Альбина Нурисламова - Вычеркнутая из жизни

Руки не желали слушаться, движения были неуверенными, замедленными, как будто Кира находилась под водой. Голова слегка кружилась, ее мутило. Перед глазами, как наклонишься, плыли разноцветные круги. Она тяжело дышала. В палатке было зябко, изо рта шел пар. Но Кира не чувствовала холода. Наоборот, ее бросило в жар от усилий, которые приходилось прикладывать, чтобы просунуть руки в рукава или натянуть на голову шапку.

Оставалось только застегнуть молнию на пуховике, когда снова раздалось настойчивое тренькание. Это же телефон, запоздало ахнула Кира. Как она раньше не поняла?! Все-таки с ней что-то сильно не то! Звук шел из внутреннего кармана пуховика. Кира нащупала мобильник и кое-как извлекла его наружу. Телефон она узнала моментально: Саша подарил к Восьмому марта в прошлом году. И звонил тоже он. Кира несказанно обрадовалась, что сейчас услышит родной голос, но язык с трудом ворочался во рту, и она вяло проговорила:

– Алло. Я слушаю.

– Кира! Кирюха! Это ты? – завопил Сашка.

– Я.

– Господи, Кира, Кирюша, а я… – Саша не договорил. Послышались какие-то странные сдавленные звуки.

– Ты что, плачешь? – потрясенно спросила Кира. Она постепенно приходила в себя. Говорить было уже легче.

– От счастья, Кирюха! Не обращай внимания! Ты не представляешь, как я рад, что… Боже мой, Кирюха, ты жива! С тобой все в порядке?

– Да. Все хорошо.

– Но ты странно говоришь, – сказал муж.

– Только что проснулась.

– Где?

– Что – где? – не поняла Кира.

– Где ты проснулась? Я имею в виду, где ты сейчас?

– Не знаю. В палатке.

– В палате? – дрогнувшим голосом переспросил Саша. – Ты в больнице?

– Нет, – Кира пыталась говорить внятнее и громче, – я сказала: я в палатке.

– Ты одна? Рядом есть кто-нибудь?

– Внутри нет. Я проснулась одна. И ничего не помню. Совсем ничего! – Кира приготовилась заплакать.

Саша сразу уловил это и быстро спросил:

– Где находится палатка? Кирюша, выгляни наружу. Ты одета?

– Только что оделась.

– Не замерзла? – продолжал расспросы Саша. – Тебе тепло?

– Жарко.

– Так ты можешь выглянуть? Опиши мне, где ты.

Кира послушно выглянула из палатки. Пошатываясь, вышла наружу. В нескольких метрах от нее находилось озеро или пруд. Рядом с палаткой валялась пара лыж и палки. Чернели остатки костра. Кругом снег, но озеро льдом не покрыто. Темно-серая водная гладь искрилась на солнце.

– Кира? – обеспокоенно позвал Саша. – Ты меня слышишь? Что ты видишь? Где ты?

Кира вспомнила это место сразу же, хотя видела лишь однажды. По крайней мере, не помнила, чтобы ей приходилось бывать здесь часто.

– Это озеро, куда мы ездили летом с ребятами. – Она порадовалась, что говорит уже почти без труда, – Кара-Чокыр, кажется.

– Ты уверена? – после секундной заминки спросил муж.

– Абсолютно.

– Так… Собственно, этого и следовало ожидать. Я мог бы догадаться, – тихо пробормотал Саша.

– Что ты говоришь? Я не расслышала.

– Не обращай внимания. Послушай, солнышко, оставайся там, хорошо? Я сейчас за тобой приеду.

– Приезжай быстрее, Саш! – жалобно попросила Кира.

– Уже выхожу! – Сердце у него сжалось от ее тона. – Скажи мне, озеро далеко от дороги? Наверное, на машине не проехать?

Кира оглянулась по сторонам.

