Рустам Айвазов - Мутация души

Жена не заслуживала оставаться в списке живых. И посему Ерёмин вычеркнет её из этого списка. Оставалось только решить, как поделать столь непростую работу и кому «руководитель проекта» доверит исполнение. Сам Вячеслав Павлович был не в состоянии воплотить в жизнь свою задумку. Впрочем, в данной ситуации нет ничего необычного. Мыслителей всегда больше, нежели исполнителей. Ерёмин снова бросил взгляд на экран. Любовная игра достигла апогея. Невесомый экстаз резко перешёл в извержение вулкана, поглотившее сразу обоих партнёров. На мужа-рогоносца вновь нахлынул прилив злости. Его неверная жена никогда не обнимала с такой страстью, не извивалась вокруг него, как вокруг этого проходимца «без лица», проявляя чудеса гибкости. Своему соблазнителю она не втирала очки по поводу бесконечного менструального цикла и непрекращающихся головных болей. Этому быку-производителю с выдающимися чреслами, она не рассказывала по вечерам сказки о мнимой усталости, которая не позволяет раскрепоститься и, испив «нектар любви» отдаться «музе сладострастия». Конечно, ведь ей никогда не был нужен человек тонкой душевной организации – тихий робкий интеллигентный и любящий, относившийся к ней как к королеве. Ей был нужен грубый апологет низменной похоти, мужчина-нимфоманка, самец-ублюдок с фигурой Геракла и умственным развитием строителя из молдавской бригады. Ерёмин схватил со стола пачку сигарет, трясущимися от напряжения пальцами, вытащил из пачки 85-миллиметровый никотиновый снаряд и закурил. Правда, прикурил он фильтр, но даже не заметил данного казуса.

– Я сам её убью, сам! – пробормотал несчастный, обхватив голову руками.

В этот момент в квартиру позвонили. Ерёмин вздрогнул, догадавшись, кто пришёл. Конечно же, Марина. Кто же ещё! Она попробовала открыть дверь своим ключом, но потерпев неудачу, поняла: супруг дома и закрыл дверь изнутри. Ёй даже показалось немного странным, что муж заперся. Обычно, Славик никогда не закрывал дверь на внутренний замок, когда находился в квартире, т. к. ему было лень идти открывать жене. Марина всегда открывала дверь собственным ключом, чтобы беспрепятственно попадать в квартиру, не потревожив мужа. Первым делом Ерёмин бросился к видеоплейеру. Вытянул из него «порно-шедевр», судорожно запихнул в конверт, а сам конверт кинул в пакет. После чего забросил пакет обратно в шкаф, в надежде потом перепрятать его в более укромное место. Ведь после первой же уборки супруга могла обнаружить доказательство своего адюльтера, сие пока не входило в план акции под кодовым названием «Возмездие». Ерёмин побежал в прихожую, чуть не забыв вытащить изо рта дымящуюся сигарету. Так как фильтр уже достаточно прогорел, зловонный дым от такой сигареты был в два раза противней, чем от обычной. Вячеслав Павлович открыл дверь и впустил супругу.

– О, привет, Славочка! – радостно воскликнула Марина, занося в квартиру 2 немаленьких кулька с аббревиатурой ближайшего от их дома супермаркета.

Ерёмин кивнул вместо приветствия, принял из её рук кульки со снедью и поволок их на кухню.

– А почему, ты, сегодня, так рано? – спросила Марина, снимая с ног уже порядком поднаторевшую ей обувь на высоком каблуке. Что тут поделать? Хочешь быть красивой – терпи!

– Как это рано? Совсем не рано, – буркнул в ответ Ёремин, засовывая в холодильник продукты, не выносившие жары.

– Ты же говорил, что у тебя отчёты по налоговой начались, – приставала к нему жена, надевая симпатичный кухонный фартук.

– Начались, – подтвердил Ерёмин, – но я справляюсь с ними в рабочее время, – соврал он. Ведь на работе главбух не появлялся уже неделю. Взял втихаря от жены больничный.

Зазвонил телефон. Марина побежала к нему, и общение между супругами закончилось на весь вечер. Ерёмин провёл его у телевизора, а жена у телефона.

