Анна Белкина - G.O.G.R.

Коля объяснял Сидорову, что он должен будет делать, когда раздался звон звонка. Коля промедлил, не ожидав, что кто-то мог прийти. А Сидоров наскочил на него, отобрал оружие, выбросил бандита из гостиной в коридор. Коля рванул на кухню, наверное, чтобы найти там нож. Сидоров, с его пистолетом в руке, побежал за преступником. Коля прыгнул на бегу и выбил у сержанта свой пистолет. Оружие отлетело в сторону. Сидоров ударил Колю в ответ, бросив его на пол.

— Откройте, пожалуйста! — послышалось в коридоре.

Сидоров понял, кто пришёл.

— Пётр Иванович! — крикнул он. — На помощь!

Коля уже вскочил и напал на сержанта, ударив ногой, отшвырнул к плите. Сержант рукой задел кастрюлю и вывернул рассольник на линолеум. Коля собирался нанести ещё один удар, но Сидоров перехватил его ногу и шваркнул Колю прямо в горячий рассольник. Бандит завопил, снова вскочил и набросился на сержанта, пытаясь загнать его в угол.

Пётр Иванович разбежался, и плечом вынес дверь. Увидев в квартире Колю, Серёгин насел на бандита и повалил его.

— Вяжи! — крикнул Серёгин.

Коля брыкался, вырывался, стремясь дотянуться до утонувшего в рассольнике пистолета. Сидоров выхватил из кармана наручники и тоже навалился на преступника.

Титаническим усилием Коля поднялся на ноги, сбросив милиционеров, сделал длинный скачок, и выпрыгнул в окошко.

— Догоняем его! — скомандовал Пётр Иванович, выбегая в подъезд.

Чтобы быстрее спуститься, Серёгин съехал по перилам.

Коля спрыгнул во двор и залез в свой джип.

— Саня, садись в «Москвич», будем брать его в клещи! — крикнул Пётр Иванович, заскакивая в «Самару».

Солнце уже село. Район освещали редкие фонари. Коля лихо выехал со двора, обдав грязью «Москвич» Сидорова. За Колей метнулась «Самара» Серёгина. Сидоров чуть было не потерял их из виду, пока дворники счищали с лобового стекла бурую жижу.

Коля петлял в джипе по узким улочкам Гладковки, в надежде оторваться от милиционеров. Зря он затеял эту кашу с Сидоровым! Артерран прибьёт его за это! Пётр Иванович не отставал. Он ехал за Колиным джипом, буквально, попятам. Пешеходы, которые иногда встречались по пути, в испуге разбегались в стороны.

Сидоров уже тут был. Он знал, как обогнать джип преступника короткой дорогой. Коля пытался отстреливаться, целясь в колёса «Самары», но чуть не столкнулся с мусорным баком. Поэтому Коля решил смотреть на дорогу. Шоссе уже совсем близко. Сейчас Коля выедет на него. Но тут перед носом у него выпрыгнул «Москвич» Сидорова. Коля вжал в пол педаль тормоза, пытаясь избежать страшного столкновения. Колёса завизжали, джип застопорился вплотную к «Москвичу». Сзади затормозила «Самара». Пётр Иванович и Сидоров выскочили из машин одновременно, подлетели к джипу и вдвоём выволокли опешившего Колю на улицу. Сидоров надел на бандита наручники. Коля сипел ругательства, а Пётр Иванович посоветовал ему:

— Цыц!

— Он Муравьёва сцапал, — сказал Сидоров.

— Сейчас он нам быстро вывалит, где он его держит! — Пётр Иванович стукнул бандита в солнечное сплетение и ещё сильнее заломил ему руки.

— Выкладывай!

Коля закашлялся. Не в силах больше терпеть боль, он простонал:

— Он там, на шахте, в штольне…

— Спасибо, — поблагодарил Пётр Иванович, сажая Колю в свою «Самару». — Полезай!

