Всеволод Великанов - Неслыханная наглость

Ещё минуту постояв в оцепенении, он обратил внимание, что проходящих машин до сих пор нет и что он единственный свидетель происшедшего. Виктор быстро подошел к дипломату, с трудом оторвал от него окровавленную руку и швырнул в кювет. Затем обтер об снежную дорогу кровь с наручника и бросил дипломат в багажник. Наручник глухо ударил об огнетушитель, и этот звук окончательно привел его в чувства. Кораблёв быстро развернул машину и помчался в город. Лихорадочно заметались мысли.

Всё ли правильно сделал? Не оставил ли следов? Как же не оставил – ведь остался мой тормозной путь! Ну и что с того? Как что – ясно, что водитель какой-то машины был или свидетелем происшествия или, того хуже, сам нажал на кнопку радиоуправляемого устройства. А почему оно радиоуправляемое? Ведь никого не было! Значит, взорвалась взрывчатка самопроизвольно. Здесь два варианта: или по случайности, или кто-то подложил мину с часами. Если мина с часами, значит, не знали, что в машине может быть крупная сумма денег и не планировали ограбление, а просто рассчитались за что-то с водителем. Кстати, сколько же там денег? Ну, это дома всё спокойно разрешится. А может, зря не поехал дальше на дачу за записной книжкой, никто же не видел! Да нет, на обратном пути кто-нибудь запомнил бы номер, а то, что позже ехал, – время в головах сместится, не стоит попадать даже на такую заметку.

Встречных машин всё не было, подальше бы отъехать, прежде чем встречный водитель начнет вспоминать, кто же попадался ему на пути в этот промежуток времени. Прошло еще минут десять, когда впереди появился встречный «Запорожец». Поравнявшись, Виктор с облегчением заметил, что у «Запорожца» обледенели стекла. Слабо работает печка, вряд ли он сможет описать марку и цвет моей машины. Окончательно успокоившись, он еще энергичнее стал нажимать на акселератор.

Поставив машину на охраняемую автостоянку прямо возле дома, Виктор обмотал дипломат какой-то тряпкой из багажника, очень похожей на старую джинсовую куртку, и поднялся в квартиру. Переведя дух, он осторожно открыл находку. Деньги лежали плотными рядами. Высыпав все пачки, Кораблёв обнаружил двойное дно. В нижней секции дипломата оказалась разложенная по ячейкам, разобранная снайперская винтовка с глушителем.

Осмотрев оружие, Виктор с удивлением для себя отметил, что из винтовки пока не было произведено ни одного выстрела. «Новьё», – удовлетворительно хмыкнул Кораблёв и пересчитал пачки. «Так, денег двести тысяч зеленых, неплохо». Он ненадолго задумался. «Что-ж можно жить припеваючи, а можно…», – он никак не мог поверить, что эта давняя мысль вновь пришла ему в голову, – «Можно и почудить».

Дело в том, что Виктор давно уже был недоволен тем, как устроена жизнь в стране и непосредственно в родном городе. Бандитский беспредел перестроечных времён, когда за любой груз, перевозимый за пределами города, нужно было платить дорожным группировкам и передвигаться безопасно только имея бумажку с корявыми подписями главарей («Уплочено бригаде такой-то»), постепенно цивилизовался открытием охранных фирм с точно такими же задачами.

Город давно был поделен бандитами территориально на зоны своего влияния. В данное время существовало восемь группировок – по количеству районов в городе. Вот что больше всего бесило отставного майора – почему бандиты решили, что они главнее всех, почему, наезжая на предпринимателей, они вынуждают их делиться прибылью. Кто они такие, что за прослойка людей, возомнивших о себе, что имеют право просто отнимать деньги. Сама сущность криминального мира вызывала у Виктора брезгливость и одновременно тихую ярость.

Прошло часа три, как он в задумчивости сидел на диване в окружении кучи баксов и новенькой снайперской винтовки. Кораблёв почувствовал внутреннюю готовность, принятое решение принесло какое-то невероятное облегчение, какую-то лёгкость во всём теле, ясность мыслей. «Я обьявляю им войну», – подумал он.

Вот что он сделает. В каждую группировку он направит ультиматум с требованием выплатить ему в целом один миллион долларов, как дань с тех, кто позволяет себе жить за счёт других. Раз государственные структуры не могут справиться с криминалом, то пусть бандиты платят за право существования ему, ведь кто-то должен быть выше их, круче или как там еще, в противном случае он начнет их физическое уничтожение. Виктор мечтательно улыбнулся. Это будет террор, ведь что такое терроризм, захватывают в заложники ни в чем не повинных людей с улицы и, угрожая расправиться с ними, требуют у цивилизованного государства всё, что угодно: деньги, освобождения главарей банд, сидящих в заключении и т. д. Почему бы не применить это к самим представителям криминального мира. Пусть знают, что есть еще кто-то круче их. Он будет брать дань с криминального мира города по количеству народонаселения. Наш город миллионный – значит, заплатят миллион баксов. Всё, решено.

Виктор взял ручку и быстро набросал текст послания.

«Господа! Вам необходимо выплатить мне один миллион долларов наличными за право существования на этой земле. Этой данью будут обложены все города России, я начинаю собирать деньги именно с Вашего города. Даю срок 30 дней. Через 15 дней после получения этого послания Вы должны дать свое согласие через газету «Из рук в руки», дав объявление следующего содержания: «Согласны выполнить все инструкции». Ваш адрес в Интернете. В противном случае я начинаю Ваше физическое уничтожение.

Своими действиями я добиваюсь определенной цели: или я уничтожу весь криминальный мир города, или получу деньги, которые принадлежат мне по праву сильного; потому что вскрывать зловонные волдыри на теле выздоравливающего общества доставляет мне истинное наслаждение. Следующие инструкции получите после согласия, сделанного по объявлению в газете. Чуть помедлив, он подписался: «Воланд».

Виктор прекрасно отдавал себе отчет в том, что произойдет. Что такое охрана определенного лица; его передвижения, его ночевки, его появление на публике. Теперь если представить, какому количеству бандитов он угрожает, (а это никак не меньше тысячи человек), можно определить вероятность его обнаружения как исполнителя. Он оказывается в разных местах города, чердаках, оврагах на обочине, в машине с чуть приоткрытым окном, т.е. в любом месте, где в этот момент находится один из тысячи этих негодяев и делает своё дело. Ни одной мысли по поводу несправедливости своих суждений, ни о том, что виновность каждого человека должен определять суд, давно уже не возникало у него. Натерпевшись несправедливости этого мира, Кораблёв решил внести поправки в законы среди тех людей, которые своим кредо выбрали обратное естественному образу жизни.