Евгения Лазарева - Нызга

© Евгения Лазарева, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Светлые точки звезд, размытые запятые туманностей. Затейливая вязь непонятных знаков щедрой рукой разбросана по черному бархату. Вон там угадываются фразы и даже целые абзацы. А здесь – сплошные провалы, оставленные то ли по недосмотру, то ли по злому умыслу. Теплой искрой скользит корабль сквозь паутину пространства, стараясь не зацепиться за поля притяжения небесных тел. Внутри звездного странника все спит, только бесшумная автоматика не знает покоя, ведя янтарную капсулу по заданному курсу.

Мерно вздымаются грудные клетки членов экипажа, погруженного в анабиотический сон. Подрагивает страницами книжка, забытая кем-то в кают-компании. Мигают огоньки оборудования в рубке. Тишина и полумрак в каютах, коридорах и рабочих комнатах. Корабль два дня назад вышел из подпространства и неутомимо движется к цели. Вот-вот застрекочут машины, возвращая людей к жизни, вот-вот наполнятся суетой и веселой беготней все закоулки мощного звездолета. Ну а пока все тихо. Дремлет, покачивая головой, кибер-попугай, застывший на жердочке. Отсвечивают цветными вспышками надписи на переборках. Да шевелятся, уползая и наплывая, тени в углах. Ни звука.

Но вдруг словно сквозняк проносится по пустынным лабиринтам, приоткрывая незапертую в спешке дверь, цепляя оставленный шутником полосатый волчок и заставляя его вертеться. Анализаторы вздрагивают, вытягивают щупальца в попытке уловить неучтенный параметр. Однако все уже снова в норме. Никаких искажений, никаких изменений. Безмолвие.

В темной области пространства проявляется вытянутая бесформенная тень. Покрутившись, чернильной кляксой она устремляется вслед кораблю. Нагнав, некоторое время следует рядом, будто присматривается, принюхивается. Плотная, гибкая, явно чего-то ищущая или ждущая.

Наконец то ли выбрав, то ли найдя, она единым рывком просачивается, растворяется в оболочке звездолета, не оставляя после себя никаких следов.

Янтарная капсула мчится по заданному курсу. Мигают приборы, отсвечивают цветными вспышками надписи. Анализаторы неподвижно находятся в своих нишах. Кибер-попугай уныло клюет носом в кают-компании. Все параметры в норме, отклонений нет. До пробуждения команды еще два дня.

До чего, оказывается, приятно подрыхнуть, друзья. А еще говорят, что анабиоз никак не влияет на деятельность организма. Да враки все это, вот что я вам скажу. Каждый раз одно и то же. Правда, матерым космическим волком меня пока сложно назвать, но ведь это уже третий полет. И всегда именно так. Пару дней в любом случае маешься от внезапно накатывающей вялости, а уж вставать утром – и подавно неохота. Вот, как и вчера, ко мне стучит Рыся, заливается звонким смехом:

– Верес, вставай! На зарядку, засоня! Проспишь все на свете!

Я что-то недовольно мычу, показываю двери язык и, перевернувшись на бок, собираюсь подремать еще немного. Но не тут-то было. Бодрая музыка разбивает покой каюты, врываясь через динамики с потолка. Это они тоже специально придумали, видимо, сонливость мучает не меня одного. Ну и ладно!

Вскакиваю, быстро споласкиваю лицо и бегу в спортзал, где собрались уже почти все наши. Только Данга не хватает да вахтенных.

– Похоже, Данг еще почище тебя будет, – подмигивает Рыся.

А Течер дружески пихает меня в бок.

– Да пошли вы все, – бормочу я и принимаюсь за комплекс упражнений.

Потом бассейн – Рыся никак не может удержаться, чтобы не окатить меня водой – душ, завтрак, на который в конце концов приплетается сонный Данг. Ребята подшучивают над ним, особенно старается, конечно, Течер, наш записной остряк. Но Данг непробиваем, и за это я его уважаю. Затем мы разбредаемся по рабочим местам, хотя дел у большинства из нас пока не густо. Вот прибудем на место, к предполагаемой планете, тогда и закрутится колесо.

Настраиваю приборы, запускаю программу наблюдения местных небесных объектов – сегодня, во время ночной вахты, мы с Дарой проверим корректность рассчитанного курса, по которому следует наш корабль. Хотя это я лукавлю, не мы – а одна Дара. Я просто предоставлю ей результаты наблюдений, проверять-то будет она. У меня нет квалификации штурмана, да и Дара никому не позволит соваться в ее работу. Кроме, конечно, капитана. Дара у нас очень серьезная девушка, не то что Рыся – смешливая, конопатая и рыжая. Ну, я не к тому, что рыжие – они плохие, нет, совсем даже напротив! Рыся вообще мой лучший друг здесь, если уж на то пошло. Просто она во всем видит сначала забавное, а уж потом что-то другое. Не зря Течер – ее близкий приятель. Хотя… Хотя вот насчет ее работы это не так. Тьфу! Совсем запутался. Короче, веселая она очень в отличие от Дары.

– Чего пригрузился, недотепа? – Рыся, хрустя яблоком, хитро щурит глаза из-за моей спины. – В программе косячок? Или вынырнули не там, где положено?

Вот ведь подкралась лисица! Как на мягких лапах!

– Сама недотепа! Ясно? А людей так пугать нельзя, заикой сделаешь.

– Тебя, что ли? Тысяча потов сойдет, пока сделаешь, – обгрызание яблока продолжается под ехидный смешок.

– Похоже, тебе совершенно нечем заняться. Верно? Вот и стращаешь товарищей. Чтобы, так сказать, заполнить лечебный отсек болящими.

– Дурачок ты Верес, уже и пошутить нельзя. Я и подумать не могла, что ты так струхнешь. Надо же, как задумался. Умора! Все о Даре? – тут Рыся изображает знойную красавицу и томно поводит очами.

Я не выдерживаю и прыскаю. А через секунду мы хохочем уже оба, не в силах удержаться.

– О чем это вы, братцы кролики? – в комнату заруливает Глисс и краснеет, выставившись на Рысю.

– Да так, ни о чем, – Рыся водит пальцем по краю стола, потом толкает меня локтем, и мы опять заливаемся смехом.

– Балбесы безработные, только бы развлекаться, – бурчит Глисс.

– Ну, почему же? Вот Верес вполне себе при деле. Разве нет?

– Ага, – поддерживаю я Рысю. – Мы, Глисс, с тобой трудимся, не покладая рук. А она вон знай себе развлекается. Ай-яй-яй, Рыся! Как тебе не стыдно!

Рыся щелкает меня по затылку, серьезно смотрит на Глисса и вдруг заявляет:

– Глисс, ты зря считаешь, что влюблен в меня. Это все ерунда, твои измышления, понимаешь? Даже если оставить в стороне то, что мы совсем не подходим друг другу, здесь мы все просто товарищи, сослуживцы. Не надо страстей и эмоций. В походе они лишние. Неужели не ясно?

Глисс вздыхает, шлепает большой ладонью по карманам комбинезона, словно что-то проверяет, и неловко поворачивается к двери.

– Вон и Верес тоже считает, что немножко влюблен. Только в Дару. Да, Верес? А на самом деле все это пустое. Шелуха! – Рыся вновь щурит на меня светлые, будто ставшие желто-рыжими глаза.