Олег Пряничников - Моя женщина. Повести и рассказы

Получив серию ударов тростью, в том числе и по голове, лейтенант на минуту потерял сознание. Очнулся он, лёжа на полу, Паденин тростью давил ему на горло, применяя силу своих рук и вес тела. Невероятными усилиями Меркулов поджал ноги, и, когда живот «рыжего» лёг на них, изо всех сил спружинил. Паденин вышиб спиной оконные стёкла и с криком полетел с четвёртого этажа вниз.

Кашляя, Сергей подошёл к окну. Внизу, на асфальте, он смутно видел белое тело Паденина. «Вот и всё», – подумал он и покинул квартиру. С трудом он преодолел четыре пролёта и вышел во двор. Капитан исчез. «Рыжий бес», – не зная, что и думать, окрестил Паденина лейтенант Меркулов.

Игорь Николаевич Зацепин снова волновался за дочь: время уже к одиннадцати часам ночи, а Вика всё ещё не вернулась от подруги. По крайней мере, она сказала по телефону, что находится у подруги. «Ах, чертовка, пора её драть ремнём. Вот прямо по заднице!» – сердито думал Зацепин, меряя нервными шагами квартиру – от окна к окну. И тут же сомневался: «Не опоздал ли я, с ремнём-то?»

Зазвонил мобильник, звонил Меркулов.

– Да, Серёжа!

– Товарищ майор, тут такое дело. В общем, навестил я Паденина.

– Господи, лейтенант, сдался тебе этот…

– Да не всё так просто, Игорь Николаевич. Я почти уверен, что это ОН.

– Опять загадками говоришь?

– Я почти уверен, что это он убил Нину Кучилину. Я хотел задержать его, но не смог, ускользнул, гад. И трость у него осталась.

– Трость? Так, Сергей, дуй ко мне.

Меркулов приехал быстро, он был возбуждён до высокой степени. Майор пригласил его на кухню. Таким Меркулова он видел впервые.

– На тебе лица нет, Серёжа, – забеспокоился хозяин квартиры. – Чай будешь?

– Не до чая, Игорь Николаевич. Смотрите! – Меркулов выложил из своей папки на кухонный стол семейную фотографию Падениных и фоторобот, составленный с Катей Семёновой. – Вот этот человек – отец Паденина, сравните его с фотороботом. Сходство феноменальное!

– Ничего не пойму. А отец Паденина – он жив?

– Насколько я знаю, погиб много лет назад вместе с женой. Оба были приличные люди, простые работяги. Игорь Николаевич, капитан Паденин – не человек! Чёрт, бес, дьявол, не знаю, как его назвать, но он… не человек! На моих глазах помолодел лет на десять! А раз помолодел, то с таким же успехом может и постареть!

– Лейтенант, ты вот что, успокойся и расскажи-ка подробно о визите к Паденину.

Лейтенант Меркулов несколько раз глубоко вдохнул-выдохнул и только раскрыл рот, чтобы приступить к рассказу, как у майора в кармане рубахи зазвонил телефон.

– Алё! Вика! – закричал в трубку Игорь Николаевич, но это была не Вика.

– Привет, майор.

– Кто это говорит?

– Паденин это говорит. Майор, уверен, сейчас Меркулов у тебя. Ему тоже привет передавай. Ну что, дочурку ждёшь домой? Думаешь, она у подружки задержалась? А не в «Улёте» ли она сейчас отжигает, Игорь Николаевич?

– Слушай, капитан, – Зацепин так сжал телефон, что хрустнула пластмасса, – ты что удумал? Я тебе приказываю немедленно явиться в отделение!

– Ха-а-а-а!!! – Дикий хохот оглушил майора. Затем хохот резко прекратился. – Он… приказывает. А зачем мне твоё отделение, Зацепин? Мне с твоей дочуркой интереснее… папа.

Связь с Падениным оборвалась. Игорь Николаевич так отодвинул кухонный стол, что тот чуть не завалился на бок. Полетели на пол чашки и заварник, но на всё это майор не обращал никакого внимания.

– Лейтенант, ты на машине?

Меркулов утвердительно кивнул.

– Поехали в «Улёт». Быстро!

– Понял.

Но ехать никуда не пришлось: на пороге квартиры «нарисовалась» беспечная, беззаботная Вика. Причём она была не одна, а со своей подругой, Лидой. Получается, не врала дочь отцу.

Что ж, отпечатки пальцев, взятые в квартире Паденина, и отпечатки предполагаемого убийцы Нины Кучилиной оказались идентичными, структура рыжих и седых волос также имела схожесть на девяносто процентов. Всё доказывало то, что бывший теперь капитан полиции, Валерий Паденин, – убийца. Игорь Николаевич верил и не верил в это. Смущал факт: перевоплощение человека из молодого в пожилого. Это не укладывалось ни в какие рамки человеческого понимания. А юридически это вообще обосновать было невозможно: допустим, преступник гримировался, обесцвечивал волосы, но кожа под ногтями жертвы имела пятидесятипятилетний возраст и была, чёрт возьми, настоящей!

Когда-то этот деревянный дом на пять окон принадлежал его родителям, в нём он провёл счастливое детство. Зацепин ясно представил отца, маму, старшую сестру: вот они все сидят на лавочке, а вот собирают урожай яблок. Раньше у них росло много яблонь. К сожалению, после раннего ухода отца из жизни мать вынуждена была продать дом, и они втроём переехали в однокомнатную хрущёвку. В ней до сих пор проживает его старшая сестра, учительница русского языка и литературы, живёт она счастливо с мужем, помогает сыну и снохе растить внуков. А мамы давно уже нет… Но она успела поднять детей, дождалась младшего из армии. А младший после армии отдыхал недолго: поступил на юрфак, параллельно служил в ОМОНе, после – служба по контракту в «горячих точках», затем ранения и служба в полиции…

Конечно, дом теперь выглядел совсем не так, как тридцать пять – сорок лет тому назад, нет, он не разрушился, наоборот, разросся, его облицевали красным кирпичом, вставили пластиковые окна, а крышу дома теперь венчал золоченый купол, тянущийся крестом к солнечному, чистому небу. Бывший дом родителей Игоря Николаевича находился теперь под крылом православной церкви и являлся молебным домом. Много раз он проходил мимо него, но так ни разу и не зашёл. Неверующим был Зацепин – вот в чём дело. Но сегодня ноги сами привели его сюда. Неведомая сила буквально дотолкала его до чугунной кованой изгороди.

Редкие горожане проходили в открытую чугунную калитку, здоровались. Зацепин растерянно кивал в ответ головой.

– Ну, а ты что ж не заходишь, сын мой? – неожиданно раздался густой мужской голос.

За изгородью вырос бородатый человек в годах, в чёрной рясе, с покрытой головой. Знакомые нотки услышал в голосе этого человека майор. В его подсознании вдруг возникли бурые скалистые горы, в ушах засвистел порывистый ветер, раздался гул мотора «вертушки». Почти такой же голос («почти» – потому что молодой) кричал что есть сил: «Чего ждём, сержант?! Хочешь, чтоб „духи“ в прицел тебя поймали?! А ну, марш из вертушки!»

– Да я некрещеный, – стряхнув наваждение, ответил Игорь Николаевич.

– А это не важно. Пойдём, для начала на лавочке посидим.

Зацепин последовал за человеком в рясе по дорожке, выложенной серой плиткой. Они обогнули молебный дом. Их встретила тройка раскидистых яблонь в жёлто-красных яблоках. Под их тяжёлыми ветками стояла широкая и длинная лавка, лоснившаяся на солнце.