Вики Филдс - Ад на земле (СИ)

− Вот я и сама не понимаю, но он жутко злится, когда речь заходит о Джоне.

− Джон, это?..

− Это мой мотоцикл! Аура, ты такая невнимательная! Я ведь говорила, что назвала его Джонни, в честь Джонни Деппа! – ворчала Кристина. Она страшным взглядом оценила сидящих на скамейке парней, с факультета генной инженерии, которые засмеялись, услышав ее последнюю фразу. – В общем, он не должен знать о нем.

− О ком? – не поняла я, убирая волосы с лица. Кристина тут же вышла из себя:

− О моем новом мотоцикле! Ты присутствуешь, когда я тебе это рассказываю, или нет?! Такое ощущение, что ты находишься в открытом космосе. Это выражение было у Майи с нашего факультета, когда она выступала с докладом о свойствах и реакциях химических соединений на основе квантовой механики.

− Э-э… − невразумительно протянула я. – Что?

− Ага. – Кристина была полностью в состоянии аффекта, ее глаза светились фанатичным блеском, и даже если бы мимо нас только что пробежало стадо слонов, девушка бы не заметила. – Я тоже сказала: «Что?», когда она выдвинула единственное правильное решение, по ее мнению , по уравнению Шредингера для атомно-молекулярных систем, хотя это ведь невозможно. Единогласно правильного ответа нет и быть не может. То есть, может, но Майе Холдинг этого не понять, с ее-то неустойчивой психикой. Она наделала кучу ошибок в своем… – Тут Кристина опомнилась и смущенно улыбнулась: − Прости, Аура, я тут немного не…э-э…забыла, где я.

− Ты мне рассказала про уравнение Шредингера, − улыбнулась я, и Кристина смутилась еще сильнее:

− Да уж… просто… Майя меня действительно довела. Погоди, о чем это я? Я ведь рассказывала о том, как Лиам ненавидит Джонни. Меня это очень ранит. Вот ответь ты мне, Аура, только честно! Что ты испытываешь к Джонни? – Кристина внимательно уставилась на меня.

− Э-э…я…

− Вот именно! А Лиам говорит, что я не могу спрашивать о таком всерьез! Но что здесь плохого, в конце концов?! Я люблю свой мотоцикл. Лиам, например, любит шоколадные головы в виде кукол братц, но ведь я молчу! – возмущалась Кристина, а меня стал распирать смех.

− Это не справедливо, − фыркнула я, и рассмеялась. Кристина тоже:

− Подумать только…шоколадки «Братц», – хихикала она, качая светловолосой головой.

Мы разошлись на первом этаже третьего корпуса: Кристина отправилась в 203 аудиторию, а я – в уборную. Меня все еще тянуло на смех от историй Кристины, но веселость тут же исчезла, стоило мне переступить порог туалета. У огромного зеркала стояли две, к сожалению, знакомые девушки: Мишель – та, которую Кристина натравила на Лиама, и высокая блондинка. Я мгновенно ее вспомнила, потому что именно на нее опрокинула свой напиток в клубе «Манхеттен», когда увидела Экейна. В мозгу тут же пронеслось несколько вариантов событий, один из которых (хороший) был закручен вокруг того, что они не вспомнят меня, а я прикинусь, что ошиблась дверью, и уйду. Но они выбрали второй вариант. Плохой вариант.

− Эй, Маритт, – обратилась к блондинке Мишель. Сегодня она была в красной тунике и высоких черных сапожках. По-моему, у этой особы нездоровая страсть к красному. – Это та девка, что решила подшутить надо мной со своей готичной подругой.

Маритт оценила меня презрительным взглядом и выдала:

− Ага, и я помню ее. Она вылила на меня свой мерзопакостный напиток.

− Это правда? – осведомилась Брюнетка-Мишель с уничтожающими нотками в голосе.

− Ага, – кивнула блондинка. Мишель уставилась на меня злобным взглядом:

− Ты осмелилась напасть на мою сестру?

У меня заледенело сердце, от чего стало трудно дышать.

− Я…я не нападала. – Я попятилась к двери. – Я просто… это случайно.

Значит они сестры. А ведь действительно у них есть что-то общее в лицах. Одинаковая агрессия по отношению ко мне.

− Имей в виду, дорогуша, – Мишель вытерла руки бумажным полотенцем, медленно подходя ко мне. Я уже представила, как она заставляет меня его съесть или что-то в этом роде. – Я надеюсь, что ты будешь осторожна в общении с нами. Иначе… − она не договорила, а просто прошла мимо, бросив использованное бумажное полотенце в меня. Но все было и так понятно. Если я сделаю что-то не то, у меня будут неприятности.

***

После того как лекция по истории закончилась, Хилари и Фэйт пригласили меня в кафе, но я тактично отказалась. Все, чего я хотела − сэкономить оставшиеся деньги, пока я не привыкла к городу и не устроилась на работу. Кроме того, я не знала, о чем могу говорить с этими девушками.

Они не настаивали.

В кафе «Шерри», куда я пришла чтобы провести время между лекциями, я заказала чай без сахара и устроилась у окна. Вид открывался прекрасный: мощеная улочка, домики из красного кирпича с балконами, на которых все еще стояли домашние растения, высокие деревья, которые только начали окрашиваться в желтовато-оранжевый цвет.

Мои мысли улетели далеко отсюда, в прошлое, туда, где мы с мамой работали в нашей оранжерее, выращивая цветы: я – розы, она – ромашки. Я пообещала ей, что попробую скрестить два вида, чтобы получилось одно растение. Единое целое. Мне было всего восемь лет, и я посмотрела «Бэтмена» незадолго до этого.

Я вынырнула из мыслей, когда на столе очутился чай, а напротив присела официантка. Я удивленно посмотрела на нее, но мое смущение тут же испарилось, уступив место всепоглощающему страху. Такому, который парализует. Когда видишь огромную собаку, которая смотрит на тебя не отрываясь, и знаешь: пошевелишься и она разорвет тебя в клочья. Ноги, руки, тело – ничто не двигается. Разум замер.

− Привет, Аура, − заговорил призрак из прошлого язвительным голосом Авы Шелтон. Я быстро оценила ее: рыжие косички, ярко-желтый джемпер, фартук с бейджиком. Нереальная. Она нереальная. – Надеюсь, в этот раз ты не сбежишь, как три года назад. Я уже и не надеялась, что мне удастся найти тебя.

Я стремительно вскочила, но Ава была быстрее: она словно лев дернулась вперед и схватила меня за запястье, строго приказав:

− Сядь. Ты уже не ребенок, дорогуша, чтобы играть в такие игры.

Я медленно опустилась на стул. Уверена, пальцы Авы на моем запястье почувствовали, как участился мой пульс. Я медленно задышала через нос, предвидя паническую атаку; перед глазами стало все расплываться.

Вдох-выдох.

Страшно до смерти.

Сквозь слезы я разглядела как Ава прищурилась:

− Что с тобой? Ты так ничего и не скажешь?

Я хочу уйти.

Я хочу уйти… просто уйти.

Я должна уехать из Эттон-Крик. Вернуться к брату.

Я зажмурилась.

− Почему ты плачешь? – голос Авы прозвучал в голове голосом Рэна Экейна, но, когда я открыла глаза, к сожалению напротив все еще была рыжеволосая девушка.