Он не родился врагом всего живого. Не родился и женоненавистником. С детства у него всё шло, как и у других нормальных людей. Школа, армия, университет. Над ним не издевались сверстники, его не били родители, так что по дедушке Фрейду он был очень даже благополучным отроком. При этом особой добротой никогда не отличался, но и патологий за ним не замечалось. Правда, он практически не имел никаких эмоций. Другие детишки радовались новым игрушкам или походам в кинотеатры на новые мультфильмы, а ему были недоступны эти радости, как моральные удовлетворители. Новые игрушки он воспринимал, как предметы домашнего обихода, а мультфильмы его вообще не интересовали. Став постарше он также относился к одежде, кинематографу или книгам. Он был роботом. Живым роботом. Без радостей и печалей. Так он жил до 25-ти лет, пока не встретил её… Сказать, что она была девушкой его мечты – не сказать ничего. В его голове напрочь отсутствовало такое понятие. Тем более в его представлении не имелось идеала женщины. Всё случилось само собой. Можно сказать, непроизвольно.

Магазин. Безвременное, утомительное, но совместное стояние в очереди. Смущённая улыбка милой барышни, стоявшей перед ним. Именно, улыбка неожиданно послужила тем магнитом, который притягивает мужчину к женщине. Неожиданно, потому что никогда ранее женская улыбка не действовала на него так умиляющее. Точнее будет сказать, что женская улыбка вообще никак на него не действовала. Он покраснел, затем вспотел, в глазах застыла пелена, а к горлу подошёл ком, и сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Да-а, любовь на самом деле физического здоровья не прибавляет.

Он никогда не знакомился с девушками, тем более с такими симпатичными, как незнакомка из очереди. Он даже не знал, что принято говорить в подобных случаях. И он решил ничего не говорить, пусть всё останется как есть. Девушка вышла из магазина. Следом вышел и он. Собрался пойти в другую сторону, как вдруг нерадивость упаковщиков магазина сыграла ему на руку. Они слишком перегрузили неплотный пакетик и тот не выдержал. На асфальт посыпались разные гастрономические вкусности. Девушка принялась собирать продукты, и он, воспользовавшись спасительным комизмом ситуации, моментально пришёл к ней на помощь, тут же предложив ей свою авоську взамен пришедшего в полную негодность кулька. Так они и познакомились.

Она оказалась девушкой общительной, весёлой и жизнерадостной. Он, хоть и слыл букой и аскетом, постарался измениться. Стал более раскрепощённым, начал шутить и рассказывать анекдоты, предусмотрительно купив и проштудировав толстенную книжицу: «Анекдоты Мира». Впервые в жизни он почувствовал близость женщины. Не женщины-матери, а женщины-любовницы. Тот первый раз, когда у них всё и произошло, перевернул его жизненное воззрение. Ведь раньше он и не предполагал, что можно начинать скучать по женщине, прежде чем расстанешься с ней. Что можно думать о ней каждую минуту, даже занимаясь каким-нибудь серьёзным делом, требующим включения основных мозговых резервов, и мысли о ней не только не будут мешать работе, но и помогут делать всё, как нельзя лучше. Первый раз их физической близости он будет помнить до своего последнего дня. Стояла невыносимая жара. Они пришли в его комнату в коммунальной квартире. Родители сделали ему такой царский подарок, когда он пришёл из армии. Они тогда забрали к себе маминого отца – его дедушку, чтобы их отпрыск смог начать самостоятельную жизнь. В предвкушении обмена флюидами по его телу прокатилась приятная дрожь, а после её нежного прикосновения он погрузился в невесомый туман и слился с любимой в едином порыве. Поцелуй показался одним мгновением, хотя длился неимоверно долго. Ему показалось, что они поднялись к потолку и закружились. Он ласкал её всю ночь, испытывая безвременное блаженство, и не мог насытиться ею, каждый раз после семяизвержения начинал всё заново, без устали входя в неё и получая нечеловеческое наслаждение. Казалось, что экстаз длился вечно. Потом он наблюдал за тем, как она спала на его кровати сном младенца. Он наблюдал за её ровным дыханием, за рыжими вьющимися волосами, которые так любил, восхищался её дивной кожей, ощущал сладкий запах её духов и впервые в жизни чувствовал себя счастливым. Когда первые лучи солнца ударили по его глазам, влюблённый снова принялся ласкать свою единственную, и она полусонная, но от этого не менее прекрасная, ответила ему взаимностью. Вскоре он предложил ей руку, сердце и свою фамилию. Ведь тогда у него была фамилия…

Читать дальше