Рита Грей - Танец со смертью

Казалось, что всё вокруг было в крови.

Алекс пал рядом с ней на колени и заплакал.

– Кэти, милая моя Кэти. Моя родная, пожалуйста, пожалуйста, открой глаза, – он аккуратно обхватил своими руками её голову и положил себе на колени, поглаживая сырые волосы. Рядом с ним начали появляться люди, и он почувствовал, что его руку кто-то сжал. Алекс, повернувшись, увидел знакомого преподавателя, который пытался поднять парня.

– Нет! – истерично закричал он. – Оставьте меня! Не забирайте её у меня!

И опять поток слёз и обращения к девушке. Он винил себя. Он хотел исправить всё. Хотел, чтобы Кэтрин дышала и жила.

Кровавое тело девушки лежало рядом с Алексом. На них смотрела толпа народа: выпускников, учителей и просто испуганных и заинтересованных прохожих. Их взгляды сверлили. Алекс, оторвавшись от любимой, смотрел сквозь народ и искал себе оправданье. Краем глаза он увидел рыжеволосую девушку – Сару, которая прикрыла рот ладонью и пускала слёзы.

Он искал себе оправданье, но так и не смог его найти.

Алекс сидел на мягком больничном сидении, нервно стуча ногой по полу. Перед его глазами мельтешила из стороны в сторону Элисон Сандерсон – мать Кэтрин. Уилл Сандерсон спустился на нижний этаж больницы, чтобы принести своей жене крепкого кофе. Они втроём сидели и ждали результатов анализов. Алекс, думая лишь о хорошем, уже мысленно представлял их диалог, его слова и извинения. Запах больницы не давал сосредотачиваться на этом.

Тут брюнет заметил боковым зрением, что из операционной, в которой оперировали его девушку, вышел врач. На нём был надет белый халат и повязка. Доктор глубоко дышал, и было видно, как его грудь то поднималась, то опускалась. Алекс тут же встал и подскочил к нему.

– Как она? – с надеждой спросил он.

– Доктор, скажите, как моя дочь? Она будет жить? – начала расспрашивать его Элисон Сандерсон, нервно теребя в руках свой шёлковый шарф. Повисло молчание. Все были очень взволнованы, а поэтому хотели узнать вердикт немедля.

– Слава Богу, всё прошло хорошо. Кэтрин Энн Сандерсон жива, правда, в ужасном состоянии. Ей нужна реабилитация, витамины и сон, – выпалил доктор и уже собрался уходить.

Алекс отчётливо слышал, как мама Кэт с огромным облегчением выдохнула, но слёз радости сдержать не смогла.

– Организм у девочки молодой крепкий. Прогнозы хорошие, так что надеемся, что всё наладится, – подбодрил мужчина и похлопал Алекса по плечу.

– Спасибо, доктор, спасибо, – запричитала Элисон. – Можно нам её увидеть?

– Сейчас нельзя. Она без сознания. Вы сможете её навестить через пару дней. А сейчас вам всем лучше пойти домой и хорошенько выспаться.

– Я приду завтра, – настоял Алекс.

– Молодой человек, такие скорые визиты совсем ни к чему. Кэтрин может быть без сознания долгое время. Тем более Вы, скорее всего, даже не родственник девушки. Ведь так? – обосновал доктор и уставился на Алекса. Такой напор ему не понравился, но и агрессивного ответа не хотел давать.

– Мистер… – начал Алекс, ожидая ответа.

– Вурдихь. Мистер Вурдихь, для вас так, – назвал своё имя доктор.

– Уважаемый мистер Вурдихь, – вмешалась миссис Сандерсон. – Алекс – любимый человек Кэтрин, он так же волнуется, как и мы с моим мужем. Пожалуйста, ему можно доверять. Он просто посидит рядом и посмотрит на девушку. Ведь так, Алекс? – спросила она и повернула голову.

– Да! – подтвердил слова женщины парень.

– Но девочка слабая…

– Пожалуйста! – умоляла женщина доктора, чувствуя, что развязка близка: он не выдержит такого напора и согласится. В чём и была права.

– Завтра до трёх дня. Не позже, – продиктовал мистер Вурдихь и ушёл прочь, скрывшись за углом. На лицах Алекса и семьи Сандерсон уже появилась широкая улыбка.

Проснувшись утром, когда первые лучи ещё еле просачивались через плотную ткань штор, Алекс тут же вспомнил вчерашний вечер. В его груди резко защемило от боли: «Это я виноват, я. Я не должен был убегать. Мне нужно было выслушать, что она скажет. Просто выслушать, и ничего бы этого не было». Воспоминания жгли и разрушали весь внутренний мир, все мечты и желания, связанные с Кэтрин, превращая их в наилучшие надежды. Алекс долго лежал в кровати, думая о происходящем. О самом страшном происходящем.

Он медленно встал с кровати и с тяжёлым чувством вины пошёл готовиться к поездке в больницу. Раскрыв коричневые шторы, которые идеально подходили под бежевые обои и деревянную мебель, парень взглянул на пейзаж за окном. От вчерашних грозовых туч не осталось ни следа: светло-голубое небо, как будто плотно натянутое, украшала перина белоснежных облаков. На горизонте виднелся почти полный круг алого солнца, и его яркие лучи радовали глаз.

Алекс открыл форточку и вдохнул влетевший свежий аромат лета. Его сонные глаза ещё слипались, но тело чувствовало прохладу. На минуту парень даже забыл о своём горе, но, отойдя от всей прелести утра, на его сердце вновь стало тревожно.

Выполнив все водные и мыльные процедуры, Алекс побрёл на кухню. Он уловил приятный запах омлета и кофе.

– Алекс, ты будешь завтракать? – тихо спросила Эмелин, стоя около плиты и следя за приготовлением.

– Как от таких вкусностей можно отказаться? – пошутил парень и уселся за стол, вытирая ещё не высохшие волосы. Эмелин всё ещё вертелась у сковородки.

– Как ты себя чувствуешь? – полюбопытствовала женщина, накладывая на тарелку готовое блюдо.

– Как? Отлично, правда, отлично. Так себя чувствует человек, который потерял часть себя.

– Я не шутила, Алекс. Я полностью понимаю тебя, твоё состояние. Я ведь тоже потеряла любимого человека и полностью винила себя. Только ты будь умнее, не совершай моих ошибок! Кэти жива, жива! Такой подарок судьбы дорогого стоит, сынок, – сказала Эмелин и присела рядом с Алексом, приобняв его за плечи. Они мирно сидели и молчали. Парень обдумывал слова матери и мысленно с ними соглашался.

– Ты всегда можешь со мной поделиться своими переживаниями. Я поддержу, я на твоей стороне… всегда! Что бы ни произошло, я останусь твоей мамой, которая никогда не выбросит сына из своего сердца, – продолжила она, пустив слезу. Эмелин нежно поцеловала его в щёку и посильнее обняла.

– Мам… я подавлен. Я не знаю, что мне делать дальше.

– Пережить, любимый. Это надо пережить и не винить себя, тем более что ты не виноват. Я с тобой… – ласково сказала мать и положила свою голову на плечо сына. Алекс очень ценил её поддержку.

Алекс тихонько приоткрыл дверь палаты и заглянул внутрь. Кэтрин спала. Её лицо было бледным, а под глазами большие синяки. Клочья волос лежали на белой подушке, контрастируя с ней. К руке Кэт присоединили трубочки, которые давали ей нужные витамины. Но ужасный вид девушки был не самым важным: главное то, что её грудь медленно поднималась и обратно опускалась вниз, а это значит, что она дышала, значит, что в ней есть жизнь.