Муравьёв пришёл в себя. Он почувствовал, что его руки и ноги стянуты верёвками, рот заткнут тряпкой. Открыв глаза, старший лейтенант увидел, что находится где-то в темноте. Вокруг было прохладно и сыро, пахло землёй. Муравьёв начал ворочаться, пытаясь ослабить путы. Наконец, ему удалось это сделать. Старший лейтенант освободился от верёвок. Вытащив изо рта тряпку, он долго плевался, потому что тряпка была грязная. Потом растёр руки и ноги. Встав, Муравьёв принялся искать выход. И услышал чей-то тихий плач. Старший лейтенант вгляделся в темноту. И различил чей-то смутный силуэт. Подойдя поближе, он понял, что это — женщина. Она тоже связана. Муравьёв развязал незнакомку. Она рыдала, не в силах выговорить ни слова. Старший лейтенант пытался успокоить её, помог ей встать на ноги.

— Сейчас, я вас выведу, — сказал он, хотя и сам не был уверен в том, что найдёт выход.

Муравьёв повёл женщину куда-то наугад. И тут увидел впереди свет. Он приближался: кто-то с фонариком шёл им на встречу.

Пётр Иванович разыскал в Колином джипе фонарик и теперь освещал им тёмную штольню. За ним шёл Сидоров.

— Сюда! — услышал он голос Муравьёва.

Коля, скованный, остался сидеть в служебной «Самаре» Петра Ивановича. Он был побит, перепачкан рассольником и… пойман. Всё, финиш, допрыгался: Пончик изловил! И тут дверца «Самары» открылась. Железная рука вытащила Колю наружу. Другая рука избавила от наручников.

— Идиот! — ругнулся освободитель и толкнул Колю к джипу «Лексус».

— Лезь, давай, пока Серёгин не захлопнул тебя в обезьянник! — та же железная рука засунула Колину голову под крышу джипа.

Джип «Лексус» развернулся и поспешно ретировался.

Пётр Иванович и Сидоров вместе с Муравьёвым вывели плачущую женщину из штольни на улицу. Женщина оказалась среднего возраста, с короткой стрижкой и в очках. А на улице их ждал ещё один сюрприз. Коля исчез. Рядом с «Самарой» валялись сломанные наручники.

— Зараза! — выплюнул Сидоров.

Муравьёв осторожно усадил женщину на заднее сиденье «Самары» и сел рядом с ней. Пётр Иванович подобрал наручники и запечатал в пакетике для вещдоков.

— Сабина, — произнесла женщина сквозь слёзы. — Я — Сабина…

Коля ехал на заднем сидении джипа «Лексус» и смотрел на проносящиеся мимо него городские огни.

— И кто тебя просил? — возмущался Генрих Артерран за рулём джипа. — Ты совсем обалдел. Нет, ты — ненормальный!

Коля молчал.

— Если ещё раз выкинешь что-нибудь подобное — так отхожу, что родная мать не узнает. Неделю выздоравливать будешь! Кстати, на тебе — Ярослав Семёнов, — напомнил Артерран. — Вот, его можно похитить. Даже нужно. А ментов мне больше не трожь. Вопросы есть?

Коля продолжал молчать.

— Вопросов нет, — Артерран вышвырнул Колю из «Лексуса» и умчался.

Секретарша Сумчатого Лерочка пришла домой. Разулась. Сняла розовую курточку и повесила её в шкаф. Потом прошла на кухню и принялась вытаскивать из сумки продукты. Персидская кошка Муська дымчатого окраса спрыгнула с обеденного стола и закрутилась у ног хозяйки.

— Вот, хулиганка! — прикрикнула Лерочка на это пушистое животное. — Опять на столе спала! Тебе там, что, мёдом намазано? Нет, скорее «Вискасом»! — улыбнулась девушка, вытаскивая из сумки пачку кошачьего корма.

Ей было двадцать четыре года. Она жила в квартире одна. Родители Лерочки купили домик под Донецком и переехали туда. Мать сказала: