Валя Шопорова - Тени. Книга 2. Что, если у каждого есть второй шанс?

Заняв своё место, даже не взглянув на тех, с кем ей придётся провести следующие двенадцать часов своей жизни, Хенси натянула на глаза чёрную повязку для сна и откинулась на сиденье, заранее пристёгиваясь, чтобы её после не тревожил дотошный и такой заботливый персонал.

Самолёт загудел, поехал, начал стремительно разгоняться и в тот самый момент, когда он оторвал свои шасси от взлётной полосы, девушка провалилась в сон. Последней мыслью в её гаснущем, проваливающемся в темноту сознании, было:

«Жаль, что я совершенно забыла купить спиртного. Стоило выпить, мало ли, проснусь раньше, чем мы приземлимся, а так этот путь станет совершенно невыносимым…».

Самолёт приземлился в 22:03 по местному времени, в Париже начиналась, зарождалась густая поздно-зимняя ночь, которая была лишена звёзд, слегка туманна и не в меру влажна. Она оставляла на волосах вновь прибывших гостей и новоиспечённых жителей города влажную плёнку, оседала на коже не морозной, но неприятной изморозью.

«Да уж, – думала Хенси, остановившись на крыльце аэропорта; мимо неё пробегали разные люди, подобно муравьям. – Париж – город влюблённых, что ж, как видно, твоя сказка, дорогой город, так же не состоятельна, как и сама любовь…».

Такси, название лучшего отеля города, где Хенси уже некогда – и не раз – останавливалась, но её едва ли там могли вспомнить. Пять лет назад она была знаменитой, публичной личностью, но за это время – время отшельничества и уединения, Хенси успела отойти от всех дел, даже последнее своё дело, которое не требовало особых усилий с её стороны, но приносило доход, девушка закрыла, заморозила. Почти семь лет назад девушка открыла сеть магазинов одежды, которые, со временем, приобрели популярность и стали приносить значительный доход, расползаясь сетью по многим городам Европы. Но, уезжая, убегая прочь из Старого Света, Хенси закрыла их, закрыла все до одного, становясь, фактически безработной.

Приветливый персонал, натянутые – или нет – улыбки, одна горничная узнаёт её, на щеках девушки вспыхивает румянец. Хенси ухмыляется, вспоминая, как прекрасно провела время с этой, тогда ещё совсем юной, восемнадцатилетней девушкой. Сейчас ей было двадцать четыре и, судя по животу, она была на четвёртом месяце беременности.

– Не ходи ко мне в номер, – сухо приказала Хенси, останавливаясь в дверях и преграждая путь работнице.

– П… Почему, мисс Литтл?

Видно, девушка прекрасно помнила, на что способна её именитая и вздорная гостья, Хенси не могло не льстить, не приносить удовольствия это смятение, необъяснимый страх в глазах работницы отеля.

– Потому что, дорогая, – ответила Хенси, вздыхая, слегка наклоняясь к девушке. – Ты беременна…

– Но я прекрасно себя чувствую, – возразила девушка и тут же осеклась, втягивая голову в плечи.

– Рада за тебя, – сухо ответила Хенси. – Но я постоянно курю, пью и дебоширю, – она едва заметно ухмыльнулась уголками губ. – Я не хочу, чтобы ты этим дышала, да и, сомневаюсь, что ты хочешь, чтобы в тебя, в подобном положении, полетел стакан. Мне казалось, ты меня хорошо помнишь… – Хенси хмыкнула и сложила руки на груди, ожидая ответа.

– Помню, мисс Литтл, – тихо ответила девушка.

– Вот и умница. Надеюсь, ты меня услышала.

– Но этот этаж обслуживаю я…

– Обслуживай, сколько влезет, но ко мне не ходи. Понятно? – Хенси склонилась к ней ниже. В её глазах полыхала сталь, а в крови играла никотиновая ломка, била по нервам. – Или тебе нужны проблемы? – она сощурилась, впиваясь своим тяжёлым взглядом в девушку.

– Нет, мисс Литтл, извините…

– Всё понятно?

– Понятно, мисс, – кивнула запуганная, растерянная девушка. – Я попрошу кого-нибудь подменить меня.

– Умница, – хмыкнула Хенси. – Если мы договорились, можешь быть свободна.

Не дожидаясь, пока горничная отойдёт от двери, Хенси закрыла её, едва не ударяя девушку по лбу. Вздохнув, она прошла в спальню с невообразимо большой для одного кроватью, бросила сумку в кресло и стала искать сигареты, которые, как обычно, завалились на самое дно.

Закурив, насладившись несколькими глубокими затяжками, она сбросила мешковатую кожаную куртку, оставляя вещь валяться на полу, перешагнула через неё и пошла в ванную комнату, смыть усталость и пыль дороги.

Привычное умывание ледяной водой, намокшие на лицо, иссиня-чёрные, выкрашенные в темноту до самое сути, пряди чёлки; будильник на без двадцати четыре – всего пять часов осталось спать. Раздевшись до трусов, наконец-то оставшись в своём любимом виде, девушка рухнула на огромную постель, не расстилая её, обнимая подушку и зарываясь в неё носом.

Когда Хенси уже почти отошла в мир Морфея, её дремоту прервал отчётливый писк изнывающего механизма.

– Грёбанная железяка! – выругалась девушка, садясь на кровати, слишком резкими, грубыми движениями сдирая с протеза материал идеальной, почти настоящей кожи, отделяя его от остова своей руки.

Целых пятнадцать минут ей потребовалось на то, чтобы поставить «руку» на подзарядку и вернуться в постель, рухнуть, подобно подбитому солдату, закрывая глаза и пытаясь расслабиться, разгладить хмурую складку между бровей.

«Заряда протеза хватает на неделю, – говорил Ашот, устанавливая ей новую руку. – Но лучше заряжай его раз в три дня, чтобы точно не было непредвиденных обстоятельств».

Естественно, Хенси проигнорировала слова доктора, плюнув на предосторожности и, обыкновенно, дождавшись тех самых «обстоятельств», которые не оставят выбора и выхода.

«Жаль, – думала она, проваливаясь в нервный, нездоровый сон, который точно не обещал отдыха. – Жаль, что себя нельзя поставить на подзарядку, подсоединить на ночь к сети, а утром проснуться полной сил и живой…».

Тишина и темнота, предрассветная тревожная дымка и синтетический, не громкий, но назойливо-неприятный писк будильника. Хенси ищет его рукой, первой мыслью выступает разбить ненавистный механизм об стену и спать дальше, но девушка быстро вспоминает о своём «деле», отнимая помятое лицо от подушки и разлепляя совершенно не отдохнувшие, покрасневшие от недосыпа глаза.

Душ, приказ принести в номер завтрак, и побыстрее, скомканный приём пищи и вот она уже готова к выходу. Одевшись совершенно не по погоде и «не с плеча» – за время, проведённое в больнице, Хенси заметно похудела и потеряла в мышечной массе – она прихватила пакет, в котором хранилось то самое «дело», которое заставило её проснуться в такую рань, и покинула номер, нервно захлопывая дверь, едва не выдирая ручку с корнем.

Пять часов для зарядки протеза были слишком малым сроком, в идеале ему требовалось часов двенадцать, а лучше – сутки, но у неё не было столько времени. Всей душой надеясь на то, что «рука» не выйдет из строя в самый неподходящий момент, девушка спустилась в бар, который, на её радость, работал круглосуточно, с огромной переплатой купила бутылку любимого рома и покинула здание отеля.