Тейт Спарроу - Утро на соседней улице. Истории необыкновенных путешествий

Велосипед он все же вернул и, находясь на волне оптимизма, у сторожа также спросил о потребности в помощнике. Сторож обещал поднять этот вопрос в следующем же разговоре с администрацией, который будет иметь место, наверное, в ближайшее пару дней.

Жить было хорошо. Альфред шел к выходу из парка уверенной радостной походкой, игнорируя боли в разных частях тела, служащие отголоском длительного, но уже оставленного в прошлом распутного пребывания на белом свете. Он думал о том, можно ли изменить столь запущенную жизнь? Одно было точно, пить больше нельзя. Этот человек, должно быть, пьет от каких-то мыслей о плохом, чтобы заглушить боль пережитого или просто отвлечься от убогости своего существования. Но стоило только «забыть» на день обо всех скверностях, – Альфред, разумеется, не мог их забыть, ведь он просто не знал, о чем этот человек переживал – как, кажется, начали появляться проблески света.

На секунду он остановился, припомнив, что ничего не ел по прошествии всего дня, и вдруг ясно ощутил подсасывания в пустом желудке. «У прохожего, что ли, червонец спросить? Совсем стану бродягой», – Альфред стоял на месте, прибывая в полной растерянности. Попрошайничать ему не приходилось. «Как же быть, как же быть…» – бормотал он, пока не припомнил застолье в кафе на речке. «Должно быть, все уже пьяны, с пяти часов сидят», – приосанился Альфред. Он еще раз себя оглядел: не так уж плохо, если освещение будет не очень светлым. Природная способность сходиться с людьми и вести беседы на любые темы, а также множество интересных историй и жизненных анекдотов сделали свое дело, и к полуночи Альфред объелся до тошноты. Яства не были очень вкусны, однако это в полной мере компенсировалось их обилием. Не зная о возможностях наесться в будущем, «друг» со стороны невесты и «бывший коллега» со стороны жениха на всякий случай наполнился доверху, и кое-что унес в карманах штанов с начесом. Но особенную гордость Альфреда вызывало воспоминание об отказе от вина и водки. Приступ этой нравственности и черты стремления к здоровому образу жизни, так не свойственные характеру известного распутника и повесы, склонного к саморазрушению и наделавшему немало дел в самых разных частях света, объяснить невозможно. Просто как-то так сложилось.

Домой идти не хотелось совсем. Перспектива увидеть еще хоть раз ту страшную женщину вгоняла в дрожь. Так что Альфред во второй раз не достиг выхода из парка, забился в самую чащу, и не в силах более сдерживать дремоту, нагоняемую сытостью, уснул на траве под елкой, вкушая ароматы цветов и прочие радости теплой летней ночи.

***

«Именно такую физиономию я бы себе и нарисовал», – думал Альфред, глядя на свое отражение в зеркале. Очень уж ему нравилось то, что на него смотрело оттуда. Не то, чтобы лицо было шибко красивым, но уж очень оно подходило к темпераменту и натуре Альфреда. Казалось, что его наружность должна быть именно такой. Торс только был худощав, стоило бы поработать над набором мышечной массы.

Интерьер жилья тоже был выполнен в приятных бело-серых тонах. Это был небольшой одноэтажный дом, очень светлый и просторный. Альфред чувствовал себя здесь на удивление комфортно. А когда вышел на веранду и обнаружил, что его дом стоит на краю утеса над озером в горах, то все сомнения отпали – это дом мечты. Лучшее место, в котором Альфреду приходилось бывать. Может быть, не самое красивое или роскошное, но очень уж тут было хорошо. Как будто душа на месте, как будто вернулся в родные края после странствия. «Как будто именно так и должно быть», – заключил Альфред.

Он уже сделал небольшую уборку, – очень уж хотелось сохранить гармонию этого места, немного подернутую пылью, – и сделал зарядку для бодрости духа и здоровья тела. Так что теперь можно было спокойно наслаждаться кофе в это все еще раннее утро – и даже кофе казался именно тем, который нужен. Хотя, возможно, этот напиток просто разделил общее благодушие Альфреда от пребывания в таком замечательном месте.

По соседству была еще пара домов, но основная часть города находилась выше, на пологом берегу озера. «Нужно немедленно исследовать этот городишко». Одеваясь, наш вдохновленный герой обратил внимание на фотографию в рамке на стене. Он был там не один, а в сопровождении прекрасной милой девушки. Альфред влюбился с первого взгляда как мальчишка. Что-то невероятно притягательное было в этой улыбке на изображении. Трудно описать постороннему человеку, который без сомнения заключил бы, что «улыбка как улыбка», в чем именно заключалась эта притягательность. Но Альфреду эти маленькие черточки в уголках глаз и легкая кривизна губ рассказывали целую историю любви и приключений, потрясающую воображение и не отпускающую до последней страницы. Историю, вызывающую радость за ее героиню и непреодолимое желание быть частью описываемых событий. Одна эта фотография уже наполняла его текущее существование в этом месте и в этой жизни смыслом и, похоже, не все было зря и не все было пустым у этого Другого. От этой мысли стало немного грустно. Альфред со всем отчаянием и дрожью вновь осознал, что он только гость в этой чужой прекрасной жизни. Он как актер, которому лишь на время надо притвориться кем-то еще, а потом предстоит вернуться в узкое темное помещение под сценой.

«Этот человек, должно быть, живет счастливо и едва ли нуждается в каком-то необычном ярком дне и походе в казино, – думал про себя Альфред, решая, чем себя займет сегодня. – Так что надо просто попытаться не наломать дров».

Теперь он явно видел в убранстве помещения руку женщины, но ее самой не наблюдалось. «Надеюсь, ты сам не наломал дров», – мелькнуло в голове нашего героя, ощущающего одновременно радость от пребывания в чудном местечке и печаль от осознания его скоротечности.

«Но на печаль нет времени! Нужно жить! Как бы так мило и весело мне сегодня пожить?»

Прошелся по городу, невероятно уютному и столь же старому, зашел в книжный, посмотрел кино, наведался в чудесный гриль-паб и завел новых знакомых. Бредя вечером к дому по горной тропинке, обозревая крутые скалистые ландшафты, залитые огнем умирающего солнца и становившиеся от этого еще более живописными, Альфред осознавал бесцельность своего существования и пустую трату сегодняшнего хорошего дня. Он надеялся, что дома его встретит та девушка с фотографии, и он воочию увидит историю в ее улыбке. Но жилище было пустым и холодным.

***

Альфред стоял на веранде и только сейчас стал в полной мере осознавать все возможности, открывающиеся ему новым положением, и все проблемы с ним связанные. Мысли неслись в голове неостановимым потоком. Неужели настал конец его странствиям? Неужели эта чудесная жизнь и это прекрасное место принадлежат ему, Альфреду? Значит ли, что никакого Другого больше нет и есть только он, Альфред?! И мысли его и физиономия тоже его! И каждый день, из всего их великого множества, находится в безраздельном владении одного человека, коим является Альфред! Судьбе достаточно было бы просто остановить эти бесконечные перемещения, чтобы осчастливить их вынужденного участника, но она еще и прервала их в таком идеальном, не побоимся же этого слова, месте, остановила колесо в наилучшем положении, предварительно продемонстрировав огрехи всех остальных положений и тем еще больше приумножая ценность именно этой остановки.