Евгения Лазарева - Нызга

– Хуже всего, что как раз вспомнить ничего не могу! Только отвращение до тошноты, хоть к унитазу беги.

Я рассматриваю покрытое каплями воды лицо товарища и раздумываю, сказать ли о собственных проблемах. Данг терпеливо ждет, ухватившись рукой за перегородку.

– Хватит лясы точить, всю воду выльете! – хмыкает Течер, проходя мимо, и строит страшную рожу.

Провожая его взглядом, я почему-то решаю умолчать, что мне тоже снится какое-то дерьмо. Правда, сплю я, в отличие от Данга, хорошо.

– Знаешь, наверное, тебе стоит обратиться к Рысе, – наконец советую я. – Может, это реакция на анабиоз. А может, что-то психологическое.

Выключаю воду, заворачиваюсь полотенцем и, дружески похлопав Данга по мокрому плечу, направляюсь к выходу.

– Ну, да, нашел, что посоветовать! Как раз Рыся-то и насмешничает надо мной больше всех, – укоризненно фыркает Данг.

Я оглядываюсь:

– Не будь дураком, Рыся очень хороший врач. Ты ведь понимаешь, еще несколько дней и ты отрубишься прямо на рабочем месте.

За завтраком я поочередно оглядываю каждого из нашей команды, словно пытаюсь прочесть то, что они прячут за улыбающимися и беззаботными физиономиями. Интересно, скольких еще мучают кошмары? О подобном осложнении я даже не слышал. Сонливость – да. Может быть, некоторая вялость в первые два дня. Но не страшные сны.

Вот за дальним столом Глисс рассказывает что-то веселое Рысе, мне не слышно. Она удивленно приподнимает брови, а потом начинает смеяться. И вдруг переводит взгляд на меня. Секунду смотрит, а затем подмигивает. Я сразу же поворачиваюсь в сторону, чтобы проказница Рыся не принялась подшучивать надо мной. И натыкаюсь на взор Дары. Она смотрит твердо, пристально и даже оценивающе. Вновь приходит мысль о звере, скрывающемся в засаде.

– Как дела, Верес? – красиво вырезанные ноздри чуть подрагивают, словно она вынюхивает что-то.

– А у тебя? – задаю встречный вопрос я.

– Я первая спросила, – парирует она.

– Неплохо, – я корчу серьезную мину. – Пытаюсь исследовать межзвездную среду.

– Звучит интригующе. Честное слово, – Дара едва заметно улыбается. – Приходи сегодня около полудня в рубку. Предстоит небольшой разворот, это потребует ручного управления. Наверное, тебе будет интересно.

– Да, звучит неплохо, – важничаю я.

– Вот и хорошо, – произносит она и обращается к Лукки, видимо, возобновляя прерванный разговор.

Теперь мне виден только ее затылок, вернее, небрежно забранные черные, как смоль, волосы. Занятно, зачем она пригласила меня? Чтобы что-то обсудить? Или я ей просто нравлюсь?

Ровно в полдень по бортовому времени захожу в рубку. Зордан поднимает голову:

– Да, Верес.

Дара оглядывается и, увидев меня, машет рукой:

– Это я его пригласила, если ты не против. Через пять минут будем делать поворот согласно корректировке курса. Думаю, членам команды не помешает посмотреть на это вживую.

Зордан усмехается, чешет кончик носа и комментирует:

– Ага, наверное, особенно в этом заинтересован Верес, – снова хмыкает. – Да ты, в общем-то, не стесняйся, – это он мне. – Устраивайся в том кресле. Сейчас все и начнется.

Чувствуя себя немного дураком, сажусь на край сидения. Дара, ободряюще улыбнувшись мне, возвращается к своим экранам. Зордан тоже склонятся к монитору. Наступает тишина, нарушаемая лишь попискиванием каких-то приборов – Глиссу лучше знать, каких. Одно дело находиться здесь во время дежурства, дилетантом, так сказать. А другое – когда положенные им места занимают асы. М-да, и чего приперся, спрашивается.

– Курс выверен и проверен. Можно начинать маневр, – подает голос капитан.

– Есть начинать маневр! – рапортует Дара.

Потом кидает взгляд на правый монитор, берется за ручки штурвала. Ее мышцы перекатываются под тонкой тканью, сильные пальцы уверенно сжимают рычаги управления кораблем, пряди волос струятся по спине, профиль словно выписан углем на светлой бумаге.

– Верес. Верес! Взгляни на центральный экран, это действительно достойно восхищения, – Зордан ехидно щурится и качает головой.

Послушный указанию я перевожу взор и в самом деле замираю от восторга. Тьма, что, казалось, преследовала нас последние несколько дней, все больше уходит влево, изгоняемая звездным роем, постепенно наплывающим справа. Корабль, не дрогнув ни одной своей частью, поворачивает, открывая взгляду россыпь драгоценных камней на черном бархате. Картина настолько великолепна, что я невольно ахаю и вновь отдаю себе отчет, что именно из-за этого многие идут в космос. Не за приключениями, не за новыми знаниями и открытиями, а именно для того чтобы увидеть и ощутить бесконечную мощь и совершенство Вселенной. А увидев, усомниться в богоподобии человека.

– Ну, что? Потрясает? Никогда не смогу привыкнуть к этому, – Зордан понимающе улыбается.

– Поворот завершен, – докладывает черноволосая красавица и отпускает штурвал, передавая управление автоматике.

– Пойду принесу нам всем кофе, – Зордан встает.

– Мне, пожалуйста, апельсиновый сок, – привередничает Дара.

– Как прикажете, милая леди, – Зордан делает шутливый полупоклон и выходит.

Дара внимательно смотрит на меня, приложив пальцы к губам:

– Понравилось?

– Будто ослепительный пример победы добра над злом, света над тьмой, – серьезно отвечаю я.

– Именно поэтому ты и был приглашен сегодня. Тебя слишком поразил рассказ Рыси, это было видно. Вся эта история и до сих пор не отпускает твою душу.

– С чего ты взяла? – искренне недоумеваю я.

– Ты словно ранен. Но не пулей, а чем-то таким, что разъедает постепенно. И началось все это с рассказа Рыси, а не с моей легенды. Будто она разбередила нечто в тебе.

– По-моему, ты сочиняешь, – пытаюсь улыбнуться я.

– Нет, ты тогда даже в лице переменился. И с того момента все время думаешь обо всех тех событиях. Как пазл пытаешься собрать. Только не получается.

– Да ну! Ты преувеличиваешь. Я действительно размышляю, уж больно там все непонятно. Однако, не все время, поверь.

– Как бы там ни было, сегодня ты воочию увидел, что тьма уступает давлению света.

– Подчиняясь твоей воле, – пытаюсь пошутить я.

– Пусть в данном случае и так, – Дара улыбается. – Не грузи себя тем, чего распутать не в силах. Это лишняя трата энергии. Пусть подобными делами занимаются те, кому такое по зубам. Выброси всю эту историю из головы, – она дружески кладет ладонь на мою руку.

Всматриваюсь в ее черные как ночь глаза и пытаюсь понять, зачем она затеяла этот разговор. Какая ей разница, печален я или весел, удручен или бодр? И откуда она взяла, что я постоянно думаю о тех найденных звездолетах?

– Просто мысли мучают тебя, и ты словно стареешь у меня на глазах, – тихо произносит Дара.