Евгения Лазарева - Нызга

– Неужели ты видишь меня впервые? – усмехается Дара.

– Просто каждый раз изумляюсь заново, – пытаюсь подыграть я ей.

– Давненько не слышала ничего подобного.

– Слушай, а почему вас с Зорданом так беспокоят накладки нашего полета? – вдруг не в тему выпаливаю я и, тем не менее, не отвожу взор.

На самом деле, ничего такого я не собирался спрашивать. Вылетело само. Но что-то проскальзывает в ее взгляде, она чуть плотнее, чем нужно, сжимает губы, сцепляет руки в замок.

– Неужели тебе все кажется нормальным? – после паузы спрашивает она.

– Ну да, идет не совсем гладко. Но тут ведь не детская площадка.

– Вот именно! Неужели ты еще не понял, что самая маленькая заковыка именно здесь и рискует перерасти в большую напасть?

– Ты, конечно, права, – соглашаюсь я. – Однако такое впечатление, что вы видите за происходящим нечто большее. То, что нам, другим членам команды, совсем не так очевидно.

– Я много лет провела в космосе и много чего повидала, – несколько наставительно произносит Дара.

– Я тоже, – хмыкаю я.

– Ты?? – поражается она.

– Конечно, – немного смущаясь, опускаю я голову. – Да будет тебе известно, что я родился и прожил первые пять лет в далеком космосе. Мои родители были участниками экспедиции на Тобос.

Глаза Дары расширяются, брови ползут вверх.

– Тобос? Постой, постой… Неужели? Так ты и есть тот самый малыш Вылчек?

Я морщусь. Вот ведь незадача, такое определение мне явно претит. Да еще через столько лет.

– Ну, как видишь, уже давно не малыш. Однако память сохраняет многое из того, что хотелось бы забыть. И я прекрасно помню, как череда якобы случайностей привела к беде.

Дара молчит, словно все еще не верит мне.

– Действительно, – продолжаю я. – Нужно быть настороже, четко отслеживать события. Но в вашем случае это не то. У меня четкое ощущение, что вы не просто начеку, а будто знаете что-то, будто видите некую аналогию. И страшно боитесь того, что может открыться вашим глазам.

– Может быть, ты и прав, – поглаживает она губы.

– Так поделись со мной, тебе в любом случае станет легче.

– Нет, ну с ума сойти! – не может успокоиться Дара. – Ведь я же тебя знаю, пусть и чисто визуально, еще с космической школы. И вдруг оказывается, что ты – тот самый малыш Вылчек!

Мне ясно, что Дара не хочет разговаривать на тему своих предчувствий, она сознательно уводит беседу в другую сторону. Ну, хорошо. На «нет» и суда нет. Верно? Займемся текущими делами. Склоняюсь к монитору, нацепляю обруч мысленных импульсов, и пошла работа.

– Что-то Рыся сегодня не идет, – как бы между прочим замечает Дара.

Я изумленно выставляюсь на нее:

– А что, она обещала?

– Мне нет, – блуждая взглядом по рубке, отвечает эта пантера.

– Тогда чего ради она должна придти? – продолжаю поражаться я.

– Ну, тебе лучше знать.

Я решительно снимаю обруч и продолжаю рассматривать свою спутницу. Да-а, действительно женская душа – это загадка. Вот к чему Дара спросила про Рысю? А? Ответов может быть много, и я не поручусь за верность ни одного из них.

– Развлекла бы нас, принесла еды. Разве плохо? – тут Дара глядит на меня в упор и усмехается.

Здорово! А вот это она к чему сказала? Дразнит меня, что ли? Или приглашает поиграть в некую игру? Ладно… Будь по-твоему.

– Ну, и что? Сильно я постарел по сравнению с прошлым разом? – прикидываясь поленом, интересуюсь я.

Ее зрачки чуть расширяются, она явно удивлена поворотом событий, однако никак не показывает этого. Склоняет голову набок, принимается крутить прядь волос.

