Михаил Никитенко - Тяга к прекрасному. Авантюрная повесть

Потом профессора Карпова отвлек мелодичный звонок. Он вспомнил, что так звонил мобильный у его гостьи в течение этих нескольких часов, пока она была у него. Профессор вышел в коридор и прислушался.

Телефон звонил в кухне.

Он зашел в кухню, быстро нащупал в сумочке Инги телефон и достал его. На экране светилась надпись «Костя».

Профессор покрутил телефон в руках. Увидел на боковой панели кнопки со значками плюс и минус и нажал несколько раз на минус. Телефон затих. Дмитрий Евгеньевич положил его обратно в сумочку. Помялся. Снова порылся в сумке. Нашел паспорт гостьи. Ушел с ним к себе в кабинет, где на всякий случай переписал все данные. А потом, вернув все на место, зашел в ванну, умылся, переоделся в пижаму и, зайдя в спальню, лег рядом со спящей девушкой. На душе было тихо и радостно. Сегодня он не один – в его постели спит молодая женщина.

Он ничем не мог и не смел навредить своей гостье. Он мог только осторожно прижиматься к ней и гладить ее тело своими шершавыми прохладными ладонями. Это был его новый ценный экспонат.

Прижавшись к Инге, профессор незаметно задремал и проснулся только под утро, когда почувствовал, что замерзает. Оказалось, что его гостья, озябнув во сне, стянула все одеяло на себя и основательно в него закуталась.

10

Этой ночью Костя довел себя до полного истощения. Он не мог спать. Сильно болела нога, но это было фоном для другой изматывающей боли. Он не давал себе заснуть мыслями об Инге. Его терзала беспощадная ревность. Костя навыдумывал себе целый ворох грязных мыслей об измене Инги и смаковал их во всех подробностях, доводя себя до исступления.

Инга девушка ветреная. Костя это прекрасно знал. Глухие намеки о ее легком поведении долетали до него от доброжелателей постоянно. У него не было прямых улик, но он сам подозревал ее в запредельном флирте с некоторыми общими знакомыми. И как Костя ни старался отмахнуться от слухов и подозрений, но ревность находила лазейки, чтобы растревожить душу, заставляя ревновать по поводу и без. Он упивался этим ядовитым чувством, не имея возможности излить его на объект своего обожания. Один раз Костя попробовал выяснить отношения, но Инга заявила, что если еще раз она увидит его вспышку ревности, то они расстанутся навсегда. Костя побоялся «расстаться навсегда». Единственное, что могло притупить ревность – это постоянно держать Ингу на виду, по мере своих возможностей. А теперь она пропала, и целый вечер он не мог до нее дозвониться!

В семь утра, совершенно измотанный, он решился позвонить Инге на домашний телефон, не смотря на то, что трубку может снять ее мать. Они с ее мамашей терпеть не могли друг друга. И что странно эта неприязнь возникла на пустом месте. Просто один раз увиделись на дне рождения Инги и от всей души стали презирать друг друга.

Возможно, убеждал он себя, у нее что-то случилось с мобильным телефоном, а он как дурак долбился на него целый вечер со своего и маминого мобильника. А сейчас рано утром она уже должна быть, при любых обстоятельствах, дома. Во сколько бы ни пришла вчера домой Инга, она должна была вернуться не позже двенадцати – начала первого. В это время на ее станцию приходила последняя электричка и Инга, ни при каких обстоятельствах, ее не пропустит. Значит, в семь утра он застанет ее дома.

Костя резко сел и сильная боль скрутила ногу так, что даже дыхание перехватило. Он тупо смотрел в пространство, потихоньку восстанавливая дыхание и пережидая, когда притупится боль. Появилась большая проблема – он не может самостоятельно добраться до домашнего телефона. Наконец способность мыслить спокойно вернулась. Он взял мобильный и набрал телефон своей мамы.

– Что, сына?! – она ворвалась в комнату через пять секунд, растрепанная, в наспех накинутом на ночную рубашку халате.

– Мама, дай мне домашний телефон.

Мать вышла и вернулась с трубкой радиотелефона.

– Семь часов. – проворчала она, протягивая сыну трубку. – Рано еще звонить…

– Угу… – буркнул в ответ Костя. Он вдруг сообразил, что позвонить-то можно было и со своего мобильника, а не тревожить мать.

Костя набрал номер телефона. К трубке долго никто не подходил, и звонок автоматически сбросился. Костя растерялся – допустить, что никого нет дома у Инги, он не мог. Может, не слышат? Костя снова набрал номер и стал считать гудки. Даже если ее мать сегодня в ночную смену – Инга должна уже услышать, как звонит телефон и подойти.

На десятом гудке в трубке щелкнуло, и он услышал недовольное сонное: «аллё…». Это была ее мама.

«Неудачное начало…» – подумал Костя. Однако сейчас было не до церемоний. Костя чертыхнулся про себя и сжав волю в кулак выдавил из себя:

– Надежда Семеновна, здравствуйте. Ингу можно?

– Костя – это ты? – недовольно спросили его на том конце провода.

– Да…

– Костя, – семь утра! – сердито буркнула мама девушки. – Я только заснула после ночной. Ты хочешь меня довести до инфаркта?

– Надежда Семеновна, Ингу можно позвать? – стараясь ничем не выдавать раздражения, повторил свою просьбу Костя.

– Инги нету! Я думала она с тобой… – мать Инги последнюю фразу произнесла с намеком и запнулась, подыскивая продолжение для того чтобы прояснить, что она думает по поводу того чем они вместе с Костей занимаются. Что поделать – мама Инги женщина простая, работница обойной фабрики.

– Как нету? – растерялся Костя. – Семь утра! Она должна быть дома!

– Вот так нету! Подожди!… – мать Инги снова запнулась. До нее дошло, что ее дочь не ночевала дома и ее разыскивает парень, у которого она должна была бы находиться, если уж не ночует дома. – Она вчера меня поставила в известность, что встречается с тобой!

– Надежда Семеновна, мы не встретились. Я ногу сломал!

– Дэ-э?… – этим пренебрежительным производным от «да» она выразила все: и сочувствие, и растерянность, и злорадство, у Кости даже скулы свело от злобы на это «дэ-э». – А где же Инга?

– Не знаю! – рявкнул Костя на тугодумную мамашу. – Я со вчерашнего вечера не могу до нее дозвониться и очень надеялся, что хотя бы мать знает, где находится ее беспутная дочь!

– Не ори на меня, сопляк!… – огрызнулась мамаша, но Костя не дослушал и бросил трубку.

«Очень неразумно сделал… – попенял он сам себе. – Рано или поздно она выйдет на связь со своей мамашей!… Ну и хрен с ним! Разберемся!»

Костю начал бить крупный озноб от бешенства – ревность вступила в крайнюю стадию обострения. Парень с головой зарылся под одеяло и, что есть силы, стукнул по загипсованной ноге здоровой пяткой. Боль вспыхнула с новой силой.

ЭТА ВЕРТЛЯВАЯ СУЧКА УЖЕ НЕ НОЧУЕТ ДОМА?! МОЖЕТ ОНА НАШЛА ЕМУ ЗАМЕНУ?! ОН ПЕРЕД НЕЙ СТЕЛЕТСЯ КАК КОВРИК, А ОНА ТОЛЬКО ОБ НЕГО НОЖКИ СВОИ ВЫТИРАЕТ?!