– Я на самом берегу, в низинке. А до дороги тут, по-моему, метров сорок. Или больше. Здесь лыжи. Видимо, я пришла на берег на лыжах. Но не помню как…

– Не думай об этом, хорошо? – мягко прервал Саша. – Я приеду, и мы разберемся, что к чему. Все, Кирюш. Телефон держи при себе. Озябнешь – закутайся еще во что-нибудь. Там есть одеяло?

– Есть.

– Вот и отлично. Жди меня. Если что, сразу звони.

– Я тебя люблю.

– И я тебя.

– Погоди, Саш! А где Гелька? – Внезапно Кире показалось, что она забыла что-то связанное с нею. «Может, мы поссорились?»

– Гелька с Серегой Борьку на республиканские соревнования по плаванию повезли. Сегодня должны вернуться. Все, Кирюха, я спешу к тебе!

– Пока. Целую.

– Целую. Держись.

Последние слова Саша договаривал, выйдя на балкон. Где-то там должны быть лыжи. Ага, вот они, родимые. И ботинки тут же. Кирины лыжи сиротливо приткнулись по соседству с Сашиными. Новехонькие. Несмотря на яростное сопротивление жены, он купил их четыре года назад. Но Кира его увлечения лыжными прогулками не разделяла, так и не съездила ни разу покататься. А вчера, выходит, встала на лыжи. Получается, ту пару, которая сейчас рядом с ней в Кара-Чокыре, Кира купила. Но зачем покупать лыжи, если они у тебя есть? Странно, странно.

Времени на размышления не было. Саша схватил лыжи, палки, ключи от машины и квартиры и выскочил из дома, не забыв сообщить Наташке, что поехал за женой. Выезжая со двора, позвонил Кириным родителям, в двух словах обрисовал ситуацию. Старики засуетились, чуть не плача от облегчения. Тесть предложил поехать с ним, но Саша, конечно, отказался.

Поговорив с Сашей, Кира почувствовала себя значительно лучше. Выбравшись из палатки, оказавшись на свежем воздухе, она окончательно пришла в себя. В голове прояснилось. Никак не проходила только тошнота, но Кира решила не обращать на нее внимания и приготовилась спокойно дождаться Сашу.

– Приберу тут все, – сама себе вслух сказала Кира. – Время пролетит быстрее.

Она забралась обратно в палатку, вытащила оттуда рюкзак. Задумчиво повертела в руках. Рюкзак как рюкзак. Практичного зеленого цвета. Необычным в нем было лишь то, что он, как и практически все остальные вещи, был ей абсолютно незнаком.

Погрузив руки в его полупустые недра, Кира обнаружила свой кошелек и ключи от квартиры. Интересно, где сумка? Ладно, об этом после. В рюкзаке обнаружился термос. Кира открыла крышку: чай был теплым, и она с наслаждением выпила почти половину. Вот теперь совсем хорошо.

Она вытащила из палатки спальник, одеяло, коврик, лампу. Надо бы все это упаковать. Уложив спальник на самое дно, сверху Кира пристроила одеяло и коврик, приткнула лампу. Палатку тащить в город не хотелось. Хотя вещь эта недешевая и полезная. Надо бы, конечно, разобрать ее, свернуть и уложить. Но Кира понятия не имела, как это делается. Очередная загадка. Каким образом она умудрилась установить ее вчера?!

Это не укладывалось в голове. Или она все же была не одна? Но тогда где тот (или те), кто приехал сюда с ней? Кто разложил костер? Принес дрова и ветки? Рядом валялась пустая пластиковая бутылочка из-под средства для розжига, но нигде – ни в карманах, ни в рюкзаке – не было спичек или зажигалки. Она не голодна, значит, что-то ела. Но возле костра было девственно чисто: ни остатков еды, ни пакетов, ни пластиковой посуды. Ничего. «Видимо, я с вечера все прибрала, а мусор просто выкинула. Вот только куда? Может, в воду?» – с трудом приписывая себе такой возмутительный поступок, подумала Кира.