– Так что, рыжая красавица Рыся не навестит сегодня малыша Вереса Вылчека?

Я чувствую, как лицо мое каменеет. Девушка, вне сомнений, издевается надо мной. Отлично! Однако какая муха ее укусила? Неужели задел вопрос о том, что они там с Зорданом скрывают?

– Знаешь, – после паузы произношу я. – Вот все думаю, не начать ли мне красить волосы, пока они совсем не поседели. Как ты считаешь?

Дара кусает губы, потом начинает смеяться:

– А ты востер, признаться. Ладно, ничья.

Интересно, в какие игрушки она играет? Что, вообще, все это значит? Надеваю обруч и тянусь к монитору.

– Значит, ты проверил все показания приборов и ничего не обнаружил? – не отстает она.

– Слушай, – с досадой бросаю я. – Я бы хотел поработать. Извини.

– Брось дуться! Это тебе не идет, – тут Дара кидает в меня скатанный бумажный шарик.

Развлечение продолжается? Но взор ее удивительно ясен, а выражение лица вполне себе бесхитростное. Ну, хорошо.

– Давай, баш на баш? – предлагаю я. – Тебе ведь любопытно, это очевидно. Я тебе свои выводы, ты мне – свои.

– Все-таки, как-то не хватает Рыси, – с сомнением тянет Дара, потом быстро взглядывает на меня и снова смеется. – Ну, ладно, этот совет проведем без нее, так и быть.

– Какой совет?? – недоумеваю я.

– Военный, конечно же! Какой же еще? – распахивает она глаза.

Опять издевается! Вот чертовка.

– Чур, ты рассказываешь первым.

– Ну, ладно, – соглашаюсь я. – Что именно ты хочешь услышать?

– Хотелось бы понять, почему ты вообще решил начать проверку.

– Ну, как тебе сказать… Конечно, тогда я еще не знал, что нас, как минимум, четверо таких. Но мне уже было известно, что у Данга схожие проблемы, он мне сам рассказал, – начинаю я. – В общем, очень странно, когда двое на корабле мучаются кошмарами сходного содержания, хотя условия существования этих двоих ничем не отличаются от образа жизни других членов экипажа. Поэтому я предположил, что после выхода из подпространства корабль попал в узкую зону некоего излучения, вполне возможно, очень точечного. Но ничего конкретнее на тот момент придумать не удалось, считал, что если что-то нащупаю, то и разобраться смогу. А на самом деле, обнаружить что-либо так и не получилось. Видимо, дело здесь все-таки в чем-то другом.

– И теперь, когда ты знаешь о четверых, твое мнение не изменилось? – она принимается постукивать пальцами по столу.

– Естественно, нет. Заковыка здесь в какой-то другой вещи, которая объединяет всех нас. Но в какой именно, сказать не берусь, – я развожу руками.

Дара качает ногой, задумчиво хмурит брови:

– Дело в том, что в областях, близких к межгалактическому пространству, пропадает намного больше кораблей, чем где-либо еще – ты должен знать статистику.

– Это легко объяснить, разве нет?

– Не так уж и легко, – говорит она. – Чем отличается неисследованная область внутри галактики от аналогичной вне ее? Ведь теория имеется и на то, и на другое. Тогда почему на один корабль, исчезнувший внутри нашей звездной системы, приходится три из тех, что покинули ее границы?

Недоуменно пожимаю плечами, так как, честно говоря, никакой подобной статистики не видел, и такие сведения для меня новость. То, что хотя бы раз в несколько лет пропадает корабль, это, конечно, знает всякий. Но ведь люди интенсивно осваивают космос, и мало ли что может случиться на его неизведанных просторах, ведь человек – крайне хрупкое создание, как, впрочем, и все его машины. И по большому счету, что он может противопоставить безбрежному пространству Вселенной кроме своего разума?