Инна Шаргородская - Охота на Овечкина

Почти в это самое время и совсем неподалеку от сада, где провел Михаил Анатольевич ужаснейшие часы своей жизни, по Моховой улице медленно и понуро шли трое мужчин и одна женщина. С виду они как будто ничем не отличались от обычных прохожих, и только очень внимательный взгляд мог заметить в их внешности некую странность. Что-то вроде того, как безошибочно узнается гражданин другой страны – то ли по походке, то ли по пуговицам.

Друг с другом эти четверо не разговаривали, брели молча и так же молча остановились посреди улицы. Женщина порылась в сумке и вынула оттуда кожаный мешочек, накрепко стянутый шнуром. Некоторое время она возилась с узлами, а спутники ее терпеливо ждали. Наконец она вытряхнула на ладонь маленький стеклянный кубик, внутри которого горела крохотная искорка, подняла голову и обвела взглядом мужчин. Двое чуть заметно кивнули, а третий сделал шаг назад.

– Я остаюсь, – сказал он хриплым голосом и откашлялся.

Это был пожилой, лысоватый человек невысокого роста, с ястребиным носом и узким тонкогубым ртом. Он сунул руки в карманы и с вызовом обвел взглядом остальных членов компании.

– Почему? – удивленно спросил высокий молодой красавец со светлыми волосами до плеч. – Что случилось, Доркин?

– И ты еще спрашиваешь, Лен? – тот, кого назвали Доркином, вскинул голову еще выше. – Что я скажу своему королю?

– А мы что скажем?

Третий мужчина, старик с окладистой седой бородой, укоризненно покачал головой.

– Так не годится, Баламут. Вместе делали дело, вместе и ответ держать.

– Я не об этом, – сказал Доркин и умолк.

Некоторое время все молчали, словно ожидая чего-то. Потом заговорила женщина, возраст которой было невозможно определить, а внешность была такова, что второй раз ей в лицо смотреть не хотелось:

– Не будем терять времени. Король ждет. Если он хочет остаться, пусть остается.

Она вытянула перед собой руку с кубиком.

– Подожди, Де Вайле, – торопливо сказал молодой блондин. – Как же он… как же ты останешься, Баламут? Без защиты и помощи… ты ведь уже не сможешь вернуться домой!

– Я и не вернусь. Один, во всяком случае.

– Пусть остается, – нетерпеливо повторила женщина. – Одним шутом на свете больше, одним меньше – какая разница? Идемте же!

Тут вмешался старик:

– Не злись, Де Вайле. Я и сам сначала неправильно его понял. Но Доркин не трус. Король доверяет ему больше, чем нам вместе взятым. Каково ему будет глядеть в глаза…

– Не лезь в мою душу, Гиб Гэлах, – оскалился тот. – Я не просил тебя об этом. Идите и оставьте меня. Я не собираюсь сдаваться.

Взгляды троих его спутников приковались к нему одинаково напряженно, но с разным выражением. Женщина смотрела чуть ли не с ненавистью. Молодой как будто колебался, не остаться ли и ему тоже. А глаза старика вдруг стали вдохновенно-отрешенными, словно он глядел сквозь Доркина в неведомое темное будущее. Доркин же отвечал всем взглядом, полным насмешливого вызова.

– Пусть будет так, – сказал наконец старик. – Может статься, тебе повезет. Во всяком случае, я вижу помощника и друга, он недалеко. Удачи тебе. Прощай.

Вызов в глазах Доркина угас. Он прищурился, криво усмехнулся.

– Спасибо. Прощайте.

Блондин крепко пожал ему руку, а женщина отвернулась. Еще мгновение они стояли перед ним, затем вошли в ближайшую подворотню. В руке Де Вайле ослепительно воссиял стеклянный кубик, озарив молнией каменные стены, и все трое исчезли с глаз, как не бывали.

За околицей пограничной деревушки их ждали оседланные кони, которых стерег малолетний сынишка пастуха. Отказавшись от четвертой лошади и расплатившись с мальчуганом, двое мужчин и женщина вскочили в седла и стремительным галопом понеслись прочь от границы навстречу медленно занимавшейся утренней заре.

Они скакали без отдыха двое суток, лишь несколько раз меняли лошадей на постоялых дворах и пользовались этими краткими минутами, чтобы немного подкрепиться. На рассвете третьего дня они прибыли в столицу Айрелойна. Подъехав к королевскому дворцу, спешились, старик показал страже перстень, который был у него на руке. Все трое, будучи незамедлительно пропущены, поднялись по парадной лестнице и направились к королевским покоям. Они нигде не задерживались, коротко кивая в ответ на приветствия придворных, словно торопились покончить наконец с тягостной обязанностью и принять заслуженный приговор.

Король Фенвик прервал военный совет, едва к нему подошел стражник с заветным перстнем в руке. Он велел собравшимся ждать и почти бегом покинул зал через боковую дверь. Там, в маленьком кабинете для конфиденциальных встреч, он увидел своих посланцев и, не здороваясь, спросил:

– Где?

Посланцы низко опустили головы. Затем старик выступил вперед и сказал, не поднимая головы:

– Мой господин… наша миссия не увенчалась успехом. Мы выследили даморов и переловили их всех по одному. Ни при ком из них не оказалось талисмана, и никто из них не сказал, где они спрятали принцессу. Последний, Магид – один из торговых советников короля Дамора – смеялся над нами, умирая. Он принял яд, чтобы не достаться нам живым.

Король Айрелойна, русобородый великан богатырского сложения, зажмурился, словно от сильной боли.

– Как это может быть, – сказал он сквозь зубы. – Они…

– Мой господин, – поспешно перебил его Гиб Гэлах, – мы считаем, что нам известны не все члены предательской группировки. Кто-то из них еще жив и владеет талисманом и принцессой. Ведь кто-то же должен воспользоваться плодами заговора, иначе вся затея теряет смысл!

– И что ты думаешь по этому поводу? – глухо спросил король.

– Я полагаю, что глава заговора пребывает в Даморе.

– И кто же это?

Старик развел руками.

– Нужно опять засылать в Дамор наших людей…

Король устремил на него тяжелый взгляд.

– Как ты себе это представляешь, Гиб Гэлах? Ты, провидец? Война начнется не сегодня-завтра, и, боюсь, это будет последняя наша война с Дамором. Король Редрик никогда не отличался миролюбивым нравом, а сейчас к тому же право на его стороне. Мы нарушили договор, и кто, скажи на милость, сможет убедить его в том, что это не наша вина? Где у нас доказательства, что принцессу Маэлиналь и талисман похитили его же люди? Он знает одно – мы не сдержали слова. О каких лазутчиках ты говоришь? Я каждый день с ужасом жду, что он пришлет мне головы моих послов. И это будет конец всему. А моя дочь…

Король вдруг осекся.

– Где Баламут? Он что… погиб?

– Нет, мой господин. Он… Вопреки очевидной безнадежности, он решил продолжать поиски в том мире. Но мы уверены, что принцессы там нет…

– Что? Он остался там?!

– Да.

– Чтоб вы провалились! – в сердцах сказал король и ударил кулаком по столу. – Единственный, кто мне нужен среди этого стада баранов… отправляйтесь за ним! Верните его! Скажите ему, что поздно уже искать мою девочку… надо спасать королевство!