Виктор Старовойтов - Красный луг. Приключенческий роман

– Бежать? Нет, что ты! Да кто же ты?

– Я то? Варвара Ивановна Бабина, а ты кто?

Сердце чуть не выскочило из груди! Так запрыгало, что еле-еле удержал обеими руками. Онемел Костик, не в силах поверить своему счастью, только смотрел и смотрел в глаза её, любовался ею. А девушка необъяснимым каким-то чутьём своим угадала его душевное состояние, схватила за чуприну, притянула к себе и крепко-крепко поцеловала в моментально пересохшие губы. Сама, зардевшись, словно тюльпан в степи, впервые поцеловала мужчину, вскочила на резвые ножки и умчалась к деревне. Кинулся Костик за нею, да разве догонишь! Только и успел выдохнуть: – Варенька! Откуда-то издалека эхом донеслось, откликнулось на его призыв: – Догоняй!

Сердцем принял призыв, кинулся за девушкой, но не смог догнать, только и слышал зазывной смех её где-то впереди. В сумерках выскользнула Варенька из комнат, пришла к нему и вновь целовала горячие уста, пока не позвала мать. Убежала девчонка Варенька, а Костику не до сна стало, всё никак не верится ему, что всё происходит наяву, так и хочется войти в хозяйский дом и хорошенько рассмотреть спящую девчонку, но боязно… Варенька тоже не спала, и казалось ей, что всю свою не долгую жизнь прожила она рядом с этим человеком, давно – давно знает его. Вновь и вновь она вызывала в себе ощущение прикосновений его тела, губ и рук, ласкающих её и впервые за свои не полные четырнадцать лет она чувствовала себя старой умудрённой опытом женщиной… Она думала о том, что не раздумывая о последствиях, может отдаться ему, что вполне готова отдать ему не только своё молодое тело, но и душу и сердце, да что там, и жизнь в придачу. С тех пор так и повелось, лишь выдастся свободное время, Варя ищет встречи с Костей, причём даже не всегда осознанно. Работал Костя, окрылённый любовью за десятерых, а Варенька увивалась около, всякий раз находя удобный предлог, чтобы подольше побыть около любимого. Понимал Константин, что для хозяев, не смотря на молодость и силу, он прежде всего являлся лишь рабочей скотинкой и сватовство Вареньки может просто не состояться. Не находя иного выхода, они предпочитали встречаться тайно, не переходя границ дозволенного. Хозяева были польскими переселенцами со своими нравами и обычаями, но, главное, что роднило всех хозяйчиков, то была страсть к наживе. У Кости же ничего не было, ни дома, ни лома, не считая того, что успел уже получить от того же хозяина. Так что ни о каком родстве и речи быть не могло.

Под осень уже хозяйка проследила за дочерью и застала влюблённых в сарае за поцелуями, прогнала дочь домой. Побить при работнике не посмела, большеваты были у того сжатые кулаки, коль пригреет таким, вовек не очухаешься. Ушла Варенька и, сколько не прислушивался Костя, в доме было тихо

Не вышла в ту ночь больше Варенька, не пожелала любимому спокойной ночи, напрасно в вишеннике под окном заливался до утренней зари соловейко. Утром вышел хозяин во двор, пряча от работника глаза, подал ему горсть мятых десятирублёвок и новый солдатский, сделанный из конопляной добротной холстины, вещевой мешок, наполненный хлебом и солёным салом, не обидел при рассчёте, и на том спасибо доброму человеку, повелел убираться на все четыре стороны и навек забыть про молодую несмышлёную девчонку, хотя, если честно рассудить, то очень не хотелось хозяину лишаться такого работника, Господь тому свидетель. И дочку б не пожалел, гарный вышел бы зятёк, а про деток и говорить нечего… Надёжен, как та скала! Ан, проклятая баба всю-то ночь точила, гони да гони работника, пока греха не вышло… Махнул на прощание рукой Иван Бабин горестно, постарался незаметно смахнуть набежавшую не прошенную слезинку: -Прощевай, мил человек, иди от греха, ни мне, ни тебе проклятая баба покою не даст, изведёт измором. Иди ищи своё счастье на другой стороне, молода ещё Варька-то…

