Клэр Кендал - Дневник жертвы

Первая попытка оказалась не особенно удачной. Впрочем, это все-таки было лучше, чем ничего.

– Вам не кажется, что из-за этого суда нам следует быть более осмотрительными? – спросила она. Это было единственное, что пришло ей в голову.

Роберт смотрел на нее непонимающим взглядом.

– Я хочу сказать, быть бдительными. Внимательно смотреть по сторонам.

Его брови поползли вверх.

– Ну, на всякий случай, понимаете? Вдруг кому-нибудь вздумается нас преследовать или раскапывать информацию? – объясняла она, уже понимая, что все это звучит совершенно нелепо.

– Обвиняемые меня не пугают, Кларисса. И вас тоже не должны.

– Согласна. – Она прикусила губу, готовая сдаться.

– Они не станут вас преследовать.

– Конечно, не станут. Я знаю, что не надо об этом думать.

«Молодчина. Отличная работа! Предупредила, называется…» – думала она про себя.

– То, что вы нервничаете, вполне объяснимо. Я еще в тот вечер заметил. И теперь хочу вас успокоить.

– У вас неплохо получается! – Она пыталась убедить себя, что Роберт уже большой мальчик и способен сам о себе позаботиться; уж кому-кому, а ему точно нечего бояться.

– Я видел вас в поезде в самый первый день. Вы были очень… – он помедлил, подыскивая подходящее слово, – поглощены своим телефоном.

Она почувствовала тайное удовлетворение: было приятно, что Роберт обратил на нее внимание еще до того, как она узнала о его существовании. Когда ее незаметно разглядывал Рэйф, она реагировала совершенно по-другому и сейчас не могла не отметить эту разницу.

– Расскажите мне о пожарах, – попросила она, не желая снова пускать Рэйфа в свои мысли.

«Его здесь нет, – твердила она себе. – Я не позволю ему все испортить».

– Это очень скучная тема.

– Я вам не верю! Вы вовсе не думаете, что это скучно.

– Сейчас ваша очередь рассказывать. Почему вам так нравится шить?

Она взглянула на него исподлобья, удивленная вопросом.

– Сейчас не моя очередь.

– Назовите хотя бы первые сто причин. Мне очень интересно. – Он улыбнулся, и на щеках заиграли ямочки.

– Это у нас семейное. Наверно, передалось по наследству. Или меня просто очень хорошо вымуштровали. Моя бабушка могла сшить абсолютно все. А мама одно время даже преподавала рукоделие. Она у меня очень хорошая. Обожает шить и вязать. Вы, наверно, заметили, что у меня куча вязаных вещей?

Он засмеялся.

– Вы сами сшили это платье?

На ней было тонкое, струящееся, слегка приталенное трикотажное платье ежевичного цвета. Квадратный вырез открывал верхнюю часть груди. Мягкие вертикальные складки на лифе придавали платью что-то греческое. Длинные рукава плотно прилегали к коже: на запястьях все еще оставались следы.

– Да, – ответила она, чувствуя, как кровь приливает к щекам.

– Оно очень красивое. Очень… – Он запнулся. – А другие причины были?

– Мама говорит, что это полезно для нервов, – смущенно засмеялась она. – В общем, я думаю, что она права. Это очень важно – потратить время и сделать что-то самому, а не купить готовое. Создать своими руками что-то материальное… что можно потрогать. Мама приучила меня ценить штучные вещи и избегать стандартных. Но я знаю людей, которые считают, что это пустая трата времени.

– Например?

– Это что, экзамен? – спросила она, уклоняясь от ответа: ей не хотелось говорить о Генри.

Поезд остановился. Они поднялись со своих мест и, надев пальто, вышли на платформу. Перед зданием станции они попрощались.

На другой стороне улицы, в тени, она увидела Рэйфа. Он явно хотел дать ей понять, что все видит. Она не стала останавливаться. Пусть убедится, что его угрозы и слежка на нее не действуют. Она будет жить своей жизнью – и заведет бойфренда, если ей этого захочется. Пусть он даже и узнал кое-что про Роберта, что с того? Это ведь не секретная информация.

Роберт успел отойти всего на несколько футов.

– Я не забуду, Роберт!

– Не забудете что?

– Что в следующий раз ваша очередь рассказывать.

Он с серьезным видом кивнул. Кларисса повернулась и, не переставая улыбаться, вызывающе прошла прямо у Рэйфа под носом. Она чувствовала, что на этот раз Роберт смотрит ей вслед.

16 февраля, понедельник, 18:45

Мое сердце бьется чаще, чем мерцают эти красные цифры. На экране автоответчика – двузначное число. Меня это пугает: он уже много месяцев не подавал почти никаких признаков жизни – с тех самых пор, как ушел Генри.

Сорок. Сорок непрослушанных сообщений. Я уверена, что они от тебя: все мои знакомые, вместе взятые, не смогли бы оставить сорок сообщений за один день.

Нажимаю на кнопку и слушаю первое. Тишина. Полная. Заставляю себя прослушать все сорок в безумной надежде, что какое-нибудь из них окажется от Ровены. Но они, разумеется, не от нее; они все от тебя, и тот факт, что номер не определился, лишь подтверждает это. Недолго я наслаждалась своей маленькой победой на станции… Приказываю себе рассуждать спокойно и логично, несмотря на путающиеся мысли.

Надо понять, откуда у тебя мой номер. Вряд ли ты под каким-нибудь нелепым предлогом попросил его у Ровены: она бы моментально насторожилась. Наверно, виновата моя давняя привычка выбрасывать телефонные счета. Значит, ты нашел этот счет еще на позапрошлой неделе – ведь три дня назад у меня уже был шредер, и я позаботилась о том, чтобы пропустить через него все важное.

Не могу понять, почему ты так долго терпел. Я обязана найти причину. И я ее нахожу. Я поняла: ты умеешь себя контролировать! Умеешь – когда это нужно тебе. Ты отмеряешь дозы яда с филигранной точностью; твои атаки происходят в тщательно продуманном, одному тебе известном порядке, и ты заботишься о том, чтобы они происходили регулярно.

Надо сменить номер телефона и заблокировать звонки с анонимных номеров.

Все твои вещи хранятся в деревянном буфете, который реставрировал и полировал мой отец. Автоответчик отправится туда же. Вместе со своими сорока сообщениями.

«Храните доказательства в надежном месте. Это очень важно».

Протягиваю руку к телефону, и он тут же начинает звонить. Вскрикнув от неожиданности, я в ярости сжимаю губы: ты опять до меня добрался! Ты следил за мной и знаешь, что я сейчас дома. Знаешь, что я слышу твой звонок. Смотрю на экран: номер снова не определен. Не стану отвечать.

Бросаюсь на колени и быстро выдираю телефон из розетки в стене, не обращая внимания на ощущение, что мне снится кошмар и я не могу пошевелиться. Я успела это сделать, пока автоответчик не сработал; я заткнула тебе рот, и на этот раз ты не получишь удовольствия. Я не позволила тебе проникнуть в мою спальню. И ты больше никогда туда не попадешь.

17 февраля, вторник, 8:05

Тебе что, больше заняться нечем? Не надоело еще торчать тут и мерзнуть каждое утро?