Впервые Вехтер ощутил к нему сочувствие – одинокий человек в стеклянном доме. – Я ничего не знаю об Оливере. Спросите его самого, что с ним случилось. Если он с вами заговорит. Вот уже много лет я живу под одной крышей с совершенно незнакомым человеком.

Тени плясали на его лице. Тысячи мелких линий. Тысячи тонких трещин.

Элли положила целлофановый пакет для улик со старомодной видеокассетой внутри на стол перед Лонером и молниеносно просканировала собеседника. Он был одним из тех мужчин, которые, отпуская усы, хотят скрыть слишком маленький подбородок.

«Сейчас посмотрим, у кого подбородок крепче», – подумала она.

Элли указала на пакет:

– Вы знаете, что это?

Лонер покачал головой.

– Запись с камеры видеонаблюдения за двадцать первое января из подземной парковки этого здания. Каждый, кто въезжает или выезжает, попадает на пленку данной камеры. Big Brother is watching you [28] Старший Брат смотрит на тебя ( англ. ). Цитата из романа Дж. Оруэлла «1984». .

Лонер окинул странным взглядом комнату, потом посмотрел на пакет.

– Вы не имеете права…

– Эту пленку мне добровольно передал один из сотрудников.

«Вопреки всем предписаниям», – видимо, хотел добавить Лонер. Он просто должен был так сказать. Элли взяла старый протокол допроса, который им предоставили франкфуртские коллеги. Ее сердце билось как никогда. Ах, у нее был еще один протокол.

– Сначала я вам зачитаю то, что вы, господин Лонер, говорили на последнем допросе.

– Да я же и так это знаю.

– Вы утверждали: «Около 13:00 мы вышли на ланч в ресторан “Донна Анна”. В 14:00 мы продолжили наш разговор в комнате № 3. Между 17:30 и 18:00 мы расстались с господином Баптистом». Вы хотите придерживаться этих показаний?

– Конечно.

Лонер почесал нос, чешуйки кожи упали на стол. Казалось, он рассыпался на части.

Элли пододвинула пленку к центру стола:

– Может, нам посмотреть эту запись у портье, который сидит внизу, или вы мне поверите на слово, если я расскажу, что мы увидим здесь? Но я предупреждаю вас: старикан в каморке варит отвратительнейший кофе. Не для беременных.

Ханнес перебил ее, фыркнув от смеха. Он стоял, прислонившись к металлической маркерной доске, и прикрывал рукой рот. Все это было сыграно для него. Если Элли справится, на обратном пути она обязательно получит два куска пирога. Нет, даже весь пирог.

– Я скажу вам, что на этой пленке. В тринадцать ноль ноль «Фольксваген Фаэтон» господина Баптиста выезжает из подземной парковки, он сам сидит за рулем, – продолжала она.

– Я об этом совсем забыл! Он хотел уладить еще какие-то дела.

– Да что вы, господин Лонер, избавьте нас от этого. Ни машина, ни ее водитель в тот день больше не появились в этом здании. У вас здесь видеонаблюдение, как в Алькатрасе [29] Алькатрас – остров в заливе Сан-Франциско, на котором в 1934–1963 гг. располагалась сверхзащищенная тюрьма для особо опасных преступников, получившая такое же название. .

Элли понимала, что одной записи с камеры видеонаблюдения им не хватит. Она доказывает лишь то, что Баптист выехал из этого здания не в то время, которое указывал позже. Лонер это тоже знал, он не был идиотом.

– Я не интересовался, где он паркует свою машину. У нас другая сфера деятельности.

– Я как-то не представляю господина Баптиста во франкфуртском метро, – произнесла Элли.

– Это не мое дело. Может, какая-то камера сломалась или… – Он стал говорить медленнее и в конце концов вообще умолк, словно внутри него села батарейка.

– Нам поговорить с персоналом ресторана «Донна Анна»? Это ведь недалеко отсюда. Наверняка они сохранили чек, – сказала Элли.

– Делайте то, что в ваших силах.

Ханнес подошел к нему и оперся руками о стол:

– Я не знаю, что рассказывал вам господин Баптист. Но в Мюнхене при ужасных обстоятельствах убита женщина. Ваш партнер по бизнесу – подозреваемый в этом убийстве.

Элли затаила дыхание. Это был их последний туз в рукаве. Может, Ханнес достал эту карту слишком рано?

– Подозреваемый? – Лонер покачал головой, как заводная кукла. – Об этом и речи никогда не было! Он рассказывал мне, что он вроде бы свидетель, но не хотел никого сердить. Он не хотел, чтобы полиция сверяла балансы.