Аким Астров - Два поцелуя Иуды. Книга первая. Сотри печаль с лица твоего

– Сколько? – спросила медсестра, держа руку на регуляторе мощности.

Врач медлил с ответом.

– Сколько давать? – нетерпеливо крикнула она.

– Подожди секунду…, – нерешительно произнес врач. – Денис, посмотри-ка сюда!

Лобанов уже всё видел сам, просто не мог поверить. Человек, который только что умирал, лежал с открытыми глазами и осмысленно смотрел на присутствующих. У него быстро восстанавливалось нормальное дыхание, а кожа начала приобретать более здоровый вид.

Реаниматолог и Лобанов обменялись недоуменными взглядами.

– Датчики кардиографа на место. Быстро! – приказал Лобанов.

«Утюги» тут же оказались в руках медсестры, а к груди Барятинского прикрепили только что оторванные датчики. Оба врача уставились в экран монитора. Через какое-то время реаниматолог повернулся к Лобанову и покачал головой.

– На твоем месте я бы всё это обязательно распечатал.

– Это уж непременно, – ответил Лобанов, не отрывая взгляд от монитора.

– Вы не могли бы накрыть меня одеялом, – услышали они за своими спинами слабый голос. – Холодно.

Они повернулись. Полуголый старик лежал на кровати и зябко поеживался.

– Накройте его одеялом, – распорядился Лобанов.

– Мне, похоже, здесь больше делать нечего, – сказал реаниматолог. – С вашего позволения, я отбываю. Если что, зовите.

Он вышел. Лобанов, покосившись на парня, с интересом наблюдающего за происходящим со своей койки, стал следить за показаниями кардиографа. И тут он ощутил, что взгляд старика буквально впился в него. Лобанов резко повернулся и увидел, что его глаза, как и обычно, были устремлены в потолок.

– Вы тут побудьте пока, – бросил Лобанов медсестре, а сам быстро пошел к двери. Он не понимал, почему ему стало так не по себе, но этот поспешный уход был очень похож на бегство. Открыв дверь, он оглянулся – старик лежал неподвижно, и всё также смотрел в потолок. Лобанову показалось, что его губы слегка шевелятся.

«Молится, наверное», – подумал он, закрывая дверь.

Этот старик ему очень не нравился. Он чувствовал, что в нем таится какая-то опасность. Но какая опасность могла исходить от умирающего старика?

***

Отец Иоанн подъехал к знакомому корпусу. Забыв о больной ноге, на третий этаж он просто вбежал, чем привел в неописуемое изумление группу студентов, спускавшихся навстречу. В коридоре он столкнулся с выходящей из палаты медсестрой.

– Что с ним? – спросил священник, тяжело дыша. – Мне позвонили и сказали, что он просил меня приехать. А потом перезвонили и попросили поспешить из-за того, что он при смерти.

– Это я вам звонила.

– Как он?

Медсестра открыла дверь и отошла в сторону.

– Лучше спросите у него сами.

Священник ожидал увидеть что угодно, но только не улыбку Барятинского. Он помотал головой, и устало опустился на табурет.

– Батюшка, вы, кажется, не рады видеть меня живым? – прошептал Барятинский.

– Господь с вами, Алексей Николаевич! Конечно, я очень рад. Только, как бы мне самому не оказаться вашим соседом по палате.

Через несколько минут отец Иоанн вышел из больничного корпуса и медленно пошел к машине.

– Батюшка, дорогой…

Священник повернулся и тут же получил мощную дозу смеси перегара и свежепринятой сивухи.

– Говорят это вы тут… машину поставили…

Над ним возвышался, широко улыбаясь, обладатель этого жуткого запаха, очень помятой физиономии, а заодно и целых двух зубов во рту.

– Батюшка, наградили бы денежкой за службу.

– Это за какую? – удивился отец Иоанн.

– А за охрану! – прошепелявил тот. – Вы машину открытую оставили? Оставили. Вот я ее и охраняю.

Священник подошел к машине и дернул за ручку двери. Она действительно оказалась открытой. Он проверил карманы, но ключей там не оказалось. Не было их и в замке зажигания.

– Ну, так что, батюшка, оцени заботу, – мужик протянул ему грязную ладонь, на которой лежали ключи от машины. – Охранял, как свою, – с подчеркнуто серьезным видом сказал он. – Много не прошу. Сотенки вполне хватит.

Отец Иоанн молча достал сто рублей и протянул мужику.

– Вот это человек! – заорал тот. – Настоящий божий человек!

Сторублевка в мгновение ока скрылась в его руке. С удивительной проворностью мужик залез в машину и вставил ключ в замок зажигания.

– Всё в лучшем виде! – заявил он гордо. – Если еще что нужно, спросите Димона. Меня весь район знает.

– Не пил бы ты, Дима, – сказал отец Иоанн, садясь в машину.

– А что же я делать тогда буду? – искренне изумился тот.

Священник завел мотор и поехал к воротам. В зеркале заднего вида он увидел, как к Димону подбежали два мужичка и они все вместе куда-то побрели. Не нужно было иметь большого воображения, чтобы понять, куда они направились.

***

– Соньку не видела? – спросила Вера у санитарки, протирающей пол в коридоре.

– Только что здесь была. Посмотри в процедурной.

Проходя мимо ординаторской, Вера услышала, что там идет разговор на повышенных тонах. Она остановилась и прислушалась.

– Ты чего тут стоишь? – раздался рядом голос Сони.

– Сонька, я когда-нибудь дам тебе по шапке! – огрызнулась Вера. – Что ты все время подкрадываешься?

– Да ни фига я не подкрадываюсь. Просто у меня шаг очень мягкий, как у кошечки, – ответила Соня.

– Ты письмо старичка из реанимации передала, кошечка? А то я боюсь к нему в палату заходить.

– Можешь сообщить, что его письмо уже по дороге в Чикаго. Мы дядю Борю вчера проводили. Я, кстати, фотографии принесла.

– Потом посмотрим. Я сначала пойду, отчитаюсь. – Вера повернулась и столкнулась с Лобановым, вышедшим из ординаторской. – Ой, простите, Денис Викторович! – выпалила она. – Я вас не видела.

– Верочка, я могу подумать, что ты ко мне неравнодушна. Ты просто прыгаешь в мои объятия.

– Что, так заметно? – быстро отреагировала она.

– Еще как! – с улыбкой ответил врач и двинулся по коридору.

– Настоящий потц, – тихонько произнесла Соня, глядя ему в след.

– Ну, всё, – махнула рукой Вера. – Я в реанимацию.

– Слушай, ты не в курсе чего этот Аполлон там делает? – остановила ее Соня.

– Какой еще Аполлон?

– Тот, что лежит со старичком в палате. Ты его фигуру видела? Просто отпад! От кого он у нас прячется? Из него такой же сердечник, как из меня солистка Большого Театра.

– А нам с тобой какое дело? Или уже влюбиться успела?

– Еще чего! – Соня взглянула на подаренные дядей часы. – После старичка приходи фотки смотреть.

– Выпендрежница! – фыркнула Вера.

Когда она зашла в палату, Барятинский лежал с закрытыми глазами. Ей показалось, что он спит, но она ошиблась. Услышав шаги, старик открыл глаза.

– Вы не спите? Я просто зашла сказать, что ваше письмо отправлено, так что можете не волноваться, – быстро проговорила Вера.