Ушёл Костя. Остановился у калитки, внимательно осмотрел плотно занавешенные окна. Нет, не шелохнулась занавеска, не крикнула любимая прощального слова… Молчал дом, как-то враз ставший враждебным и чужим. Ушёл солдат, понурившись, не глядя по сторонам и не оглядываясь, и долго ещё виднелась на пыльной дороге его согбенная фигурка. Шёл по-солдатски, не торопясь, размашисто и упруго. Поверили хозяева в уход работника, выпустили из тёмного чулана ненаглядную дочку.

– Ушёл твой хахаль насовсем, ищи теперь ветра в поле, даже проститься с тобой не захотел…

Сухими злыми глазами глянула дочь на мать свою и выскочила за дверь, дабы убедиться. Костика действительно нигде не было и даже охапку старого сена, где спал любимый, работники уже успели подобрать и подмести место… Не заплакала, вошла в сарай, в потайном местечке нашла записочку: – Жди, вернусь ночью.

Улыбнулась. Сунула записочку в рот и, почти не жуя, проглотила, заслышав чьи-то шаги. Никто не учил, сама догадалась, не приведи Господь, коли прознает мать, подымет работников, засаду устроят, убьют любимого.

– Не бывать этому!

Решилась на отчаянный шаг, вошла в дом, пряча глаза от матери, перекрестилась под образами, про себя моля о спасении и сохранении любимого человека, вслух же говоря совсем другое: – Ушёл. Бросил. А ну и катись, скатертью дорога… Эвон Петька Харюзов сватается, не одни башмаки сносил, около дома шастая, богат к тому ж, не чета тебе, голодранцу!

Мать удовлетворённо улыбалась.

– Правильно, дочка! Молода ещё, найдётся и тебе приличный парубок, не чета этому лапотнику…

Знала бы любимая мамочка, что творится в душе доченьки, не радовалась бы преждевременно! А Варенька виду не подавала, поела, хотя и без особого аппетита, чтобы не дразнить мать, пошла в поле с работниками, коим строго настрого было приказано присматривать за девкой. Варенька же вела себя прилежно, ничем не выдавая своего нарастающего волнения ближе к вечеру. Успокоенные родители и не подозревали, какие бури бушуют в сердечке дочки, что ждёт не дождётся она заветного часу встречи с любимым. Наступила ночь. Стихло всё в доме. Спят все. Заполночь встала Варенька тихохонько, прислушалась, не окликнет ли кто. Нет, не окликнули, крепко спят домочадцы. Похрапывают отец и мать, тихо сопят младшие и никто-никто не чувствует, что родная кровиночка покидает родительский кров навсегда. В лёгком летнем платьице выскочила Варенька босая навстречу своей судьбе. Из тени жерделы отделился человек, на короткое мгновение слились воедино две тени, а затем, взявшись за руки, исчезли за калиткой. Ночная прохлада и возбуждение крупной дрожью сотрясали тело любимой, не подумал Костя, что любимая поступит несколько легкомысленно, не прихватив тёплых вещей, но теперь было не до этого, нужно было уходить и, чем скорее и дальше, тем лучше. Костя накинул на девушку свою шинель, подхватил на руки, чтобы не поранила голые ноженьки, и углубился в лес. Варя прочитала прощальную молитву, помянув всех оставшихся, покрепче обняла своего Костика, прижалась доверчиво и безоглядно. Обратного пути не было! Рядом с любимым всё ей было нипочём, будь одна, она бы конечно испугалась идти ночью в ночной лес. А за ночь им надо было пройти большое расстояние, чтобы наверняка оторваться от возможной погони.